И он решил, что сейчас лучше всего уйти. Но кто знает, сумеет ли он добиться у этой ама признания при следующей встрече? А он-то думал, что, если немного поднажать, она легко «расколется».

— Ладно. Сейчас мы уходим, а ты поостынь и обдумай все хорошенько, — сказал он, поворачиваясь к выходу.

А сегодня около двенадцати часов дня с Круглого Мыса ему сообщили, что Нам Чху Чо погибла в результате несчастного случая. Он немедленно отправился туда. Покойница лежала уже в бараке, где размещались рыбаки. Лицо ее было закрыто куском белой ткани, в комнате курились ароматные палочки. Хозяин фирмы был в отъезде, и Камати встречали его жена, старшина Тада и его помощник Сюдзи.

— Муж приказал, чтобы в случае какого-нибудь происшествия я немедленно известила вас. Но я впервые сталкиваюсь с таким делом и совершенно растерялась, — извиняющимся тоном затараторила жена хозяина фирмы. — Правда, господин доктор, уезжая, заверил меня, что свяжется с полицией и сообщит о происшествии.

— Однако он мне ничего не сообщал, — не скрывая недовольства, ответил Камати.

Из дополнявших друг друга заявлений Тада и Сюдзи вырисовывалась не совсем ясная картина происшествия.

Сегодня они, как обычно, сели в лодку с ама и направились в море. На всех лодках фирмы работают одни корейцы. Их лодка, на которой работали два японца и кореянка-ама, была единственным исключением. Как всегда, они остановились восточнее острова Окисинэ и начали работать. Примерно через час вдруг отказал воздушный компрессор. Прекратилась подача воздуха. Сюдзи, узнав об этом по аварийным сигналам, громко крикнул о происшествии старшине. Тот в это время возился с гафелем, укрепленным на корме, стараясь повернуть лодку носом к ветру. Услышав об аварии, Тада бросился к запасному баллону. Лодку сильно закачало, но он, не обращая на это внимания, открыл кран запасного баллона; сжатый воздух хлынул через очиститель в шланг. На это ушли какие-нибудь секунды. «Уф! Обошлось!» — облегченно вздохнув, проговорил Тада. Однако запасного воздуха из баллона хватает всего на десять минут. Следовательно, нужно было немедленно начать подъем Нам Чху Чо, работавшей на глубине более тридцати метров. И Сюдзи с помощью Тада начал поспешно поднимать Нам Чху Чо наверх. Но во время подъема тело ее неожиданно вдруг отяжелело, словно у нее ноги свело судорогой. Казалось, что она даже сопротивляется подъему и стремится снова опуститься на дно. Некоторое время пришлось преодолевать это сопротивление. Вытащить ее удалось, но, когда с нее сняли водолазный костюм, она уже не дышала. Пульса не было. Все произошло как-то ужасно быстро.

Сюдзи прилагал отчаянные усилия, чтобы привести ее в чувство с помощью искусственного дыхания, а Тада погнал лодку к Круглому Мысу. На берегу ей снова стали делать искусственное дыхание, и из Хитакацу вызвали врача.

Едва взглянув на безжизненное лицо женщины, врач безнадежно вздохнул.

— Э, да у нее ведь был заложен нос! Напрасно она с насморком полезла в воду.

И врачу и всем собравшимся здесь было известно, насколько насморк опасен для водолаза. Бывали случаи, когда такая простуда вдруг сильно затрудняла дыхание и приводила к смерти от удушья, хотя компрессор и работал нормально. Опытные ама были осторожны и с насморком ни за что не опускались под воду. А Нам Чху Чо, казалось, все было безразлично, она продолжала работать, несмотря на простуду…

Камати смутно почувствовал нечто вроде угрызений совести. Нам Чху Чо могла выйти на работу в порыве негодования после вчерашнего допроса. Но ведь тогда это равносильно самоубийству. Однако Камати огорчал не столько сам этот факт, сколько мысль о том, что теперь он навсегда лишился важных показаний.

— До конца сезона оставалось каких-нибудь десять дней, вот она и работала несмотря ни на что.

— А может, ее боги покарали за то, что она потревожила ту покойницу? — испуганно проговорил Сюдзи.

