- Ты чего творишь, супостат? - замахал на него руками сторож. - Погоди, я отопру.

   Старик взял давешний ножик, просунул лезвие в щель, поводил им вверх-вниз. Послышался слабый лязг, и дверь распахнулась, впуская в затхлое помещение свежий ночной воздух.

   - Нечего тут крушить подотчётное имущество, - наставительно сказал старик, - я ж за него отвечаю.

   Виктор остановился на пороге и впервые после встречи с горбуном Аполли вздохнул полной грудью. Его не смущал еле заметный запах тлена, витавший в воздухе. Это был запах свободы, его свободы.

   - Уважаемые дамы, прошу вас, передайте господину Давиду Адами, с которым вскоре увидитесь, что Виктор Сандини ни в чём не виноват. Прощайте! - воскликнул он и растворился в ночи.

   Старик Мали слыл личностью весьма незаурядной, окутанной странными, зачастую забавными историями. Большую часть жизни посвятивший собиранию наследия великого мистика прошлого столетия барда Сержа Есени, он попросту не мог не стать ходячей легендой. Чего о нём только не болтали на рынках и в тавернах! Поговаривали, он занимается подпольной торговлей детьми из неблагополучных семей (подпольной в прямом смысле слова, так как бедняжек он, по свидетельским показаниям господина Ворони, содержал в тайнике под полом своего дома), практикует чёрную магию и по ночам отправляется на колдовские шабаши. Несколько раз к нему в гости приходили ловцы нечисти из Ордена Карающих, перерыли весь дом, но так ничего и не нашли. О нём также ходила слава старого развратника, посещающего заведения с сомнительной репутацией. Сплетни смешивались с действительностью, создавая колоритный образ хироманта и алхимика. Мали никогда публично не опровергал возведённых на него обвинений, рассказывая правду наедине, сидя у очага долгими зимними вечерами. Правду ли? Виктор почти не задумывался об этом, ему просто нравилось общение со стариком.

   Поглядев по сторонам, он постучал в хлипкую дверь. Тёмные окна свидетельствовали о том, что хозяин небольшого одноэтажного дома уже спит. Было тихо, и бывший послушник стукнул ещё пару раз.

   Дверь открылась внезапно, чуть не припечатав стоявшего под ней Виктора. Из появившейся щели выросла рука, схватила бывшего послушника за шиворот, едва не оторвав ворот без того рваной рясы, и затащила в дом. Дверь захлопнулась. Виктора толкнули, он упал в скрипнувшее кресло.

   - Хвала Творцу, с тобой всё в порядке, Виктор. Сиди здесь, не разувайся.

   На столе горела свечка в видавшем виды подсвечнике. Седой длинноволосый старик с закутанными тряпками руками и ногами, в тёплом полушубке расположился на истрёпанном диванчике возле кресла. Голубые глаза, окружённые сеточкой морщин, влажно поблёскивали, взгляд был решительным. Пролёгшие тени под глазами, осунувшееся лицо - признаки усталости.

   - Доброй ночи, господин Анатоль, - поздоровался Виктор.

   - И тебе того же, - ответил старик. Бывший послушник заметил, что Мали мелко дрожит.

   - Вы неважно выглядите, господин Анатоль. Вы заболели?

   - Не обращай внимания, Виктор. Теперь это моё естественное состояние. Заварить чаю с лимоном? Или ты голоден? Меня вчера навещали родные, принесли разных вкусностей.

   - Не стоит беспокоиться. - В животе предательски заурчало. - Мне нужен ваш совет, господин Анатоль. Вы слышали о моих злоключениях?

   - Естественно. Хотя лучше бы не слышал ни о тебе, ни о ком другом. Продолжай, не отвлекайся.

   И Виктор продолжил. Наряду с советом он хотел выговориться и выложил старику историю собственных похождений всю, без утайки: рассказал о неудачном утреннем походе в собор, об ограблении, заключении под стражу, допросе, сотворении случайного чуда, превратившего горбуна в мышь, о побеге. Мали внимательно слушал, уточнял какие-то детали, и, чем больше рассказывал бывший послушник, тем мрачнее становилось его лицо.

   - Что посоветуете мне вы, человек опытный, в такой вот щекотливой ситуации? - спросил под конец Виктор.

   - Я посоветую тебе в первую очередь поесть и поспать до утра, потом плотно позавтракать и уходить из города, - ответил старик. - Пойду, пожарю тебе картошечки.

   - Господин Адами, а чего мы ждём? - вопрошал в десятый раз ловец нечисти Гильом, подёргивая святого охотника за штанину. Давид каждый раз вздрагивал, покрепче сжимая конечностями ветку дуба, на которой висел; гадский ловец нечисти не иначе как получал удовольствие, угрожая своими действиями сбросить командира на землю и тем самым выдать местоположение и сорвать ночную операцию. Адами выругался сквозь зубы и метнул на висящего рядом бойца испепеляющий взгляд. Если бы Гильом его заметил, точно сгорел бы. Однако, тьма вкупе с дубовыми листьями образовывали непроницаемую для взгляда стену между командиром и подчинённым. - Думаете, вурдалаки заявятся или чего похлеще?

