- Пожалуйста, не надо, - заплакала я.

- Думай о том, - он срезал пуговки моей блузки, - что своей жизнью ты покупаешь свободу Лоссии. Да и потом, ты жила в долг. Ты родилась лишь для того, чтобы лечь на алтарь. И младенческая кровь насыщает Бога не хуже взрослой. Просто тогда не срослось. Ну же, скажи «спасибо». Давай-давай, говори.

- Иди к бесам! - Я хотела произнести это гордо, а получилось... получилось жалко.

Закусив губу, я зажмурилась и попыталась отвернуться. Он окончательно сорвал с меня блузку, но белье не тронул.

Небо, я ведь не герой и не боец! Почему я? Зачем? Мне нечего ему противопоставить! Или Покровителей не существует? Пожалуйста, хоть кто-нибудь, помогите!

Тишина и неведение пугали. Я открыла глаза и с ужасом увидела кровоточащие надрезы на щиколотках. Моя кровь впитывалась в камень, будто в губку. Воздух ощутимо теплел, вокруг слушалось слабое потрескивание.

Я задыхалась, за каждый глоток кислорода приходилось бороться. Лезвие в руках Джеймса немного подрагивало. Он опасливо озирался и мотал головой:

- Нет-нет, рано, не сейчас!

- Твой бог так оголодал, что хочет получить все и сразу, - усмехнулась я. - Похоже, мы сдохнем здесь оба, милый предок.

- Нет-нет, - забормотал он. - Нет-нет, нет.

Еще раз проведя лезвием по моей ноге, он начал что-то напевать на незнакомом мне языке. Кровь перестала впитываться, но осветилась внутренним, темно-рубиновым светом. Джеймс повысил голос, в его тоне появились приказные нотки, но все тщетно. Каким-то внутренним чутьем я понимала - его богу плевать на все старые катрены. Он хочет крови и хочет ее сейчас.

- Душой и телом, кровью и разумом я принадлежу Небесным Покровителям, - выдохнула я первую строчку крестильной молитвы.

- Нет!

- Помыслы мои чисты, - на грудь будто давила могильная плита, - помыслы мои чисты. Клянусь не нарушать заветов Неба.

В воздухе начали загораться крошечные багровые огоньки-снежинки. Они падали вниз и оставляли на камнях оплавленные лунки. Эти огоньки не гасли, они продолжали тлеть и источать сладковатый, не знакомый мне запах. «Зло пахло сладостью греха» - сколько еще правды в старых романах?!

Джеймс пятился, он пытался заслониться от этой божьей милости. Но снежинки, не причинив мне вреда, устремились к нему. Те, свободные, разлитые в воздухе.

- Почему ты не горишь? - прохрипел он.

- Я принадлежу Небу, - выдохнула я. - Радуйся, ты кормишь своего Бога!

Багровые снежинки пили жизнь моего предка. А я даже не могла порадоваться - когда он умрет и уйдет его бог, я все равно останусь в этой пещере. Одна. Мучительная смерть без еды и воды, вот что ждало меня.

Или нет, подумалось мне, дышать все тяжелей, огоньки уничтожают кислород. Да здравствует смерть от удушья, мучительная, но гораздо более быстрая...

***

Лицо приятно овевала прохлада. Пересохших губ будто коснулась влага, или мне это только чудилось? Глубоко вдохнув, я открыла глаза и горько усмехнулась - чудилось. На оплавленном полу лежал иссохший скелет в одеждах Джеймса. Лунки-огоньки подсвечивали темноту красноватыми отсветами, а я по-прежнему была прикована. В темноте не могла понять, запеклись ли порезы на ногах или кровь продолжает вытекать. И если честно, то мне все равно.

Теперь я знаю, что чувствуют смертники: они обречены на попеременную панику и апатию. Так и я, то срывала голос от крика, звала на помощь и стирала руки об оковы. То замирала, проваливаясь в безразличие. А после и на панику не осталось сил. Скорей бы это уже кончилось, хоть как-нибудь.

- Небо, смилуйся, пошли мне смерть, - шепнула я и почувствовала, как лопнула тонкая кожица на губах.

Время тянулось, огоньки перемигивались и будто складывались в фигуры, но за это я не могу поручиться - кислород все же заканчивался. В ушах шумела кровь, глаза слипались. И слабый, едва ощутимый ветерок с запахом трав я приняла за мираж. Как и голоса.