А что, если тут непреднамеренное убийство? Выслушав сбивчивые показания Тада и его помощника, Камати немедленно отправился к причалу и осмотрел запасной воздушный баллон. В баллоне, как показывал газомер, оставался еще воздух. Повернули кран. Сжатый воздух со свистом хлынул в очиститель. Таким образом, спасательные меры были приняты и сжатого воздуха в баллоне с лихвой хватало на все время подъема Нам Чху Чо. Пусть в компрессоре и возникло повреждение, принятые меры должны были устранить всякую опасность Для жизни водолаза. Не располагая нужными техническими знаниями, к компрессору Камати не стал прикасаться. Он решил поручить его осмотр специалисту в Хитакацу и велел лодку перегнать туда. Впрочем, если экспертизой и будет установлено, что повреждение возникло в результате отсутствия надлежащего предварительного технического осмотра или какого-либо дефекта в эксплуатации компрессора, в данном случае это придется просто принять к сведению. Оснований для вывода о неумышленном убийстве это все равно не даст. Слушая рассказ о происшествии, Камати сначала решил, что тут совершено преступление. Не мог ли кто-нибудь заранее испортить какую-нибудь деталь в компрессоре, с тем чтобы прекратилась подача воздуха? Но если это и имело место, то старшина, открыв запасный баллон, должен был спасти женщину. И все же она задохнулась. По заключению врача, решающую роль тут сыграл насморк.

И все же спокойствие к Камати не приходило. Казалось, все говорит за то, что это несчастный случай. И тем не менее в душе остается неприятный осадок. Назойливо вертелось в голове воспоминание о вчерашнем допросе. Оно вызывало что-то похожее на угрызения совести. С другой стороны, преследовала мысль, что со смертью этой ама исчезала всякая возможность напасть на след людей, причастных к листовкам с призывом к вооруженному восстанию 30 сентября. Нет, думал Камати, какими бы ясными ни казались обстоятельства смерти кореянки, спешить с выводами не следует. И он вышел из-за стола, собираясь идти домой. Но тут зазвонил телефон. Звонили из полиции Верхней Цусимы.

Верхнецусимское отделение полиции находилось в Сасуна, в десяти километрах от Хитакацу. Слышимость по телефону была отличная.

— Алло! Это Камати? Ты не мог бы завтра подъехать к нам? — возбужденным голосом говорил начальник отделения.

— Зачем?

— Сегодня под вечер на Дзимба нашли женский труп. Пока неизвестно, убийство это или самоубийство. Ребята из отдела розыска оттуда еще не вернулись. Завтра хорошо бы провести объединенное совещание.

— На горе Дзимба? — удивленно переспросил Камати. — Хорошо, я приеду. Кстати, у меня здесь тоже что-то вроде этого. В результате странного несчастного случая погибла одна кореянка-ама.

— И у тебя? Какой несчастливый для женщин день!

— Да, день нерадостный…

Камати некоторое время стоял задумавшись с трубкой в руках. Действительно странно. Конечно, всякое тут бывало. Не раз среди рыбаков вспыхивали ссоры и кто-нибудь, получив удар ножом, скрывался надолго под водой. Потом труп всплывал. А здесь подряд одни женщины. Сперва эта кореянка, что хотела нелегально пробраться в Японию, через пять дней — ама, а теперь на горе Дзимба… Нет ли тут какой-либо связи?..

5

На рассвете Сайдзё поднялся, стараясь не разбудить спавшего в соседнем номере «боксера», которого он вчера напоил до бесчувствия, и поспешно вышел из гостиницы. Провожаемый заспанными глазами служанки, он из переулка мышью шмыгнул на улицу Кавабата. Здесь его уже ждала машина, заказанная вчера вечером по телефону.

Освещая окутанную предутренним туманом пустую улицу, машина с бешеной скоростью помчалась вперед, сперва вдоль каменных заборов старинных самурайских усадеб, потом по крутому обрывистому берегу небольшого залива. Волны в заливе пенились, непрерывно дробясь о черные прибрежные скалы. Это был не мягкий, ласкающий взор южный пейзаж, хотя Цусима и считается продолжением острова Кюсю. Природа здесь напоминала скорее какой-нибудь одинокий остров, заброшенный в северной части океана. В скупых лучах начавшего всходить солнца суровый пейзаж походил на сделанный углем эскиз.