   Адами тихонько заскрежетал зубами. Будь его воля, он послал бы ловца нечисти далеко-далеко, сделал бы это громко и с соответствующими жестами. Жаль, ничего подобного нельзя сделать: операция начата, и свалившийся ни с того ни с сего с веток ловец нечисти в полном боевом облачении может вызвать подозрения у того, на кого они устроили засаду на новом загородном кладбище.

   - Заткнись, идиот, и не поднимай шума, а то я тебя своими руками... - шикнул святой охотник и кончил реплику на самом интересном месте; могила, за которой они следили, зашевелилась.

   Земляной холмик вздулся, и на свет божий показалась рука. Многочисленные кольца сверкнули самоцветами, светлым пятном затрепетал кружевной манжет рубашки. Из могилы выбирался покойный магистр Вальден ди Сави. Выглядел он вполне сносно, не считая запачканной землёй одежды.

   - Вау! - вздохнул Гильом. - Настоящий мертвяк! Подавать сигнал о задержании, господин Адами?

   Кладбище окружали три дюжины ловцов нечисти - здесь были собраны почти все бойцы Ордена Карающих из лаврасского отделения. Условный свист - и они выскочат из укрытий на помощь святому охотнику. Но что-то тревожило Давида. Что-то было не так. Что именно? Вылезший преподобный отряхнулся, мигом очистив одеяние, и огляделся. Нормальные действия нормального ожившего мертвеца высокого класса. Нет, проблема не в нём.

   - Атакуем! - скомандовал святой охотник и спрыгнул.

   Свист взрезал ночную тишь. И тут Адами понял, что его насторожило.

   - Воздух! - крикнул он, перекатываясь.

   В воздухе пахло грозой, хотя на небе не было ни облачка.

   Сверкнувшая ветвистая молния с оглушительным треском расколола дуб надвое, на землю переспелыми плодами посыпались бойцы Ордена. Молнии поменьше одновременно ударили в места, где засели ловцы нечисти. За мгновение от сил Ордена остался в живых единственный человек.

   Святой охотник швырнул тело вперёд, в прыжке выхватывая скрученную сеть. Бросок, и она, раскрывшись наподобие паучьей западни, накрыла ожившего магистра, стоявшего и, казалось, не понимавшего, что происходит. Давид приземлился, вынимая меч. Он застыл в нерешительности. Разум лихорадочно подсчитывал потери, анализировал ситуацию. Противник использовал громадное количество силы на молниеносный удар, который должен был стать решающим. Что дальше?

   Дальше покойный ди Сави откупорил бутылку, неведомо как оказавшуюся у него в руках, одним махом проглотил содержимое, закряхтел, затрясся и шумно выдохнул:

   - Ху!

   День для матушки Лазарии имел удивительную черно-белую событийность; хорошие события чередовались с плохими, подтверждая прогрессивную идею настоятельницы о чёрных и белых полосах в жизни. Сам по себе успешный приезд в Лаврац был хорошим событием. Очень повезло ей с находкой - совиным голубем, редчайшей птицей, которогого матушка хотела в будущем подружить с ручным медведом и сделать из них дуэт, восхищающийся плодами её творчества. Однозначно плохим событием была новость о трагической смерти её хорошего знакомого магистра ди Сави. С другой стороны, покойному устроили грандиозные похороны, где она хорошенько отдохнула, насладившись пением собственных песен в исполнении крошки Агнесс. С ди Сави они были близкими людьми, и ей было приятно видеть на похоронах множество скорбящих по нему людей. Воздав должные почести богу Бухаилю, настоятельница возвращалась с поминального ужина, устроенного во дворце градоначальника. Монахини были навеселе, а возница Жак вообще переусердствовал в возлияниях и свалился с козлов во время движения повозки к гостинице; он упал в сточную канаву и не двигался, что здорово напугало матушку Лазарию, ведь она не умела управляться с лошадьми. Тут из подворотни вынырнули четверо стражников с собакой и предложили услуги по сопровождению духовных лиц, только почему-то вместо выполнения прихотей могущественной настоятельницы Юрпрудского монастыря нетрезвых монахинь связали и заткнули рты кляпами, отобрав деньги и драгоценности. Разбойники! - возмущалась матушка Лазария, твёрдо решив пожаловаться на стражников градоначальнику. Хорошим моментом стало мимолётное знакомство с юношей Виктором, плохим - его нежелание отправляться в монастырь. Теперь настоятельница ожидала от судьбы чего-то хорошего, светлого...