— Тише, тише! Это просто сон. Я здесь, рядом. Всё хорошо.
Но преследователи Мая были пострашнее мышиного короля. Он ещё долго стонал и метался по подушке, бормоча что-то бессвязное. Ангелина сидела рядом, гладила его по лицу, плечам, волосам и терпеливо как мантру повторяла:
— Успокойся. Это просто сон. Всё будет хорошо.
Он затих только через полчаса. Уткнулся лицом в её ладони, обхватил руками плечи и не отпускал. Ангелина со вздохом прилегла рядом. Она слушала, как постепенно выравнивается его дыхание и не заметила, как уснула сама.
Антон провёл эту ночь в огромной библиотеке отцовского особняка, разглядывая семейные фотографии разных лет. Словно в детской игре «Найди десять отличий», детектив пытался убедить себя, что на той фотографии не его мать, а просто очень похожая девушка, но сходство было слишком явным.
И всё же это не могла быть Элен Холмс! Не нужно особой прозорливости, чтобы понять — костюмы на девушках не маскарадные, а рабочие. В таких микроскопических полупрозрачных тряпочках в лучшем случае выходят на сцену к шесту, а в худшем… Об это он даже думать не хотел! Его мать родом из аристократической английской семьи, перебравшейся в Россию в начале прошлого века. Она воспитана в лучших традициях дворянского этикета и просто не мола пасть так низко! Здесь какое-то недоразумение! Да, именно так. Нужно выяснить всё как можно скорее.
Не заботясь о разнице во времени, Антон набрал номер матери (Элен сейчас снималась в Италии) и после короткого вступления осторожно поинтересовался, знакома ли она с певицей Галиной Серовой. Актриса ответила быстро, резко и отрицательно. Слишком быстро и слишком резко. Антон ещё никогда не слышал стальных ноток в мягком голосе матери, их появление только усилило подозрения. Хуже всего было то, что она даже ничего не спросила, как сделал бы любой действительно находящийся в неведении человек. Просто велела не заниматься ерундой, не собирать сплетни и повесила трубку.
Антон расстроился, не зная, что предпринять. Элен ясно дала понять, что на её откровенность он может не рассчитывать. Что же делать? Копаться в прошлом родной матери — унизительно! С другой стороны, что ему остаётся? Обсудить эту тему с отцом? Абсурд, тот, скорее всего не в курсе, а вносить разлад в собственную семью Антон не хотел. Немного подумав, он открыл свой ноутбук и снова вышел на знакомую страничку сайта «Сплетни. Ру», где «Гость» и «Лисичка» недавно обсуждали интересующую его тему. На этот раз сообщений здесь прибавилось. «Гость» всё же ответил на вопрос «Лисички» (и как же зовут эту о-о-очень известную даму?) — «Элен Холмс!»
— Негодяй! — Антон побагровел от ярости.
Как он посмел выставлять имя его матери на грязном сайте среди ещё более грязных сплетен! Ничего, Алик завтра же уберёт эту гадость и разыщет наглеца! Алик? Стоп! Здесь ещё одна проблема, точнее вопрос — стоит ли посвящать сотрудников в свои семейные тайны? И особенно Арбенина? Так и не приняв решения, детектив уснул прямо в кресле с ноутбуком в руках.
Глава 20
Май проснулся как обычно в шесть утра. Усталость не отступила полностью за эти несколько коротких часов, но вполне можно было жить и работать дальше. Его организм как запрограммированный процессор привык заряжаться в сжатые сроки.
Он повернулся на бок и замер, уткнувшись лицом в распущенные волосы Ангелины. Только теперь Май заметил, что его правая рука сжимает плечи девушки в неуклюжем полуобьятии, а пальцы левой переплетены с её тонкими пальчиками. Что бы это значило?! Май осторожно тряхнул головой, вспоминая события прошлой ночи. Он прекрасно помнил, что засыпал один, Ангелина ушла в свою комнату. Если бы события развались более романтично — он бы этого не забыл, не смотря на крайнюю степень усталости. Далее в памяти красочными картинами стали всплывать фрагменты ночного кошмара. Вот этого он точно вспоминать не хотел — насмотрелся за последние десть лет!
