— Да что там храмы, — загробным голосом провыл Лейврн, решив, что мало напугал, — что будет с самой богиней…

— И кто же это такой смелый? — насмешливо пропела женщина, появляясь рядом со статуей Баст.

Эльфийка не произвольно дернулась от испуга, кто-то выругался, но сгруппировались все, инстинктивно прижимаясь друг к другу. Только Ведара равнодушно смерила дочерна загорелую незнакомку, чувствуя от той сильные эманации божественной энергии и спокойно произнесла:

— Верховная Жрица?

Новенькая в веселом изумлении, играя мимикой на публику, приподняла густые черные брови, придававшие ее лицу с чуть выпуклыми темными глазами и острым подбородком налет хищности. Жрица обменялась с ведьмой понимающими взглядами и мелодично проговорила:

— Обычно ведьмы, тем более в такое время в храмах не появляются. Что же привело вас?

— Видимо она ищет меня, — с великолепным сарказмом произнес чей-то голос и никто не успел среагировать на это даже моргнув глазом, как прямо перед Ведарой появилась ослепительно красивая, но уже не молодая женщина.

Жрица в одно мгновение оказалась на полу на коленях, что-то шепча и глядя только на свою богиню. Эльфийка вцепилась в руку ошарашенного Шайенна, используя его как надежную опору, а Мердо с бароном дружно стиснули зубы. Когда они решили последовать за госпожой Вольт, то не ожидали, что окажутся в такой ситуации. Баст даже не покосилась в сторону своей верной последовательницы, устремив все внимание на пылающую изнутри ведьму. Близость богини, с которой было связано так много не состыковок и вопросов, не отрезвило Ведару, скорее наоборот, только больше распалило. Хотя она прекрасно понимала, что можно и чего нельзя, где наступает предел наглости, что было удивительно, если учесть какая мощь была в эту ночь в ее власти.

— Ну и какие дела привели Верховную Ведьму в мой Хемшфир?

Ведара, не испытывая священного ужаса, просто ткнула себя в грудь, обращая внимание Баст на чуть заметные печати alere и широко улыбнулась:

— Я думаю, что Хемшфиру давно пора становиться самостоятельным.

Глава 8. Богиня Любви

Женщина непринужденно улыбалась, при этом не показывая зубы. Она была такой же смуглой и подтянутой как жрица, с пышной гривой черных роскошных блестящих волос, но торчащие на макушке острые кошачьи уши отвлекали от ее красоты. Они придавали круглому выразительному лицу богини особый шарм и зрительно увеличивали и без того огромные глаза, напоминавшие цветом и блеском расплавленное золото. Тонкая фигурка Баст была надежно спрятана под длинной зеленой туникой в пол, а возле ее ног то появлялись, то исчезали четыре черные кошки.

От провокационных слов ведьмы, улыбка Баст не только не исчезла, но даже стала шире. Конечно, ей не понравилось вольное поведение Ведары, но по праву рождения она могла не акцентировать на этом внимание. Где богиня, хозяйка сердца и души Хемшфира, а где человеческая женщина, пусть и ведьма.

— Интересное заявление, — хмыкнула Баст, — но на первый раз я из милости оставлю его без рассмотрения. А раз так, то вы все прямо сейчас можете уйти и я не стану никого карать за нарушения. Вы ведь знаете, что я запретила беспокоить мои храмы по ночам?

Об этом знали только вампиры, даже эльфийка, долго жившая в Хемшфире со своим возлюбленным, не была в курсе таких подробностей. Но из всех собравшихся, только Шайенн с удовольствием бы воспользовался милостью богини, правда ему ничего не оставалось, как стоять на месте и стараться слиться с серостью хамовых плит. По крайней мере, до тех пор, пока здесь остаются его сюзерен и невеста. То, что Ведара его дар небес, он неожиданно понял только сейчас. Вампир не мог дождаться пока они с госпожой Вольт останутся одни, чтобы он мог серьезно поговорить с ней и донести до ее сознания, что теперь он никогда не позволит женщине вернуться в королевство Рут. О том, что сперва нужно выяснить отношения со страдавшей по нему эльфийкой, ему даже не приходило в голову. Все, что было до шабаша, теперь воспринималось Шайенном как сон и возвращаться к нему мужчине не хотелось.

