Такой замысел требовал серьезной подготовки. В светлое время командиры и штабы изучили местность, систему обороны, отработали вопросы взаимодействия. Штаб дивизии изготовил крупномасштабные планы города, на которых были выделены заметные ориентиры — большие дома, перекрестки, нанесены квадраты с цифровыми обозначениями. Большую задачу решили разведчики. В первую половину ночи они отыскали промежутки в обороне, проникли в глубину оборонительного рубежа, вскрыли основную часть районов огневых позиций артиллерии.

Противник не ожидал, что наступающие проявят дерзость, в кромешной темноте проникнут в их оборону и нанесут удары по флангам и с тыла. К утру наши части завязали уличные бои. Враг был скован с фронта, он не мог маневрировать и вынужден был вести бой на широком фронте.

Тем же способом захватили мы и второй город. Цели были достигнуты с самыми малыми потерями и без серьезных разрушений.

В последних числах ноября дивизия получила задачу на форсирование Дуная южнее Будапешта. Замыслом командующего 46-й армией предусматривалось после форсирования направить основные силы в обход Будапешта с юго-запада. 37-й корпус, действующий в составе главной группировки армии, планировалось направить на создание внутреннего фронта окружения будапештской группировки врага. 108-я дивизия, входившая в состав 37-го корпуса, действовала в его первом эшелоне. Штаб подсчитал: наличными плавсредствами можно переправить полки первого эшелона за четыре рейса. Каждый рейс займет два часа. За ночь будут переброшены два полка, а утром можно начать переправу артиллерийского полка и противотанкового дивизиона. Полк второго эшелона переправится на следующий день по наплавному мосту, который обещали навести армейские саперы. На берегу уже не пришлось собирать плоты — саперные части армии доставили лодки, паромы, баркасы заводского изготовления. По нескольку раз в сутки измеряли скорость течения и ширину реки. В верховьях прошли дожди, и река разлилась, набрала скорость. Противник был насторожен, на внезапность форсирования не приходилось рассчитывать.

Мы с командиром дивизии долго всматривались в слегка приподнятый далекий берег: что за противник, как поведет себя, какая создана там оборона? На картах штаба к исходу дня появлялись новые участки траншей, огневые точки противника. Данные об обороне врага всегда наращивались постепенно. Учитывали прошлый опыт. При наличии широкой реки обычно противник оставлял на переднем крае часть сил, которые занимали оборону на широком фронте, а в глубине размещал подвижные резервы, способные в короткие сроки выдвинуться на угрожаемое направление. Только быстрый бросок через реку мог облегчить решение задачи.

Форсирование Дуная планировалось на широком фронте тремя дивизиями. Наша 108-я должна была действовать в центре. Даже если бы противник сумел отразить атаки на одном участке, то все равно наши части могли захватить плацдарм на другом. К тому же бросок через реку совершался глубокой ночью, в кромешной темноте, когда трудно определить группировку десанта.

Вдвоем с полковником Дунаевым перебрали возможные варианты решения. Наибольшее беспокойство приносил выбор участка форсирования для 311-го полка. Попадал в него город Эрчи, расположенный на самом берегу. Городок небольшой, в нем около 10 тысяч жителей, но, по данным разведки, многие дома подготовлены для обороны. Пытались исключить его, направить полк в обход города, но не получалось: справа, вплотную к окраине его, форсировали реку части 99 сд, слева — на середине реки выступала над водой узким длинным клином песчаная отмель. Предстояло направлять полк на город, чего в нашей практике еще не встречалось. Но и противник вряд ли мог предполагать такой рискованный шаг с нашей стороны.

После того как штабы полков завершили разработку такого важного документа, как таблица переправы, и представили его в штаб дивизии, мы, прежде чем составить сводную таблицу, заново пересчитали данные. Кое-где, обнаружив просчеты штаба полка, внесли необходимые исправления. Такой порядок не ущемлял штабы полков, давал им инициативу в решении вопросов форсирования, в то же время позволял осуществлять строгий контроль.

