От одной мысли об этом опять сладко защемило сердце. Возрождённая романтичная часть меня буквально вопила, чтобы я соглашалась прямо сейчас. Но… Я не привыкла действовать на эмоциях. К тому же слишком опасно, для Хенрима в первую очередь.

  Но, похоже, все, что мне остаётся, это плыть по течению. Как показали прошлые события, я могу лишь отсрочить предсказуемый итог.

  Я, глубоко вдохнув, расслабилась и откинулась на спинку стула.

— Честно предупреждаю, я собираюсь сопротивляться, — сухо проговорила я.

— Даже не сомневался, — тихонько рассмеялся мужчина, а затем отпустил мои руки и уселся на своё место: — Ещё чаю?

— Ты собираешься продолжить вечер, как ни в чем не бывало? — недоверчиво спросила я.

— А почему нет? — безразлично пожал плечами он. — Я же сказал, что не собираюсь давить или требовать. Мне достаточно того, что мы с тобой знаем. Пока — достаточно.

  Последняя фраза прозвучала для меня как самая настоящая угроза. Я скривилась и сложила руки на груди.

— Сейчас ты мне напоминаешь себя в самом начале знакомства, — гневно сказала я. — Кстати, я тебя тогда терпеть не могла, — не удержалась от язвительной вставки.

— Видишь, как все поменялось? — развёл руками Хенрим, а его глаза настолько явно смеялись, что у меня даже руки зачесались ему врезать.

  Смирив недостойные порывы, я мрачно процедила:

— У меня такое ощущение, что ты на мне опять какие–то опыты проводишь.

— Разве что чуть–чуть. Не смог удержаться, прости, — обезоруживающе улыбнулся он.

— Что ты…

— Ты знала, что человек в состоянии гнева не способен контролировать некоторые вещи? — опять перебил меня.

  Я заморгала, немного сбитая с толку такой резкой сменой темы, а затем, нахмурившись, выдохнула:

— Это логично. И что с того?

— А то, — вкрадчиво отозвался Хенрим, — что последние минуты нашего разговора чётко демонстрируют: пусть внешне ты пытаешься сохранять дистанцию, её давно уже не существует.

  Это так и было, но я не понимала, как он дошёл до такого вывода!

— Ты даже не заметила, что последние десять минут перестала обращаться ко мне формально, — подмигнул явно совершенно довольный собой мозгоправ.

  А я… Открыла было рот, чтобы возразить. Потом вспомнила, что говорила… И закрыла его обратно.

  Провал по всем фронтам. С кем решила играть, спрашивается? Впору белый флаг выбрасывать…

  О нашем с Хенримом разговоре я никому не рассказала. Даже Мие. Примерно знала, какова будет реакция… А это то, что я должна преодолеть сама. Я по–прежнему считала, что поддаваться романтическому флёру опасно и надеялась, что полуэльф сдержит обещание не давить. Тогда я смогу противостоять… По крайней мере, я на это очень надеялась.

  Мне казалось, что отныне находиться рядом с мозгоправом будет неловко, но уже на следующий день мы встретились в лечебном крыле КТМУ и все прошло… обычно? Никаких намёков, фраз, взглядов — ничего. Хенрим держал слово и, огорошив признанием, отступил, дав мне время прийти в себя. Даже на то, что я ему упрямо «выкала», бровью не вёл. Так что мне сразу стало легче.

  Из–за возросшей учебной нагрузки, работы над прибором по определению вампиров и добавления исцеляющего сна в мои будни, с компанией я виделась только короткое время. А потому пропускала все интересное. Например — эпическую историю, как Кей с Атареном на свидание ходили. А что, они же вроде как помолвлены теперь. Якобы случайно прогуливающиеся рядом с местом встречи близнецы и Мия, ухохатываясь, рассказывали, что это было самое неловкое свидание в мире. Причём из–за Кей, которая на любой жест, объятие или просто касание, реагировала, будто хочет удрать на край света. Эльф же искренне наслаждался, в том числе её реакцией, так что в этом раунде Кей записали позорный разгром. Впрочем, эльфийка обещалась отыграться. На это Ханна мудро заявила, дескать, не удивится, если вся эта война закончится реальным браком. За что была нещадно бита подушкой Мии.

