— Значит, Баст зря пошла мне на встречу и записала наши с Шайенном имена в Книгу Обряду, — прошептала Ведара, с горечью думая о том, что теперь Мердо вряд ли узнает, что на самом деле истинная связь у нее с ним, а не с его помощником.

— Так ты не alere Шайенна? — с интересом отозвался Эмиль, — чудно, как только ты смогла уломать богиню пойти тебе навстречу. Но это уже не важно. Времени и так мало, а мне еще надо подготовиться к встрече с гвардией Владыки.

Вампир, играясь, достал из-за плетеного кожаного пояса длинный ритуальный кинжал и помахал перед носом ведьмы. Ведьма с удивлением моргнула, увидев стайку разноцветных бабочек, порожденных магией Оливии: они возникли прямо перед носом Эмиля и так быстро кружили перед ним, что мешали даже сделать шаг вперед. Это было похоже на своеобразную атаку, хотя ожидать подобных действий от столь хрупких прелестниц, пусть даже и магических, не приходилось. Внезапно Ведара поняла, почему у них с приемным сыном граф возникла такая стойкая антипатия друг к другу.

Несмотря на то, что теперь Ведара мало походила на себя в прошлой жизни, память души никуда не девается, и она четко поняла, что перед ней не просто убийца, который решал свою материальную задачу стремясь к графской короне. Именно он помог своей мачехе свернуть шею, взобравшись на коня. Не спроста у ведьмы была необъяснимая тяга к амистрам: она обожала их в прошлой жизни и когда ей от тайного поклонника доставили молодого амистра, она с радостью приказала седлать его. Жаль, но она не знала, что Эмиль будет следить за каждым их шагом и, улучив момент, испугает коня. И тот понесет хозяйку, с которой у них еще не установилась особая связь, к обрыву. Тело Оливии так и не нашли, она упала на глазах нескольких крестьян прямо в скалистое ущелье.

— Да что это такое! — выругался Эмиль, отмахиваясь от назойливых насекомых, мельтешивших у него перед глазами.

— Ублюдок, — прошипела Ведара, отдавая себе отчет, что не стоило его злить, пока она не может себя защитит, — а Оливию-то ты зачем убил? Это ведь ты спугнул ее коня!

Услышать про бывшую хозяйку замка вампир никак не ожидал и уже давно забыв об этой истории. Как о ней могла узнать комиссар, он тоже не знал, но это все не имело никакого значения. В который раз, отмахнувшись от атакующих его бабочек, Эмиль зло выкрикнул:

— Я не спугнул коня, а просто долго тренировал его на свист и когда убедился, что на условный сигнал он встает на дыбы, тайно подарил его этой выскочке. Она догадывалась, что я хочу занять место ее мужа. Дрессированный амистр, что может быть лучше?

— Только казнь убийцы, — холодно отчеканил голос графа, который большую часть разговора стоял возле грота и с трудом сдерживался, чтобы не ворваться раньше времени внутрь и не разорвать ублюдка, которого он пригрел на груди.

Магия Оливии, до сих пор блуждающая по замку, явилась Мердо в виде тех самых парящих насекомых и привела его сюда следом за Эмилем. Удивившись, почему его приемный сын, вместо того, чтобы искать пропавших гостей, разгуливает по давно закрытому и заброшенному Фиолетовому саду, сначала хотел его окрикнуть. Но бабочки тут же залепили ему рот и показали, чтобы он просто следовал за ним. Если бы его племянник не был так занят своей персоной, он сразу бы понял, что за ним кто-то идет по пятам и предпринял бы что-то, чтобы себя защитить. Ослепленный жаждой наживы и скорого удовольствия от пролитой крови, Эмиль не замечал чужого присутствия.

Увидев перед собой совершенно спокойного и уверенного в себе графа, который стоял, скрестив руки на груди и опираясь одним плечом о каменную стену, провыл как раненый зверь и ринулся на него с кинжалом. Ведара едва не потеряла от ужаса за Мердо и что есть силы, закричала:

— Не смей!

