Однако нет времени себя оплакивать. Черные точки заплясали перед глазами, увеличиваясь и соприкасаясь друг с другом. Метель в ней бесконтрольно бушевала, перерастая в снежную бурю, и она задрожала. Теперь Мэри Энн ненавидела лед больше всего на свете.

— Еще чуть-чуть, — сказала Виктория. В ее голосе не было сочувствия, только беспокойство. — Хорошо? Да?

Ради Эйдена. Ради Райли. Мэри Энн сможет. Она выпрямилась и кивнула.

Виктория не теряла времени даром. Горячее клеймо, земля из-под ног. Сильный ветер. Вынужденный холод. Кусочки Мэри Энн, которые могли бы затеряться навеки. Что если она соберется обратно неправильно? Что если она… Боже, она и в самом деле была помехой. Она в самом деле была слабым звеном. Она даже не могла безболезненно справиться с телепортацией.

Все изменится. Я научусь бороться, и неважно, что для этого потребуется, сказала она себе в тот миг, когда уплотнилась в… она осмотрелась и увидела только фрагменты окружающего мира через растущую черноту. Железнодорожные пути, очень высокая желтая ломкая трава. По ржавому железу скользила и шипела змея. Разве она не должна была впасть в спячку?

— Мэри Энн?

Она знала, о чем спрашивала Виктория. Была ли она готова идти дальше?

— Просто… делай, — сказала она. — Покончим с этим.

Клеймо. Ветер. Холод. Земля. Остановка.

Клеймо. Ветер. Холод. Земля. Остановка.

— На месте.

Наконец-то. Колени Мэри Энн подогнулись, и она упала, втягивая в себя воздух, насколько могла. Не очень-то получалось. Это было так ошеломляюще. Воздух был слишком густым, и все еще слишком холодным. В тот момент единственная мысль билась в ее голове: телепортация — отстой.

— Ранчо прямо впереди. Когда будешь в состоянии, вставай и иди. Да? Я иду внутрь.

Виктория не дождалась ее ответа — не то что бы она могла что-то произнести — и убежала, мелькнув размытым пятном. Борись. Борись с этим! Иначе если Райли внутри, он придет за ней, чтобы помочь, и увидит ее в таком состоянии. Увидит ее еще слабее, чем обычно.

Прошла минута. А может быть, час. Но, в конце концов, Мэри Энн нашла свой путь из темноты, ее голова достаточно прояснилась, чтобы встать, а воздух стал достаточно разряженным, и она могла дышать. Ее коленки стукались друг о друга, но она все равно шла вперед. Ей все еще нужно было согреться, поэтому она делала каждый шаг, будто шла по грязи.

Наконец, девушка дошла до подсобки ранчо, в которой жил Эйден, здания типа бревенчатой хижины рядом с ярко-красным сараем. Она нашла его окно, увидела, что стекло поднято и не мешало. Она медленно влезла внутрь, просто перебросив тело, и, не церемонясь, плюхнулась на пол.

— Мэри Энн!

Низкий голос Райли проник через непрекращающийся туман в ее голове.

Облегчение и ужас — вот, что она испытала. Если он скажет что-нибудь о ее присутствии или о том, в каком она состоянии, она… что? Вероятно, ничего. Трусиха.

Ненадолго.

— Я как раз шел за тобой, детка. Ты в порядке? — Его сильные руки обвили ее и мягко подняли на ноги.

— Все нормально. Можешь отпустить. — Не отпускай. — Где Эйден? Как он? — Ее ресницы взмахнули вверх, и глаза встретились с глазами Райли. Как всегда, сердце сжалось. Он был так красив. Так воинственен. Но, несмотря на это, прямо сейчас он выглядел как ходячая смерть. Он был без рубашки и покрыт высохшей кровью. — Что с тобой случилось?

— Пойдем. Сама увидишь.

Глава 5

Мэри Энн ждала трагедии, даже смерти. Она готовилась к эмоциональному потрясению, независимо от того, что это будет — горе, угрызения совести, печаль или все вместе взятое. То, что она увидела, застигло ее врасплох, счастье и облегчение затопили ее.

