- Агнесс Фармер, Ваше Священство...

   Виктор рассказывал о крысолюдах, встреченных им в катакомбах, о девушке, о смерти матушки Лазарии, о культистах, поклонниках Рогатого Кролика, о главаре крысолюдов в одежде мёртвого понтифика. О многом он умолчал; например, об истреблении большого количества крысолюдов в их логове. Говорил он долго; командор понимающе кивал, изредка переспрашивал. Так, мирно беседуя и никуда не сворачивая, они миновали множество перекрёстков. На одном из них до слуха бывшего послушника донёсся далёкий зов. Виктор встал, дотронулся до рукава ди Вижена.

   - Ваше Священство, вы ничего не слышали?

   Командор застыл, медленно водя головой из стороны в сторону.

   - Ничего. Вы что-то слышали?

   - Наверное, показалось, Ваше Священство. Продолжим путь.

   - Ступайте осторожно, берегитесь ловушек, - предупредил ди Вижен. - Не исключаю, под Башней их устроили великое множество, как и под Собором. Ступайте за мной след в след; по моим расчётам, скоро мы должны упереться в стену, выстроенную на месте входа в подвал.

   Люди тихо продвигались по катакомбам, выдавая своё присутствие лёгким шорохом шагов и светом Ока Фариила. Командор не требовал рассказа, и Виктор замолчал.

   - Викто-ор! Сюда-а!

   - Агнесс?

   Бывший послушник застыл изваянием, оторвавшийся на пару ярдов ди Вижен недоумённо спросил, что случилось. Пылающий шар осветил стену, которой заканчивался коридор, и исчез за поворотом. Не останавливаясь, командор повернул за ним и вышел в знакомый зал. Многочисленные колонны поддерживали низкий потолок, между ними пробивался зелёный свет колдовского знака, начертанного в центре зала. Око Фариила подлетело к нему и взмыло под потолок, бросив свет на чёрную тушу крысолюда.

   - Викто-ор! Скорее!

   Зов был на грани слышимости; не удивительно, что командор, будучи в шлеме, ничего не услышал. Она зовёт на помощь? Бывший послушник неуверенно сошёл с дороги в пересекающий коридор туннель. Он хотел позвать ди Вижена, однако, тот исчез неведомо куда с огненным шаром. С ними пропал и благостный свет. Виктор вдохнул затхлый воздух подземелья, удобнее перехватил заветный посох и углубился в неизвестность.

   - Викто-ор! Викто-ор!

   Куда запропастился командор со светом? Неужто их устранили настолько ловко, что бывший послушник не успел ничего заметить? По спине потекла одинокая капля пота. Одна надежда - на Посох-Дракон и заступничество Франсуа Миролюбивого. Губы беззвучно зашептали молитву Всевышнему, прося избавить от вражьей силы. Страх поубавился, свернувшись холодным гадом в животе. Всё будет хорошо, всё будет хорошо... Знать бы, как пользоваться посохом Франсуа Миролюбивого. Принцип действия его должен быть, по идее, тем же, что у любого ведовского посоха. В специально изготовленный предмет ведун вливал святую силу бога, даровавшего ведуну способность к чудотворчеству. Сила бога смешивалась с личной духовной силой человека, затем на посохе вырезались имена небожителей, молитвы и путём длительных молитв вкладывались образы чудес. Ведовской посох аккумулировал силу; при обращении к богу и задумывании чуда заложенная в посохе сила преобразовывалась в само чудо. Чем крепче была вера ведуна, тем больше накапливал и отдавал посох силы, то есть, чем крепче вера, тем мощнее чудо. Посох-Дракон наверняка накопил невероятно много силы, вопрос заключался только в том, отдаст ли он её при надобности бывшему послушнику, чья вера хоть и укрепилась после путешествия на Первое небо, но оставляла желать лучшего. Согласно орденских хроник, Франсуа Миролюбивый сделал свой посох из кости убитого им дракона, поместив часть духа ящера в чудесный предмет. Это расширило возможности использования посоха, наделив святого драконоборца несвойственными ему ранее чудесами. Франсуа Миролюбивый, по преданиям, вытворял такое, перед чем меркли деяния всех Великих Магистров и Магистресс, вместе взятых.

   Виктор двигался на ощупь очень медлительно, натыкаясь в темноте на валявшиеся на полу камни. Грубая кладка стен свидетельствовала о древности туннеля. Периодически до бывшего послушника долетал девичий голосок, и чем дальше заходил человек, тем громче звучали призывы.

