25/12 января по православному церковному календарю посвящено памяти святой мученицы Татьяны, казненной, как и многие ранние христиане, за веру. История эта очень грустная, у нас же в России — это шумный, веселый праздник всего студенчества, а приходится он на этот «Татьянин день» потому, что именно 25 января 1755 г. императрица Елизавета Петровна подписала поднесенный на утверждение графом Иваном Ивановичем Шуваловым указ об учреждении славного Московского университета и гимназии. Так граф Шувалов поздравил с днем Ангела свою матушку Татьяну Ростиславскую. Во имя Татьяны был освящен и университетский храм. Так и осталась для всех Татьяна-мученица Татьяной Университетской.

Следует сказать, что в дальнейшем, за исключением Юрьевского (Тарту) и Гельсингфоргского (Хельсинки) университетов, все вузы России так или иначе основывались при участии Московского университета, его выпускников. Потому и стала почитаться святая Татьяна как покровительница всего российского студенчества и профессуры.

В письме Шувалову летом 1754 г. М. В. Ломоносов излагал свое мнение об устройстве университета и советовал план его не «зауживать применительно к скудости», а действовать с размахом, глядя вперед, «чтобы план Университета служил будущие годы». И эти славные «будущие годы» Московского университета столь украсили российскую науку и культуру, что необходимо хоть коротко сказать о личности первого куратора первой русской «alma mater».

Граф Иван Иванович Шувалов — последняя любовь императрицы — совершенно не соответствовал привычному образу всесильного фаворита. Любовь к просвещению соединялась у него с редкостным для того времени бескорыстием и скромностью. Родился он в 1727 г. в Москве. В 1742 г. начал службу при дворе, через семь лет стал камер-юнкером и фаворитом императрицы. Полученную власть Шувалов широко использовал для развития русской науки и искусства. Он поддерживал многие начинания Ломоносова, покровительствовал ученым, писателям и художникам. В угловой гостиной шуваловского дома в Петербурге (Итальянская ул., 25) собирались образованнейшие люди того времени: Ломоносов, Богданович, княгиня Дашкова, Сумароков, Державин и др. А сам хозяин состоял в переписке с Вольтером, которому он давал материалы для его истории Петра Великого, и Гельвецием. Бывали у него и государи:

Елизавета Петровна, почти ежедневно — Петр III, Екатерина II, к которой в бытность ее Великой княгиней Шувалов питал чувства. Дом этот был одним из самых красивых и интересных в елизаветинском Санкт-Петербурге.

По инициативе Шувалова была создана в 1757 г. академия художеств, президентом которой он был до 1763 г.

На другой день после его смерти в 1797 г. проезжавший мимо шуваловского дома император Павел остановился, снял шляпу и поклонился.

Вернемся к святой Татьяне, давшей свое имя студенческому празднику. Годы ее жизни приходятся на первую половину III в. после Рождества Христова. Святая Татьяна родилась в знатной римской семье; ее отец трижды избирался консулом. Он был тайным христианином, и воспитал свою дочь в благочестии и страхе божьем. Достигнув совершеннолетия, Татьяна не стала выходить замуж и все свои силы отдала церкви. Она была диаконессой в одном из римских храмов и служила Богу в посте и молитве, ухаживая за больными и помогая нуждающимся.

С 222 г. началось семилетнее правление императора Александра Севера; сам император, воспитанный матерью-христианкой, не преследовал их, но его наместники, особенно Ульпиан, были ярыми врагами и гонителями молодой Церкви. По их повелению, галилеян (так называли христиан) принуждали поклоняться римским богам, угрожая в случае неповиновения лютыми мучениями и даже смертью.

