В центре комнаты стоит стол. Вокруг него — несколько стульев. На столе лежат тетради; одна из них — толстая. Рядом с тетрадями — зелёный ящик. От него к потолку тянутся какие-то провода.

Пээтер следит глазами за направлением проводов, — они выведены сквозь раму окна наружу.

Ого! У зелёных, стало быть, и телефон есть…

— Добро пожаловать! — произносит кто-то с притворной торжественностью.

Голос ему знаком. Вильма!

Пээтер только теперь замечает, что, кроме него и Калью, здесь ещё три человека: два мальчика из второй средней школы и Вильма.

Каждый из них становится у одного из круглых окон. Рядом с окнами на гвоздиках висят бинокли.

— Новости есть? — спрашивает Калью, открывая лежащую на столе толстую тетрадь. В верхнем углу чистой страницы большими цифрами аккуратно выведено сегодняшнее число.

— Пока ничего не замечено, — отвечает Вильма, отвернувшись от окна. — Мы ведь пришли сюда только несколько минут тому назад.

Пээтер продолжает осматривать помещение и всё, что в нём есть. Он ходит вокруг стола, разглядывает бинокли, подносит один из них к глазам и смотрит в парк. В окуляре бинокля видны деревья, кусты, гуляющие люди и большая чёрная собака.

Пээтер вновь обводит взглядом помещение, словно боится как бы не пропустить что-нибудь интересное.

Уголки губ Вильмы начинают вздрагивать, на щеках появляются ямочки. И вот уже звенит её весёлый смех.

— Ну и разинул же рот! Словно в заколдованный замок попал!

Пээтер засовывает руки в карманы, бросает на Вильму сердитый взгляд и бормочет:

— Небось, и сама разинула бы, приведись тебе…

— Конечно, конечно! Только не вздумай опять кипятиться… Помни: в нашей компании хорошую шутку любят; надутой физиономии под зелёной маской не место! — успокаивает его Калью.

— Ну что же, постараюсь привыкнуть.

— Постарайся, постарайся. Это неплохо, — говорит Калью начальственно и продолжает:

— Ты находишься на наблюдательном пункте зелёных масок. Ничего непонятного здесь нет. Каждый вечер тут дежурят трое наших. Если что-нибудь заметят, вихрем несутся вниз по лестнице, надевают маски и кидаются на «ВП». Ну, и телефон у нас тоже есть.

Калью с гордостью хлопает ладонью по зелёному ящику, поднимает крышку. Становится видна телефонная трубка.

— Звонить можно двум маскам: Волли и ещё одному мальчику из второй школы. Иногда надо…

На лице Калью появляется усмешка.

— Как в тот раз, когда к твоим дверям «ВП» пришпилили. Ведь Вильма потеряла маску, операция сорвалась, — вот и позвонили отсюда Волли.

Да-а. Пээтер прекрасно помнит тот вечер, помнит, как мать заставила его пойти к Волли и пожелать ему здоровья. Тогда Пээтер видел в руках соседа точно такой же зеленоватый ящик. Тот самый, который Волли быстро спрятал в платяной шкаф.

— Но… — хочет Пээтер узнать подробности. Однако на плечо ему опускается рука Калью.

— Понятно, понятно… У тебя, разумеется, этих «но» — как звёзд на небе. Садись-ка ты лучше за стол, прочти наш дневник… — Калью придвигает к Пээтеру объёмистую тетрадь в чёрной обложке. — И тебе всё станет ясно. А я пойду. Сегодня у меня нет времени, я обещал нашей библиотекарше написать маленькую заметку. На переменке не успел… Теперь надо пойти закончить. Библиотекарша хочет завтра утром уже вывесить газету. Ну, — привет всем!

Пододвинув тетрадь поближе, Пээтер встаёт коленями на стул и начинает читать.

На титульном листе нарисована большая светло-зелёная маска; она висит на шнурочках на перекладинке первой буквы слова «Дневник». Затем следуют страницы, сплошь заполненные округлым ясным почерком Вильмы.

Первая запись помечена 5-м сентябрём.

