ЭТО произошло где-то в середине дня, даже ближе к вечеру. Прямо перед сумерками. Прямо, когда народ возвращается с работы домой. Лазерный луч… или поток плазмы, или меч Божий ударил с небес и стер с лица Земли небоскреб «Винт». И еще какие-то постройки вокруг — так, мелочёвка, трехэтажки, пятиэтажки… И чего вы бы думали? Петрович это видел собственными глазами из окна вагона поезда, потом вышел на станции, кое-как доковылял до витрины «М. видео» и принялся ходить туда-сюда, дожидаясь вечерних новостей. Сначала «Слово покажет», где надо было бы обсуждать лазерный луч, уничтоживший небоскреб в центре Москвы, но традиционно обсасывали хохлов. Потом новости, что Путин куда-то там съездил, а Лавров чего-то сказал. А где новость, что небоскреба нет?! В центре, бл*дь, Москвы?! Наверное, Ютьюб уже пестрит видео, а по центральным каналам — ни шиша! А пестрит ли? Проверить избитому, измученному, без денег старику тяжело. Его ни в одно приличное Интернет-кафе не пустят, да и есть ли еще эти кафе?

Он побрел в буквальном смысле «куда-то». Люди шарахались от его вида, повезло еще, ментов не было. Очень хотелось проверить, что же там, в самом Москва-Сити? Хотелось, но сил нет. Почти в беспамятстве он проскочил зайцем на автобусе, вывалился на окраине Москвы, нашел какие-то трущобы и уже давно холодную теплотрассу. Нашел обоссанные тряпки какого-то бомжа. И отключился прямо тут часов до пяти утра. Разбудил его холод. Он уже больше суток не ел, синяки и особенно большой палец левой руки страшно болели, но появились какие-то силы. Он отдохнул. И вот — рассвет. Прекрасно видеть его, через разбухшие щеки и брови. Наслаждаться пением птиц и тем, как посапывает твой сломанный нос.

— Нах**яриться бы сейчас, — прошепилявил Петрович.

— А в чём проблема, мяу?

Петрович резко повернулся. На ветке сидит кот. Огромный, жирный, рыжий котяра с какой-то забавной металлической шапочкой на голове. Один глаз стеклянный, горит красным светом. Ошейник с маленькой колоночкой мигает зеленым светодиодом. И кот ему улыбается!

— У меня крыша поехала? — сказал Петрович.

— Ты у меня спрашиваешь? — ответил кот и еще картинно дотронулся лапой до груди. Какой-то знакомый голос у него идет из колонки — губы животного не двигаются.

— Данил Сергеевич? — предположил Петрович.

— Мур-мур, — кивнул кот. — Но «Даниил Сергеевич» — слишком длинно для кота. Называй меня просто Дан.

— Я сошел с ума? — еще раз спросил Петрович.

— Это я чуть не сошел с ума, когда искал тебя, а потом прятал от СОСУМа.

— Я не понимаю. Что за отсосум?

— Нет, — сморщился кот и спрыгнул к Петровичу поближе. — СОСУМ. Служба очистки Страны Ужасных Монстров.

— Кто ты такой?

— Наконец-то мне попался приличный собеседник, — усмехнулся кот. Он подошел к Петровичу и начал тереться об его ноги. — Ты не обращай внимания, я этого кота делал впопыхах, поэтому что-то от животного у него осталось. Ладно, пошли. Я тебе лучше покажу. Заодно, решим твою проблему.

— Какую? — не понял Петрович. Проблем-то у него — не хватит пальцев пересчитать.

— Ты же выпить хотел. А без этого тебе сейчас никуда.

Как в тумане Петрович побрел за котом. Тот ловко перепрыгивал препятствия, постоянно убегал вперед и потом только дожидался старого казака. Кот повел его по теплотрассе, потом через полуразрушенное здание, а вот спят бомжи. Петрович основательно выдохся, хотя прошли они метров всего восемьсот. Но такое дело, хорошо не поевши, сделать трудновато. И вот кот завернул за угол, мужчина, тяжело опершись о стену, тоже свернул и встал как вкопанный. Перед ним — летающая тарелка.

— Е% твою мать, прав был Кунгуров! — прошептал Петрович. — Ты — пришелец? И Кривоходов был пришелец.

— Да Кривоходов я и есть, — сказал кот раздраженно.

В летающей тарелке открылась ниша, выехал трап. На нём сложена чистая одежда, а еще шприц и какие-то пилюли.

— Укол себе сам сделать сможешь? — спросил Дан строго. — А то, ты же знаешь, у меня лапки!

