— Кира. Ты меня вообще понимаешь? Что с тобой происходит? Зачем ты мне это рассказываешь? — Рэй, кажется, или ещё какой-то из знакомых в такой уже далёкой рутине — разницы нет — множество раз пытался перебить Киру, но результат был нулевой.

На этот раз это говорила она, не он. И если бы даже все люди мира попытались её перебить, Кира ни за что бы не остановилась, пока не завершила бы свой рассказ. Каждое слово, вырывающееся из её бледных губ, служило проводником к добыче ключа к последней двери, имеющей то самое, чего ранее она и не понимала. Не помнила.

Широко распахнув глаза, Кира заворожённо прошептала:

— И тогда он бросил в меня этот камень, представляешь? — ей понравилось, как Рэй испуганно, как чёртов олень перед хищником, отступил назад. — И… Я зажмурилась, но он намеренно запустил камень в угол, не в меня. Я не понимала тогда его намерений, я была неопытна и, откровенно говоря, тупа как пробка. И я расслабилась, воспринимая всё в игровой форме. Но в следующую секунду он просто закидывал меня камнями — задевал руки, попадал в живот. Я кричала, чтобы он прекратил, но ему словно это нравилось.

Замочная скважина уже не была пуста.

— Кто? Скажи мне, тебя кто-то обидел?

Ржавый, толстый ключ, покоившийся в забытом месте так много лет, нашёл своё пригождение и повернулся.

— Нет. Фревин помог мне заставить заплатить отца за все его грехи. Он помог мне убить её, чтобы Джимм Митчелл понял, как больно осознавать ценность только после окончательной потери.

— Так. Подожди, прошу. Я не могу понять, о ком ты говоришь? Ты сейчас издеваешься надо мной, я прав? Ну кого ты могла убить?

— Маму, конечно.

Щелчок в голове, и дверь распахнулась.

Он освободился.

Глава 8. Последние метания

Когда-то давно у каждого выходило придумывать свою собственную историю появления на свет. Конечно, в ответ слушатели постарше подобных фантазёров могли лишь изображать свою веру в эти небылицы. Взрослые знали, что каждый из них вырастет и скоро перестанет искренне верить в придуманные факты. Очень мало случаев противоположного исхода, да и те в основном исправлялись иными факторами — любое серьёзное и жестокое событие в жизни напрочь убивает столь долгосрочную веру в чудеса.

Кира не помнила часть своего детского времени, потому что его стремительно забрали. Или, может, она сама добровольно поддалась искушению. Пока у неё не представлялось хорошей возможности разобраться. Пока.

— Тебе лучше?

Ей никогда не приходило в голову, что однажды она позволит Рэю проводить её до дома. По правде говря, дорога предстояла не менее получаса — в ином бы случае девушка не приезжала бы сюда на автобусе. Но улица, ощущение воздуха, свежести, возможности вдохнуть полной грудью жизнь должна помочь гораздо лучше затхлости общественного транспорта.

На самом деле, Кира боялась, что клептоманка вновь проснётся в ней и она украдёт и, ещё хуже, не сможет отделаться так легко. Хотя знакомство с этим… Как его там? А, Ноэлем — по какой-то причине ей тяжело было запомнить его имя, но зато черты лица мужчина и общие приметы практически въелись в мозг… В общем, она не испытала восторг. Да и телефон разбила.

— Конечно, — сообразив, что прошло слишком много времени с его вопроса, Кира поспешила снять с себя лишние подозрения. Его присутствие не особо мешало девушке, скорее, служило фоном, помогающим не забывать о том, где она находится, в какое время. — Ты где-то здесь живёшь?

Постепенно желание избавиться от парня нарастало. Кира не знала, как теперь себя с ним вести из-за того откровения. Пусть после своего признания она и отшутилась, как можно правдоподобнее сославшись на тягу к чёрному юмору, но, без сомнений, Рэй долго не забудет её рассказ. Для самой неё эта история тоже была практически как заново узнанной. Стало ли легче после? Одновременно да и нет.

— Верно, а ты раньше не замечала меня? Я часто видел тебя на остановке, когда шёл за продуктами. У тебя здесь кто-то живёт из родственников?