Пээтер читает:

«Вот как всё это началось. Примерно неделю назад в городском саду старик Нымм, тот самый, что учит нас садоводству, взял Калью Пийра за руку и сказал:

— Послушай-ка! Так не годится, зачем ты, точно коза, щиплешь с кустов листья? Я уже давно наблюдаю за тобой. А сам думаю: если так станут делать все пятнадцать тысяч жителей нашего города, что же от городского парка останется? Одни палки. Так-то… И летом он тоже будет стоять голым. Смотреть-то на него не захочется.

Сели они на скамейку. Говорили, говорили, думали, думали и — план был готов: а что, если бы ребята, живущие возле городского парка, взялись оберегать и защищать деревья и кустарники, траву на газонах и цветы на клумбах. И даже образовали бы команду или общество защитников природы.

Калью — известно какой. Он сразу обеими руками ухватился за эту идею. Уже на следующий день он переговорил со всеми, кого считал подходящим для такого дела. А сегодня в саду старика Нымма состоялось очень торжественное и очень важное организационное собрание. Мы все расселись в беседке, словно заговорщики. Ведь Калью взял с каждого честное слово никому ничего не рассказывать.

После долгих споров и обсуждений мы решили носить зелёные маски (ведь растения — зелёного цвета), отмечать особым клеймом тех, кто вредит природе, и держать всё в строжайшей тайне. Для этого мы и маски сделали.

Тайна нужна по нескольким причинам: во-первых, если нас не будут знать, нам легче следить за парком; во-вторых, отмеченные клеймом враги природы не смогут нам мстить; в-третьих, так интереснее.

Вожаком зелёных масок нашей школы стал Калью Пийр. А во второй школе — Эве Маранд. Она так хорошо знает природу, что только диву даёшься.

Вести дневник поручили Вильме Кютт, то есть мне; вот я всё это сейчас и записываю.

А Кристьян Нымм обещал нам во всём помогать. Он ведь по профессии садовник. Художник-садовод, как он себя в шутку иногда называет.

Начало положено. Общество существует. А вот как оно будет действовать? Этого пока толком никто не знает. Но самое главное (так считает старик Нымм) — иметь желание работать».

На этом запись заканчивалась. Следующая, сделанная через несколько дней, звучала так:

«Сегодня состоялось первое дежурство на башне. Ах, да… Ведь в наш дневник надо записать, каким образом мы очутились на башне в городском саду.

Придётся сразу же признаться: это была идея старика Нымма. Он несколько дней бродил по парку и всё прикидывал, где же устроить зелёным маскам этот самый… ну, как его… наблюдательный пункт. В конце концов старик заметил башню. И — наблюдательный пункт был найден!

По-моему, из старика Нымма вышел бы отличный пионервожатый. В голову ему приходят замечательные идеи!

Сегодня товарищ Нымм раздобыл для нас бинокли. А его сын, электрик и связист, обещал нам достать два — три трофейных телефонных аппарата. Таких, которые уже вышли из строя, но, если их отремонтировать, они ещё послужат. Вот это будет здорово! Сын Нымма покажет нам, как натянуть провода, и поможет всё наладить, — снимай трубку да разговаривай!

Калью считает, что мы должны привлечь в общество и тех ребят, которые живут подальше. Может быть, иной раз понадобится их помощь. Мы согласились. Сейчас нас только десять. Эве и я получили задание сшить маски. Калью обещал сделать две печати: резиновые, с деревянными ручками. А вместо краски можно взять штемпельную подушку.

Сегодня ни одного врага природы не замечено. Мы пришли к выводу, что дежурства только здесь, на башне, недостаточно. Ведь большая часть парка скрыта деревьями. Придётся делать обходы».

Стул был жёсткий, и у Пээтера начали болеть колени. Он сел, но ни на секунду не отвёл глаз от дневника. Словно это самая что ни на есть занимательная приключенческая повесть.

Пээтер проглатывал страницу за страницей, знакомясь с планами и делами зелёных масок и с мыслями самой Вильмы. Ему стали понятны многие странные истории. Например, почему в те дни, когда он следил за Волли, тот ни разу не занялся делами зелёных масок. Было ли это случайностью?