Петрович улыбнулся. А потом спохватился.

— Что за укол?

— Стимулятор обновления клеток в организме, — сказал Дан и начал вылизывать свои лапки. — Это тебя состарит на месяц, зато раны заживут за день. Только ногти будешь успевать стричь. Да, мы пользуемся только такими жесткими методами, но мой шеф других не признает. Ему пофиг на месяц или даже год своей жизни. Этого добра у него хватает…

— Да кто же вы такие? — Петрович начал раздеваться.

— Мы — отличные ребята! Вискас рекламируем! А шеф мой знаешь кто? Кот Борис! Ты давай, быстрее. Я заставил СОСУМ зачистить этот район последним, но всему есть же пределы. Сперва таблетки эти съешь. И вон там бутылка виски от шефа — запей! Это тебя взбодрит!

Петрович уже разделся, да так голым и взял таблетки и бутылку. Да, выглядит он, как картина Пикассо. В коробочке шесть пилюль, кот сказал выпить все. Пилюли большие, пришлось разделить на три части. И три глотка виски скрылось в горле казака.

Ему стало лучше практически мгновенно. Что там за таблетки или это виски такой волшебный, но сил прибавилось так серьезно, даже настроение подскочило. Петровичу больше не казалось, что всё пропало. И синяки на теле больше не болят. Он попробовал нажать один — нет, болит! От этого Петрович чуть не рассмеялся и решительно выпил за то, что переоделся!

— Шприц, — напомнил Дан. — В ягодицу.

Петрович с энтузиазмом вколол себе зеленую жидкость и швырнул шприц в сторону. За это тоже надо выпить.

— Садись — полетели, — приказал Дан.

— А порулить дашь? — спросил Петрович.

— Посмотрим.

Они зашли. Летающая тарелка не сильно большая и предназначалось максимум на четверых. Петрович сел на пассажирское кресло, кот занял место пилота. Трап въехал внутрь, ниша закрылась, из двух раструбов повалил пар, делая из тарелки облако. На панели управления куча всяких переключателей и один экран. Он зажегся, на экране — Кривоходов.

— Здорова, Данила! — рассмеялся Петрович.

— Я же попросил называть меня Дан, — сказал мужчина с экрана.

— Хорошо-хорошо. Слушай, Дан, а что это мне так хорошо? Было чего-то в тех таблетках?

— Да. Надо было тебя взбодрить, чтобы с ума не сошел. Полетели.

Совершенно бесшумно летающая тарелка стартанула вертикально вверх. А, поднявшись над девятиэтажным домом, полетела над Москвой.

— А вот и СОСУМ, — сказал Дан.

Петрович взглянул вниз. Да, такое не каждый день увидишь. Говорят, Москва не резиновая, но чтобы так?

По улицам шла настоящая армия. Такого даже на митинге у Навального не увидишь. Наверное, миллион человек, одетые в нечто вроде латекса. Будто все из БДСМ бригады. Причем в латексе полностью — и лицо, и кисти, даже для глаз или ушей отверстий нет. Это вызывало у Петровича приступ веселья, он расхохотался.

— Кто это? — спросил казак.

— Дворки, — сказал Дан с экрана. Кот утихомирился и просто глядел в окно. Или рулил летающей тарелкой? — Простейшие слуги Царя Царей. Когда-то были нечто типа таджиков у Великих Родов — строили там всё, убирали. А теперь вот работают не по профилю.

Дворки, вообще-то, должны были бы вызвать у Петровича вовсе не смех, а ужас. Потому что вытворяли они такое…

Тысячи одетых в черный латекс мужчин врывались в дома, вытаскивали оттуда людей и гнали на улицу. Там им что-то вкалывали, люди падали, а дворки шли дальше. Им не было дела до сохранности москвичей, поэтому делали они всё очень грубо и когда шли дальше, делали это буквально по головам. Люди пытались сопротивляться, пытались убежать, но слишком уж много дворков. У кого-то находилось оружие, они стреляли, дворки падали замертво, место убитого занималось мгновенно. Черное море шло нескончаемым цунами, оставляя позади лежащих на асфальте людей. Кто знал, как часто такое происходит? Может быть, эти «винты» каждый день взрывают, потом проходит такая орда и… стирает память? В любом случае, ничем хорошим они москвичей не обкалывают. Впереди армии дворков крики, ужас, выстрелы, бегущие люди. Позади — то ли трупы, то ли просто обмякшие тела. Всё они делали тихо. Даже умирали. Рта у них всё одно нет. Бездушный миллион, выполняющий злую волю. Рабы, держащие под контролем других рабов. Людей.