— Гнев? — изумлённо переспросил он, поднимая взгляд.

— Да. Причём не та весёлая ярость, которая присутствовала, когда я эльфов потрепала, а именно гнев. Холодный, можно даже сказать разумный.

— Хм… Интересно, — пробормотал целитель, возвращаясь к моим ладоням. — Обычно у некромантов гнев — то, что сбивает концентрацию силы и опасно приближает к критическому уровню. А у тебя не так… Нужно будет подумать. Так, с руками я закончил, — он выпрямился. — Что ещё, кроме спины?

— Колено, — я опустила взгляд на ногу.

— Вижу… Сейчас закончу с ним, и нужно будет чтобы ты разделась до пояса. Потом ляжешь на кушетку. Я выйду, позовёшь меня, когда подготовишься. Хорошо? — он вопросительно глянул на меня.

— Хорошо, — равнодушно отозвалась я.

— Не стесняешься? — сощурился полуэльф.

— Мою спину видело столько целителей, что даже если у меня и были какие–то остатки стеснительности, их срубило под корень, — иронично отозвалась я.

— Ну да, — помрачнел он и, последний раз пройдясь пальцами по колену, выпрямился. — Здесь я закончил. Позовёшь меня.

  И вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

  Я тяжело вздохнула и принялась неторопливо расстёгивать пуговицы куртки.

  Мне не очень хотелось, чтобы Хенрим видел мою спину. Но виной этому была вовсе не мифическая стеснительность.

  Я аккуратно сложила вещи на стульчик и, улёгшись на застеленную прохладной простыней койку, решительно крикнула:

— Я готова!

— Сейчас посмотрим… — сказал полуэльф, когда зашёл обратно.

  Он склонился надо мной и недовольно цокнул языком:

— Очень много крови. Закончим — поедем ко мне. Нужно будет напоить тебя крововосстанавливающим зельем.

— Я так понимаю, парк отменяется, — с нервным смешком отозвалась я.

— Шутишь — значит, в порядке. Вообще я бы хотел, чтобы ты сегодня у меня переночевала, — небрежно произнёс Хенрим, осторожно ощупывая мою спину.

— Это ещё зачем? — удивилась я и чуть не застонала от удовольствия, ощущая, как по повреждённой коже разливается целительное тепло.

— Ты сегодня совершила то, что для тебя считалось невозможным, — отстраненно сказал он. — Я опасаюсь, что могут быть побочные эффекты. Так что мне было бы спокойнее, если бы ты спала этой ночью под бдительным присмотром «Райзола».

  Я задумалась. В принципе, ничего необычного в его предложении нет. Ведь я и правда прыгнула выше головы. И кто знает, не аукнется ли это позже?

— Если господин целитель считает, что это необходимо… Кто я такая, чтобы спорить?

— Всегда бы была такой покладистой, — хмыкнул полуэльф. — Полежи ещё минутку, я сейчас…

  Он отошёл к стоящей в углу кабинета раковине и намочил одно из полотенец, висящих рядом.

— Оботру кровь, нужно проверить, не пропустил ли я что–то. И не осталось ли шрамов.

  Первая мысль — остановить его. Но я сдержала порыв. Не стоит вмешиваться в работу целителя из–за глупого желания не показывать увечье. Меня даже обуяло болезненное любопытство: не оттолкнёт ли Хенрима то, что он увидит? Так что я уткнулась лицом в подушку и крепко сжала пальцами простыню.

— Вот так.

  Я ощутила, как разгорячённой кожи касается прохладная ткань, и замерла в предвкушении реакции.

  Наконец надо мной раздался невнятный возглас. Затем движения по моей спине стали хаотичными. Хенрим явно лихорадочно пытался обнажить весь рисунок.

— Святая Пара… — выдохнул он в конце концов.

— Красиво, да? — жёлчно спросила я, прекрасно зная, что ему открылось.

  Большие, на всю спину, крылья. Тщательно вырезаные прямо на коже. Как напоминание о том, что в моем случае прошлое всегда остаётся настоящим.

— Так это ты… — вдруг задушено просипел полуэльф. — Ну конечно! Какой же я идиот… Кто же это ещё мог быть?!

  От этих слов мне стало не по себе. А чем он вообще говорит?!

  Я рискнула повернуть голову и увидела, как Хенрим благоговейно тянется к моей спине. А потом ощутила касание дрожащих пальцев.

— Два года сходить с ума, решиться на грубое вмешательство в разум… Искрударующий, оно того стоило, — прошептал он.