Эмиль ничего не видел вокруг себя, кроме ненавистного отца, который из жалости оставил мальчишку у себя и пытался дать все, что имел сам. Все- кроме титула. Внутри ведьмы зажегся опасный огонь, который не мог бы никого согреть. Он был способен только к разрушению. Пока Эмиль, совсем обезумев, дрался с Мердо, а вокруг них начала клубиться тьма, скрывая от посторонних глаз все детали, Ведара хрипела и пыталась вырваться из пут. Лейврн, посмотрев на царивший вокруг хаос, понял, что душевных потрясений ему уже достаточно и приняв мудрое решение отправился в глубокий обморок. Если двух вампиров, дравшихся не на жизнь, а на смерть, можно пережить, то Верховную Ведьму, призывавшую всю силу через эмоции гнева и боли, точно нет. Зря Эмиль не убил ее сразу: выдержать прямой удар воплощенной в физическое тело силы Изначальной, без последствий не смогли бы даже боги.

Черная волна древней, как небо, мощи поднималась и поднималась из глубины души уставшей ведьмы, сметая на пути все преграды в виде жалости и нежелания навредить не виновным. Воздух начал плавиться. Даже дерущиеся мужчины почувствовали, как быстро меняется обстановка. Мердо, которому племянник едва не прокусил артерию, сумел отшвырнуть Эмиля в сторону. Тот ловко перевернулся прямо в воздухе и вновь было ринулся на соперника, но невидимая сила подхватила его и приподняла на полметра от земли. Тело Эмиля пару раз дернулось по инерции, а потом его парализовало. И он, не понимая, что происходит, почему не может даже пошевелиться, отыскал взглядом Ведару и взвыл дурным голосом:

— На вампиров магия не действует! Что происходит?

Ведара поднялась на ноги и так легко оторвала от стены стальной крюк, будто его не было и в помине там. Рана на голове, мелкие ссадины и царапины затянулись прямо на глазах изумленного Эмиля, хотя маг лечить сам себя не мог, это было не гласным законом. Стоило женщине распахнуть до этого сомкнутые веки, как Эмиль едва не заорал: из глаз ведьмы, от которой исходила волна невиданной силы, бил золотой свет.

— Ты кто?

Ведьма не ответила, она готовилась вынести последний приговор тому ничтожеству, что находился прямо напротив нее. На ее плечо легла теплая, сильно загорелая ладонь, а воркующий голос Баст предостерег:

— Вот как чувствовала, что за тобой стоит понаблюдать. Решила все силы отдать ради уничтожения этого ублюдка, а сама на тот свет? Нет уж, милая, если ты сейчас его убьешь, то он отделается слишком легко. Позволь Мердо передать его на суд Владыке, только он сумеет правильно распорядиться вечной жизнью вампира так, чтобы тот начал мечтать о смерти.

Ведара находилась на грани и прекрасно это понимала, тело человека слишком хрупкое, чтобы долго держать в себе такую мощь. Но отпустить без наказания свою добычу ей не хотелось, кто такой Владыка, чтобы судить его, почему не она, одна из его жертв? Как не хотелось Мердо увидеть, как сдохнет мерзавец, не только обманувший его доверие, но и лишивший самого дорого в жизни, что у него было, услышав слова богини, тут же встал рядом с комиссаром, постепенно растворяющейся в собственной силе. Не решаясь дотронуться до нее, он хрипло шепнул:

— Не пачкай свои руки такой грязью. Он не достоин, чтобы это делала ты.

Женщина не ожидала, что его светлость станет просить за убийцу и чуть дрогнула.

— Ты его прощаешь?

— Нет, об этом не может идти и речи, — Мердо едва удержался, чтобы не сплюнуть от подобного предположения, — но я больше волнуюсь за тебя и не хочу, чтобы ты страдала из-за него. Тебе не нужен груз палача.

— А как же твоя Оливия, месть за нее? — против воли с горечью спросила Ведара, чуть отвлекаясь от тяжелых мыслей.

Ей не хотелось, чтобы она был всего лишь тенью былой любви графа, пусть эта самая тень и была когда-то частью ее самой. Мердо был не готов к обсуждению подобных вопросов, для него все это было слишком сложно. Он не разбирался в тонких материях как ведьма, но все же ответил:

— Оливия была моей жизнью и когда она ушла, я умер вместе с ней. Сейчас, здесь, стоит совсем другой Мердо и волнуется только за одну беспечную и глупую ведьму, которая не должна брать на себя обязанности богов и Судьбы, пытаясь карать и миловать. Ты уже выполнила свою работу, нашла виновника гибели alere.