Май не знал, что именно с ним происходит во время таких сновидений, пока однажды не проснулся ночью от собственного крика. Значит и сегодня ночью… Он вспомнил ещё кое-что — тихий, мягкий успокаивающий голос, в конце концов, разогнавший чудовищ в человеческих обличьях. Получается, это был не сон! Май смутился, представив как должно быть, жалко выглядел, если девочка бросилась его утешать. И всё равно приятно! Даже более чем. Он долго смотрел на её длинные трепещущие ресницы, бледные щёки, курносый носик, мягко поглаживал пальчики, которые не хотел отпускать и испытывал странное забытое чувство горькой щемящей нежности. На одно мгновенье мужчина позволил себе то, чего не позволял уже десять лет — мечтать.
Он попытался представить, что это самое обыкновенное утро самого обыкновенного дня. Что впереди ещё целая жизнь из таких вот простых обыкновенных дней: без призраков прошлого, без страха, без мести, без Воропаева. И много-много таких же обыкновенных ночей: без кошмаров, тайн и одиночества — счастливых ночей. Арбенин горько усмехнулся и покачал головой: какой дурак сказал, что мечтать не вредно?! Думать о том, чего хочешь, но никогда не сможешь получить — это же чистой воды мазохизм! Он сделал свой выбор десять лет назад в пользу прошлого и теперь не имел права на будущее, даже настоящее ему не принадлежало. Разве что этот крохотный миг между сном и реальностью, но и он подходил к концу. Ангелина зашевелилась, пробормотала имя Киры и открыла глаза. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, разделяемые всего парой миллиметров, затем Ангелина вспыхнула и поспешно соскочила на пол.
— Доброе утро, — улыбнулся Май. — Как спалось?
Ангелина продолжала пылать от стыда, представляя, что он подумал, увидев её рядом.
— Э… хорошо… спасибо. Я просто… вы кричали во сне и я…
— Извини, со мной такое иногда случается. Испугалась?
— Скорее удивилась. Думала, кошмары снятся только мне.
Она смущённо улыбнулась и подняла глаза, но вдруг помрачнела, вспомнив события прошлой ночи.
— Кира! Как она?!
Девушка бросилась к телефону, а Май облегчённо вздохнул, радуясь, что тема кошмаров, похоже, закрыта. Элементарный вопрос «что тебе снилось?» вызывал у него чуть ли не желудочные колики. Ангелина уже закончила разговор и медленно положила трубку. Новости были неутешительными, вернее их не было вообще. Состояние Киры не изменилось.
— Она всё ещё жива и сейчас это главное, — заметил Май, пытаясь успокоить расстроенную девушку.
— Всё ещё! — с горечью повторила она. — А если он вернётся, чтобы завершить начатое?! Нужно немедленно ехать в больницу!
— Поедем обязательно, только чуть позже. Возле палаты Киры дежурит полицейский пост. Она в безопасности. А нам с тобой было бы не плохо выпить по чашечке горячего кофе и принять контрастный душ. По очереди, разумеется, уточняю пока ты не начала возмущаться. — улыбнулся мужчина, любуясь её зарумянившимися щеками.
На самом деле лично он не возражал бы против совместного душа, но….
— Мечтать не вредно! — ворчливо повторил Май. — И какой же кретин это придумал?!
Антон проснулся с головной болью и твёрдым намерением посетить Рюмина. Вчера, сражённый неожиданным открытием, он так и не успел этого сделать. Леонид Максимович, заметив болезненное состояние сына, посоветовал не садиться за руль — синоптики наперебой сообщали о гололёде на дорогах. Антон прислушался к его совету и воспользовался услугами личного водителя отца Мирослава Вакуленко. Уже из салона автомобиля он позвонил Виталию Павловичу и договорился о встрече.
Психолог крайне возбуждённый последними событиями с радостью согласился принять детектива. Затем Антон перезвонил Маю узнать о результатах посещении Воронцова. Арбенин с неохотой признал правоту Холмса — журналист вчера был не в состоянии совершить убийство. Холмс удовлетворённо улыбнулся, так-то лучше: он всегда прав! Ну или почти всегда… Только тут Антон заметил, что Мирослав уже подъезжает к офису Рюмина, хотя он точно помнил, что не успел сказать водителю нужный адрес. В ответ на его удивлённый вопрос, смуглый круглолицый парень задорно улыбнулся и объяснил, что понял, куда нужно ехать из телефонного разговора Антона, а адрес Рюмина ему прекрасно знаком.