- Я убью тебя. Если мы опоздали, я сам тебя в жертву принесу.

Я прикрыла глаза и улыбнулась - спасательная кавалерия прибыла точно по расписанию, ведь помощь никогда не приходит вовремя. По крайней мере, ко мне. Даже на место аварии целители прибыли с опозданием в час, что уж удивляться, что Донал опоздал на целую жизнь? Хоть и не мою...

Наверное, пещера напугала обоих интарийцев - пока Эд оттирал мое лицо от разводов крови и ощупывал ссадину на голове, Донал пытался вырвать цепи из стены. Голыми руками. Это меня очень веселило, я даже не могла говорить, боясь засмеяться. А вот то, что камень поддался, подействовало отрезвляюще.

- Мне не заслужить твоего прощения, - по-лосски сказал Эдвард.

- Пить, - попросила я. - А там посмотрим. Если что, вон там останки Джеймса Орси, моего предка и вашего злодея.

- Сейчас тебя осмотрят целители, и только после будет допрос, - жестко произнес Донал.

- А я почти ничего не знаю. Ай! Мамочки, как больно!

- Что? Где? - Донал поспешно отпустил руки, и я вдобавок треснулась головой о стену.

- К ногами чувствительность вернулась, Небо, это ужасно! Как будто они сильно-сильно затекли, и порезы... - Я зажмурилась и расплакалась.

Донал облегченно выдохнул и подхватил меня на руки.

- Все уже хорошо, все закончилось. Дальше только счастье.

Прислушиваясь к дыханию Донала, я постепенно успокаивалась. Меня спасли. Все будет хорошо. Спасибо, Небо.

- Отпусти, я хочу сама идти.

- Ты слаба, и порезы...

- Порезы на щиколотках, а я хочу идти сама. Мне нужно.

Крепко держась за руку Донала, я сосредоточилась на том, чтобы переставлять дрожащие, слабые ноги. А вот через завал Ричмору пришлось переносить меня на руках.

Через пару минут мы вышли под темное, звездное небо. Через ручей был перекинут мостик, вдоль опасной лестницы с именами повстанцев натянуты веревки.

- Вы меня спасали или ландшафтным дизайном занимались? - хрипловато спросила я.

- Мы долбили завал, - криво усмехнулся Донал, - а тут... тут полисмены суетились.

Наверх меня поднимали в странной люльке, и я жутко боялась, что веревки провиснут и я протру собой лестницу. Но Донал поднимался следом, и это странно успокаивало

Наверху меня приняли целители, что-то вкололи в плечо, и я, под прочувствованную ругань Донала, уплыла в сон.

Глава 19

Первый раз я очнулась ночью. Едва-едва разлепила глаза, попросила пить. Чья-то темная, объемная фигура поднесла к губам чашку, я немного отпила и опять провалилась в сон. Второй раз - рано утром, но тоже ненадолго. Успела только различить мантию выходящего из палаты целителя.

И вот теперь третий, самый удачный - мне даже удалось сесть и осмотреться. Одноместная палата, светлая и чистая. Ничем не напоминающая пещеру с алтарем. Но меня все равно охватила мерзенькая дрожь. Но больше я не позволю накладывать на себя пелену. Уж как-нибудь сама.

В голове толкались ленивые мысли - Донал и Эд точно целы. Вопрос в том, что с Ривалом, но, скорее всего, он тоже жив и здоров.

А вот мой предок... Джеймс Орси... Наверное, таким предком стоило бы гордиться - он сражался с интарийской экспансией как мог. Не пожалел себя, ввязываясь в этот странный, чуждый и жестокий ритуал. Вот только что-то не получается у меня им восхититься. Может, изначально он и хотел принести благо своей стране. Но к концу стал заботиться только о себе.

И я даже знаю, когда все произошло. Ровно в тот момент, когда моя семья обнищала. Обнищала - конечно, громко сказано. Большой дом в городе и счет в банке не похожи на нищету. Но вот куда-то подевались акции двух предприятий и загородный дом, набитый антиквариатом. Приезжая туда с родителями, я резко становилась хорошей девочкой и переставала носиться по коридорам - слишком часто под ноги попадались бесценные вазы.

Помню, как однажды матушка не смогла расплатиться в ювелирной лавке. И отец, отведя взгляд, сообщил, что мы теперь должны жить очень скромно, «по средствам». Что нужно откладывать мне на приданое.