   Стены туннеля внезапно кончились, и Виктор почувствовал большое свободное пространство. Ветерок скользнул по лицу, взъерошив волосы. Бывший послушник перекрестился. Откуда в подземелье гуляет ветер? Он ведь чувствовал пологий спуск, туннель уводил вниз, не вверх, так откуда взяться ветру? Старинная вентиляция, устроенная первыми ведунами, или...

   Щелчок! Багряное пламя настенных факелов развеяло тьму, обозначив кольцо небольшого зала. В его середине, на краю древнего колодца, вальяжно закинув ногу на ногу, сидел горбун в дорожном плаще. Его лик в обманчивом свете постоянно менялся, становясь то размазанным пятном, то лицом прекрасного юноши, то мордой ужасного чудовища.

   - Наконец ты пришёл ко мне, дорогой Виктор, - сказал он.

   - Знаете, Лари, когда я гостил у эльфа Феагунда Красивого, то видел удивительные эльфийские обряды, - поделился Ури ди Мечелли с пожилой секретаршей, цедящей зелёный чай сквозь щели в зубных протезах.

   Секретарша не заинтересовалась обрядами; её обеспокоил совершенно иной вопрос.

   - Ури, как же вас занесло на Закатные острова? Я думала, туда не пускают людей; эльфы, насколько я знаю, очень суровый народ. Помню, мой дедушка, воевавший на Закатном Берегу с этими мерзкими существами, рассказывал мне страшные истории об их кровожадности. Ах, до чего эльфы жуткие твари! - всплеснула руками старушка. - А глазищи-то у них вы видали какие? Так и зыркают, так и зыркают! Всё мечтают вернуться на большую землю, уроды!

   - Господин ди Мечелли, - положила на плечо Лари ладонь черноволосая девушка, распивавшая чай вместе с магистром и его секретаршей, - прошу, рассказывайте дальше, я вся внимание. Эльфы изумительно прекрасные существа, их обряды тоже должны быть прекрасны!

   Старушка гневно сплюнула чай в чашку.

   - Вы ничего не смыслите в эльфах, Вирджиния, вы слишком молоды и поддались тлетворному влиянию их культуры! Помню, мой дедушка рассказывал, как они вырезали целые селения виталийцев. Не угоняли в рабство, не насиловали, - секретарша всхлипнула, - а убивали. Даже животных не жалели, подонки... Дедушка пугал меня в детстве эльфами...

   - Полноте вам, успокойтесь, Лари, - магистр погладил секретаршу по сгорбленной спине. - Вы же любите слушать про всякие обряды, вот я и подумал, что вам будет интересно узнать об эльфийских. Они не такие уж кровожадные создания, какими вы их себе представляете. Да, они безжалостны к врагам, любят живьём сдирать с них кожу и гадать на внутренностях, но ведь никто не безгрешен, как учил Пророк Вито Светлый. Кто-то, например, любит отрывать крылышки мотылькам и перебивать лапы щенкам, но это же не преступление! Пророк учил нас пониманию других существ, и мы обязаны выполнить его завет. Я плавал на Закатные Острова по командировке, Орден Мудрости проводил обмен опытом с Великими Домами светлых эльфов, и я вызвался в группу по обмену. Знаете, эльфы преклоняются перед красотой до такой степени, что возводят в вид искусства каждое занятие, начиная с гончарного ремесла и заканчивая охотой. В день солнцестояния эльфы водят хороводы вокруг костра, на котором сгорает уставший от жизни старичок, поют весёлые песни, кружатся в танце под метель из лепестков ромашек. А самой длинной ночью незамужние и неженатые эльфы собираются в одном месте, выбирают себе пару и уединяются в лесу.

   - Господин ди Мечелли, самая длинная ночь зимой. Где же они уединяются? Не в сугробах, надеюсь, - прыснула в кулачок черноволосая Вирджиния.

   Магистр рассмеялся шутке девушки. Он любил женское общество и, более того, женское внимание, оказываемое ему. Хороший рассказчик, внешне подтянутый, средних лет, в меру привлекательный мужчина, он имел успех у противоположного пола. Частенько он пил чай со своей секретаршей и её племянницей - весьма миловидной особой, бывшей без ума от баек господина ди Мечелли.