Вот тогда-то и полилась кровь во всех частях Римской империи. Не щадили никого. Была схвачена и Татьяна. Ее поволокли в храм Аполлона, чтобы заставить принести ему жертву. Всю дорогу до храма Татьяна страстно молилась, и (о чудо!) внезапно произошло землетрясение. Статую Аполлона в храме разнесло на куски, а часть стен обрушилась, погребая под собой жрецов и многих язычников. Очевидцы утверждали, что видели тень беса, с воем вылетевшую из статуи, в которой он обитал. Этот знак не образумил нечестивцев, которые подвергли деву жестоким истязаниям. Но она все терпела и лишь молилась за своих мучителей. И Господь внял ее молитвам: 8 палачей уверовали в Христа и пали к ногам Татьяны, прося отпустить им грех против нее. Они также были пытаны и казнены, а святую снова подвергли мучениям, но вместо крови из ее ран текло молоко, а в воздухе разливалось благоухание. Пораженные мучители уговаривали ее принести жертву богине Диане. Когда Татьяну привели к храму, она вновь стала молиться, — и вдруг раздался удар грома, и молния испепелила статую языческого божества, жертву и жрецов.

И вновь раны Татьяны зажили, и на другой день была она еще прекрасней, чем прежде. А в этот день ее привели в цирк на растерзание льву, но грозное животное не посмело броситься на мученицу, ласкалось и лизало ее ноги. Татьяну бросили в огонь, но и пламя не могло ей повредить. Когда все пытки были исчерпаны, палач отсек святой голову. Таково предание. И происходило это в залитой солнцем Италии приблизительно в 226–235 годы.

А в России в этот день обычно ясное небо, пушистый снег и крепкий морозец — в общем, погода, способствовавшая веселому праздничному настроению. Впрочем, чего-чего, а веселья студентам занимать не надо, а уж в этот день…

Вот как описывает его В. А. Гиляровский в книге «Москва и москвичи». «Никогда не были так шумны московские улицы, как ежегодно в этот день. Толпы студентов до поздней ночи ходили по Москве с песнями, ездили, обнявшись, втроем и вчетвером на одном извозчике и горланили. Недаром во всех песенках рифмуется: «спьяна» и «Татьяна»! Это был беззаботно-шумный день гулянья. И полиция — такие она имела расчеты и указания свыше — в этот день студентов не арестовывала. Шпикам тоже было приказано не попадаться на глаза студентам.

Тогда любимой песней была «Дубинушка».

12 января утром — торжественный акт в университете в присутствии высших властей столицы. Три четверти зала наполняет студенческая беднота, промышляющая уроками: потертые тужурки, блины-фуражки с выцветшими добела, когда-то цветными околышами. Но между ними сверкают шитые воротники роскошных мундиров дорогого сукна на белой шелковой подкладке и золочеными рукоятками шпаг по моде причесанны франтики: это дети богачей.

По окончании акта студенты вываливают на Большую Никитскую и толпами, распевая «Gaudeamus igitur» («Итак, радуйтесь, друзья…», название старинной студенческой песни на латинском языке) движутся к Никитским воротам и к Тверскому бульвару, в излюбленные свои пивные.

…«Зарядившись» в пивных, студенчество толпами спускается по бульварам вниз на Трубную площадь с песнями, но уже «Gaudeamus» заменен «Дубинушкой». К ним присоединились уже несколько «белоподкладочников», которые, не желая отставать от товарищей, сбросили свой щегольской наряд дома и в стареньких пальтишках вышагивают по бульварам. Перед «Московскими ведомостями» все останавливаются и орут:

И с песнями вкатываются толпы в роскошный вестибюль «Эрмитажа» с зеркалами и статуями, шлепая сапогами по белокаменной лестнице…

Еще с семидесятых годов хозяин «Эрмитажа», француз Оливье, отдавал студентам на этот день свой ресторан для гулянки.

Традиционно в ночь на 12 января огромный зал «Эрмитажа» преображался. Дорогая шелковая мебель исчезала, пол густо усыпался опилками, вносились простые деревянные столы, табуретки, венские стулья… В буфете и кухне оставлялись только холодные кушанья, водка, пиво и дешевое вино. Это был народный праздник в буржуазном дворце обжорства.