Ведара, не ведая, какая петля затягивается на ее шее, в это время тряхнула распущенными волосами:

— А я здесь не по своей воле, это ты позвала меня. Хотела получить еще одну безликую рабыню в свой конклав? Что ж, бери, я здесь.

Жрица, понимая, что именно может сейчас начаться, едва не заскулила от ужаса, но постаралась взять себя в руки и даже приподнялась с колен. Мердо, чувствуя смертельную опасность, встал между богиней и женщинами так, чтобы в случае чего гнев Баст в первую очередь пал на него, а у Ведары и эльфийки появился шанс спастись. Лейврн это оценил краем сознания и перебазировался ближе к графу, желая поддержать его и так же прикрыть прекрасную часть отряда.

— Ты не отсюда, а значит не моя, и до тебя мне нет никакого дела, — отрезала Баст, умудряясь смотреть прямо на ведьму даже сквозь ее защитников.

Комиссара подобный прием нисколько не смутил, она ожидала услышать нечто подобное. Положив ладонь на плечо Мердо, она аккуратно отодвинула его в сторону и шагнула вперед. Узкие ступни женщины не обремененные обувью, не чувствовали ни ледяной поверхности серых гранитных плит, ни сквозняков, тянущихся со всех коридоров в главный зал огромного храма, что уходил под землю на три яруса.

— Тогда для начала убери с меня знаки избранной невесты, да ответь на несколько вопросов и больше ты меня никогда не увидишь, — доброжелательно предложила Ведара.

Ее посох, который все это время она продолжала держать в руках, вдруг засветился голубым светом и от низа к верху, то и дело начали пробегать яркие искры. В ответ на это у ног богини материализовались ее черные кошки, и угрожающе зашипев, медленно направились в сторону замершего отряда. Эльфийка, еще не понимая причин холодности возлюбленного, зарылась носом в его рубашку, думая, что это спасет хотя бы их двоих от справедливого возмездия богини. Баст ведь не отличалась нежным и ласковым характером и была достаточно мстительной особой, хоть и покровительствовала любви и семейному очагу. Значит, если показать свою любовь, то у них с Шайенном есть шанс, пусть и маленький.

Едва кошки прямо на глазах увеличились в размерах и добрались до Ведары, перед ней появилась очень упитанная бесхвостая мышь, которую ведьма сумела создать в постоялом дворе, когда решила слегка проучить зазнавшуюся разносчицу. Мышь сильно подросла за это время, кое-где на шерсти виднелись подпалины, но она подбежала к своей создательнице и воинственно топорщила усы. Кошки чуть замедлились и переглянулись: глаза говорили, что это всего лишь смешное препятствие, но хваленая интуиция кричала, что им лучше не связываться. Мышь, видя сомнение божественных созданий, тут же подбоченилась и грубым, низким голосом рыкнула:

— Ну что встали, глаза вылупили? Давайте ближе ко мне, ближе! Щас я вам хвосты крутить буду!

Кошки еще раз переглянулись и на всякий случай сделали шаг назад, но Баст пренебрежительно фыркнула, и чтобы никому повадно не было хулиганить в ее собственном доме, лениво направила длинный палец с острым алым коготком на храброго грызуна. Мелькнула маленькая молния, от которой вместо магической мыши должно было остаться мокрое место, но Ведара слегка стукнула посохом, и чужое заклятие было поглощено. Все замерли, боясь не только дышать, но и пропустить хоть слово. Это было невероятно, но, тем не менее, реально: человек бросил вызов богу! Нет, не так. Ведара молча, одним движением дала понять, что разговаривать они будут на равных и языка силы она не потерпит. Граф плюнул на приличия и попробовал задвинуть чересчур самоуверенную ведьму себе за спину. Плевать, если Баст сейчас разозлиться и разнесет все вокруг, но допустить смерть женщины, чья мягкая улыбка творила чудеса с ним и с его окружением, он не мог. Это не было изменой по отношению к памяти жены, Оливия поймет его как никто другой, ведь он не только правитель, но и мужчина и это его прямой долг: защищать то, что важно.