— Типа того… — иногда ей нравилось, когда имелась возможность лишь подтвердить, не дополняя лишними подробностями. Ей очень не хотелось сейчас обсуждать цель её визита, однако, какое-то время помолчав, Митчелл решилась сказать часть правды: — На твоём районе неплохой магазин сладостей. Точнее, был.

— Ты о магазине Ворсула? Я его, наверное, наизусть знаю уже… Моя младшая сестра при каждой прогулке тащит меня туда, — несмотря на недовольство в голосе, девушка, бегло взглянув на него, увидела в Рэе долю нежности и любви. Не успела Кира узнать самое нужное, как парень, чуть расстегнув простую чёрную ветровку от тепла вышедшего из облаков солнца, прекратил путь. — А ты разве любишь сладкое? Ты же всегда при наших дурацких школьных чаепитиях в младших классах отказывалась от конфет наотрез, я помню…

Её слегка смутила столь хорошая память юноши на такие незначительные детали, особенно по отношению к ней. Они и не общались особо никогда близко. Что если не только Рэй замечал и обдумывал все увиденные странности девушки? От этой мысли настроение окончательно омрачилось.

— Однако сладости — понятие мутное, — раздражённо бросила Кира. Она прошла мимо застывшего одноклассника, игнорируя его специально. Останавливаться не было в её планах, и хотелось верить в его догадливость.

То ли Рэй заинтересовался словами рыжеволосой, то ли перспектива потерять Киру из виду подтолкнула его применить свои хорошие физические данные и в два счёта догнать её.

— Правда? Почему?

— Сладким бывает не только то, что содержит какао да один сахар. Ворсул славился своим умением делать пастилу.

— Да она же кислая!

Какой же Рэй бывает бестолковый! Порой хотелось послать его куда подальше со своими идиотскими расспросами, точно он тупой, но ужасно любопытный ребёнок. Кира не хотела признавать свою собственную вину в вознкающем раздражении. Ведь, если подумать, её бесил абсолютно каждый человек спустя определённое количество времени. Она просто не могла слишком долго делиться с кем-то своим обществом, старательно избегала этого, не пыталась как-то исправить свои перепады в настроении. Кира просто не нуждалась в этом — в посвящении себя кому-то. Потому что иначе она ощутит, как часть души задаром может в любой момент перейти в руки каждому. Доказательств у неё в этом не было, но… Чёрт, какие нужны доказательства, если один дискомфорт и факт каких-то непонятных изменений и преобразований в её мыслях, стоит кому-то уделить чуть дольше времени, уже значимая причина. Она отчаянно боялась в один из таких моментов потерять себя.

У неё явно большие проблемы с социализацией. Кира не сумела переступить нужный порог много лет назад, когда мир только открывался ей. В этом не было необходимости.

— Вы все слишком избалованны приторностью вкуса, что, пробуя настоящий, который гораздо блеклее в сравнении, не ощущаете вообще ничего, кроме кислятины. Но это не так. В кислоте есть сладкая нота.

— Хочешь сказать, у меня нарушены рецепто…

Когда же ты умолкнишь, когда. Ты хочешь завязать спор не потому, что тебе нужно знать различия натуральных сладостей и адской шоколадной смеси. Ты жаждешь этим зацепить её, надеешься на сближение, ерунду в виде дружеского общение и…

— Что случилось с Ворсулом? — Кира прослушала половину из того, что нёс в дальнейшем Рэй. И, кажется, он немного обиделся её наплевательским отношением, однако не стал выражать своё недовольство:

— Не знаю подробностей, но его точно убили прямо в магазине рано утром, когда он только зашёл внутрь и даже не успел перевернуть табличку на «открыто». — Говорил задумчиво парень. Кира молчала, ожидая больше информации. Не надеялся ли он, что она вновь вернётся к обсуждению разницы сладостей? — А может, это она нарочно оставила здание закрытым.

— Ты имеешь в виду, убийца — женщина?

Она говорила себе, что уже ничего плохого за день не случится. Но опять ошиблась.