  К понедельнику я внутренне смирилась и приняла то, что мои чувства взаимны. Такой паники, как в первый день, уже не ощущала, и начался самый опасный, по моему мнению, период: я невольно начала думать, чтобы просто расслабиться и будь что будет.

  Так что когда Хенрим предложил сводить меня в техномагический парк, я мысленно назвала это свиданием и чуть сама себе оплеуху не отвесила. Что, впрочем, не помешало мне согласиться. Даже не из–за того, что предложение исходило именно от мозгоправа. Я давно слышала об этом парке, но добраться так и не добралась, потому что он был слишком далеко от Студенческого квартала.

  Предупредив Мию, что буду поздно, я с удовольствием села в подъехавший к воротам университета автомобиль.

  Ехали мы довольно–таки долго, все же столица эльфов была городом большим. Когда за окнами начали мелькать лавки с техномагическими названиями, Хенрим попросил водителя остановить автомобиль.

— Разве мы уже приехали? — удивилась я.

— Нет, но здесь недалеко, — улыбнулся тот. — А я хочу показать тебе район, где творят техномаги. Кто знает, возможно, однажды и ты будешь корпеть здесь над приборами, — подмигнул, выбираясь на улицу.

  Я вышла и, обогнув автомобиль, спокойно сказала:

— Я точно не буду. Для того, чтобы здесь работать, я должна была родиться эльфом.

— Не обязательно, — качнул головой мозгоправ и махнул рукой в сторону одной из улочек. — Нам туда. Так вот… Тебе достаточно отучиться здесь. И все.

— Легко сказать, — хмыкнула я, послушно сворачивая.

— Нет ничего невыполнимого. Тебе нужно всего лишь пройти экстерном программу колледжа, а затем поступить в университет.

— Какая ерунда, — иронично проговорила я. — К тому же в этом нет смысла. Люди не видят плетений, а значит, по определению проигрывают любому эльфу.

— Скажи это Авриеле Калвирфай, — фыркнул Хенрим. — Или Глории. Или Волтеру. Кстати, мы как раз на улице мастеров, и во–о–он там, — он ткнул пальцем, — в трехэтажном каменном здании работает выдающийся техномаг своего поколения Карл Литерхейл. Человек, если ты не поняла. Живёт в Коранте уже лет двадцать и горя не знает.

— Ладно, уговорил, есть исключения, — вздохнула я, скользя задумчивым взглядом по зданиям, настолько разным, что хотелось остановиться и рассмотреть каждое. — Но я к ним не отношусь. Я неплохой техномаг, но не гениальный. От общего числа меня отличает только…

— Некромантия, верно. Но именно отличает, очень сильно. Ты учти, что проблема нежити у нас существует тоже, а вот некромантов нет. Мы, конечно, выкручиваемся, в том числе с помощью приборов и друзей нации, таких как Ник или бабушка Марка… Но иметь в Лиррвирене своего некроманта, да к тому же техномага, куда полезнее.

  Я лишь глубоко вздохнула. Соглашаться с мозгоправом не хотелось, но я ощущала, что он прав. Так что лучше было просто промолчать. Или сменить тему. Мы как раз шли мимо матовой стеклянной стены, похожей на те, которые имело одно из кафе. Так что я задумчиво спросила:

— А разве это практично — делать стеклянные стены в мастерской? Или это не мастерская?

  Хенрим задумчиво посмотрел на здание:

— Мастерская. Что до стен… Это необычное стекло. Разбить его не так просто. Иначе из него не стали бы строить стены.

— Интересно… — пробормотала я, подходя к стене вплотную и зачарованно её рассматривая. — А где можно почитать, как его делают?

— В библиотеке КТМУ должны быть книги. Если хочешь я найду.

— Да, наверное… — я закусила губу, ощущая какое–то странное беспокойство.

  Словно тяжёлый колючий клубок поселился в груди и все ворочался, ворочался, навевая… тревогу.

  Острое чувство опасности внезапно словно обожгло пальцы, и я, прежде чем осознала свои действия, рванула к что–то говорящему Хенриму. Налетела, схватилась за плечи и толкнула вперёд, заорав:

— Прочь отсюда!

  Мы успели отбежать на несколько метров, когда это случилось.

  Землю ощутимо тряхнуло, а затем раздался взрыв.