  Мне это нравилось все меньше, и я решительно позвала:

— Хенрим? Что происходит?

  Но тот, кажется, пребывал глубоко в своих мыслях, потому что даже не отреагировал. Лишь зачарованно водил пальцами по контурам крыльев.

— Ублюдок, — выдохнул он и, сузив глаза, посмотрел наконец на меня: — Яся, ты должна мне сказать, кто он.

— Что?! — опешила я и резко села, предусмотрительно потянув простыню, чтобы прикрыться. — Ты понимаешь, что ведёшь себя странно?!

  Целитель нахмурился и тряхнул головой. А затем резко потянулся и обнял меня. Крепко–крепко. Я замерла, ощущая, как начало нервно трепыхаться сердце.

— Я ждал тебя четыре года, — глухо проговорил он.

— Почему?! — я окончательно перестала что–либо понимать и жалко попросила: — Может, объяснишь нормально?! Ты меня пугаешь!

  Хенрим отстранился и сел рядом со мной.

— Минуту, — попросил он и, закрыв глаза, задышал.

  Глубокий вдох. Резкий выдох. Два коротких вдоха. Задержать дыхание. Глубокий выдох.

  А после уже успокоившийся мозгоправ посмотрел на меня и, на миг прикусив нижнюю губу, спросил:

— Ты знаешь, что Марк был прорицателем?

— Конечно, но ему же заблокировали… Постой! — перебила я сама себя и посмотрела на него округлившимися глазами. — Ты хочешь сказать, что он предсказал нашу с тобой встречу?!

— Он предсказал мне тебя, — мягко проговорил он и, взяв мои руки, нежно погладил запястья. — Я был тогда совсем юный, глупый. Увереный в собственном таланте и превосходстве над другими. И жутко обиженный, что Марк и Фира летят на Феолварт, а меня с собой не берут. Я изводил их до самого полёта, а там… Марка переклинило. Он вошёл в прорицательский транс и предсказал мне, что я встречу девушку, которая станет моей настоящей судьбой. Что я поломаю об неё, как он выразился, свои мозгоправские зубы. Он сказал, что я узнаю её — тебя — по страшному узору на спине. И потеряю, если не сумею выяснить, откуда он.

  Я вздрогнула и, резко выдернув ладони, спрятала их за спину. Мне было не по себе. Да что там, я ощущала, что близка к панике. Все это казалось странным, неправильным и каким–то жутким.

  Хенрим нахмурился, а затем, потянувшись, обхватил мою голову длинными пальцами.

— Дыши глубже, — потребовал он.

  И я послушалась, с трудом, но вспоминая нужную дыхательную технику. Одновременно с этим pазум опять окутало мягкое тепло, осторожно стирая волнение и тревогу.

— Ты чуть не свалилась в паническую атаку, — полуэльф сердито поджал губы. — Моя вина. У тебя и так изматывающий день, так ещё и я сорвался. На сегодня хватит разговоров. Как целитель, приписываю тебе покой. Пойдём, я уже вызвал автомобиль.

  У меня не осталось никаких моральных сил, так что я не стала споpить. К тому же я чувствовала себя разбитой и совершенно сбитой с толку. В народе говорят, что утро вечера мудрёнее… Пожалуй, следует проверить, насколько поговорка правдива.

  Хенрим помог мне подняться и обеспокоенно спросил:

— Может, тебя понести?

— Я не настолько слаба, — недовольно фыркнула я.

— Как скажешь, — вздохнул он, но все же приобнял меня за плечи для поддержки.

  За дверью обнаружился молодой эльф, переминающийся с ноги на ногу. Увидев нас, он просиял лицом и торопливо выдохнул:

— Госпожа, спасибо вам огромное!

  Я непонимающе на него посмотрела.

— Вы спасли моему брату жизнь! — нервно заламывая пальцы, пояснил он. — И стали тем самым чудом, которое я молил у Плододающей, пытаясь сделать хоть что–то!

— Это моя обязанность, как некроманта, — тихо отозвалась я и искренне добавила: — Я всего лишь студентка. Так что очень рада, что все вышло, и ваш брат в порядке.

— О, не стоит скромничать! — обаятельно улыбнулся эльф. — Скромность, конечно, украшает, но вы и без того очень красивы.

— Я прошу прощения, но вынужден прервать ваш обмен любезностями, — сухо сказал Хенрим, настойчиво подталкивая меня вперёд, — но моей подруге необходим покой.