При отработке документов я невольно обращал внимание на таблицу, показывающую превосходство наших сил и средств над противником. Оно было крайне скромным, особенно если сравнивать с боями, проведенными на Кавказе, Днепре, под Яссами. За счет чего дивизия наращивала мощь ударов? Каждый бой обжигал характеры воинов, командиров и офицеров штабов, закалял их мужество, вырабатывал и совершенствовал мастерство в организации и ведении боя. За их плечами остались тысячи километров с боями пройденных дорог, позади были Днепр, Южный Буг, Днестр, Тиса и множество небольших водных рубежей, форсированных с ходу на подручных средствах. Теперь гвардейцам была по плечу задача любой сложности.

В первом эшелоне действовали у нас 305-й и 311-й полки. Начальники штабов полков подполковник П. А. Кондрашев и майор И. Ф. Тарханов, их помощники майоры И. П. Круглов и П. А. Руденко в деталях отрабатывали вопросы форсирования с командирами батальонов, адъютантами старшими, командирами рот. Десятки вопросов цеплялись друг за друга: кому и когда выдвигаться к причалам, где подготовить щели на случай сильного обстрела противником берега, кто и на какие средства грузится, где размещается оружие, кто старший и кто комиссар лодки?

Начальники связи полков капитаны М. П. Масленников и М. В. Ефимов были заняты подготовкой средств и организацией связи. Для них давно стало аксиомой: рядом с первым бойцом, высадившимся на плацдарм, должен быть связист.

Основной объем работы пришелся на операторов. Начальник отделения подполковник Н. В. Попов с капитаном П. М. Фесуненко взяли на себя разработку плановой таблицы переправы и согласование вопросов планирования в полках и с соседями. Майор Ф. П. Шаченко занимался организацией переправы спецподразделений и пунктов управления дивизии. Ему предстояло спланировать, кого, когда и на чем переправлять, при этом без ущерба и снижения темпа форсирования.

Федор Петрович уже давно зарекомендовал себя опытным офицером штаба. Вопросы он решал обстоятельно, вдумчиво, с глубоким знанием дела.

Организация комендантской службы возлагалась на помощника начальника оперативного отделения капитана А. К. Бабича. Ему нужно было не только спланировать эту работу, но и подготовить за два дня личный состав наряда к выполнению им обязанностей по поддержанию строжайшего порядка на подходе к реке, переправах и на участках высадки. Нельзя было упускать и переправу частей по мосту, который планировалось навести на следующий день. Другие виды обеспечения разрабатывал один из опытных операторов майор Н. В. Варламов.

По мере завершения своей работы офицеры штаба направлялись в части для оказания помощи и осуществления контроля за выполнением намеченных мероприятий.

Согласованно решали мы вопросы организации работы управления и с начальником политотдела подполковником Л. П. Вахрушевым. Ни одно серьезное дело не обходилось без него. Работал он без спешки, но оперативно. Леонид Петрович много времени проводил в подразделениях, вникал во все детали боевой жизни. Он считал, что снизу яснее просматривались упущения и промахи и в то же время быстрее можно было найти пути их устранения. При всей своей занятости он находил возможность поговорить с человеком, выяснить его нужды и пожелания. Рядом со строгостью у него была чуткость, забота о человеке, способность прислушиваться к дельным советам подчиненных.

Когда в один из дней подготовки к форсированию я зашел к нему, он беседовал с парторгами рот. Это был подготовленный резерв, сержанты и красноармейцы, показавшие себя с лучшей стороны в предыдущих боях, — авторитетные и бесстрашные коммунисты. Теперь им предстояло делать свои первые шаги в повой нелегкой должности в сложных условиях форсирования и боя на плацдарме.

Я остался, чтобы послушать простые, ясные, наполненные теплом и заботой слова начальника политотдела. Он беседовал с коммунистами, как с особенно близкими ему людьми. По-разному можно расположить собеседников и включить их в разговор. Леонид Петрович объемную и важную тему как бы расчленил на небольшие порции, отделив каждую из них четким вопросом. Он не ждал от своих собеседников ответа на каждый, но давал им время подумать. Сам же отвечал коротко и ясно.