Комната Эйдена была опрятной и чистой, на столе аккуратно лежали бумаги, а в воздухе ощущался изумительный запах роз и жимолости. Эйден лежал на кровати, зарывшись в покрывала. Он был бледнее обычного, под глазами темнели круги, черные волосы со светлыми корнями были в беспорядке и прилипли к коже головы. Его тело тряслось, но в остальном он казался целым и здоровым. Она прижала руку к своему глухо бьющемуся сердцу и широко улыбнулась.

И все же Виктория сидела рядом с ним, поглаживая его руку, слезы текли по ее лицу. К чему слезы? Он ведь жив.

— Не понимаю, что происходит, — произнесла Мэри Энн, сильнее прижимаясь к Райли.

— Он воняет Фэем. — Виктория задвигалась под покрывалами и обняла Эйдена всем телом. — Мой бедняжка, — проворковала она. — Ты холодный, как лед. Давай я согрею тебя.

Спящий или нет, должно быть, Эйден признал свою девушку, потому что повернулся к ней и крепко обнял за талию. Постепенно он перестал дрожать.

— А что плохого в том, чтобы пахнуть как Фэй? — спросила Мэри Энн. Все, что она чувствовала — это приятный запах роз и жимолости. Она глубоко, с наслаждением вдохнула, желая забрать флакончик таких духов домой.

На самом деле, когда она закрыла глаза, то увидела себя кружащейся на лугу, в зарослях роз, в радуге нежных ароматных лепестков. Тепло. Птицы поют. Пасмурное голубое небо, пышные белые облака. Эта картина умиротворяла ее, и желудок впервые за этот день полностью успокоился.

— Вонь не исчезнет полностью, поэтому наши люди ни за что не последуют за ним. Они взбунтуются, потребуют нового лидера. Но чтобы этого добиться, они убьют его. — Слезы снова потекли из глаз Виктории. — И, предполагается, что он выступит перед ними. Сегодня!

Последнее прозвучало зловеще.

— Это не самое худшее, — серьезно произнес Райли. — Я не рассказал вам, как он оказался в этом состоянии.

Веки Мэри Энн резко распахнулись, цвета и пятна исчезли. Так странно. На секунду она могла бы поклясться, что действительно была на том лугу.

Райли сказал что-то на языке, который Мэри Энн не знала, и Виктория побледнела.

— Для людей — мистер Томас, — закончил он по-английски.

— Кто? — спросила Мэри Энн. — И что ты сказал? До этого?

— Я назвал имя принца Фэй, который втянул Эйдена в Сказку, — сказал Райли. — Нельзя произнести имя фей человеческим языком, поэтому они используют сокращенные имена, пока находятся здесь. В общем, он дал клятву на крови, что уничтожит всех членов семьи Виктории из-за их участия в смерти его брата.

— Эйден теперь часть королевской семьи, — выдохнула Виктория.

— Как видишь, с ним все в порядке по большей части, но… был бой, — продолжил Райли. — Я проигрывал. Эйден вселился в тело принца, чтобы помочь мне убить его… чтобы победить.

Подождите. Ска…зка?

— Сказка — это…

— Измерение, которое сосуществует с нашим и изучает его. То есть, пока они там, они видят нас, а мы их — нет. Вот поэтому у них всех развился комплекс Бога, и они считают себя смотрителями и защитниками этого мира.

Другое измерение? Серьезно?

«Почему ты так удивлена?» Мэри Энн узнала, что всякое существо, о котором она думала, как о… ну, о сказочном, на самом деле тайно существовало. Или уже не так и тайно.

Виктория посмотрела на Райли с таким же серьезным выражением, каким был и его тон.

— Где принц сейчас?

— Все еще в Сказке. Эйден может пробуждать мертвых, а я не хотел, чтобы фейский зомби-принц гулял на свободе, поэтому я быстренько унес Эйдена сюда. Нужно много чего там почистить, и мне придется заняться этим до того, как кто-то из фей обнаружит останки… — Его взгляд метнулся к Мэри Энн. — Я имею в виду, мм, не берите в голову. Мне просто нужно уйти на несколько минут.

Она знала, что он боялся ее реакции на насильственную сторону его натуры, на вещи, которые он делал и еще сделает однажды. Еще она знала, что разразится война, если «останки» найдут. Куда большая, чем уже была.

Так что не о чем было говорить. Что бы ему ни было нужно сделать для выживания, она хотела, чтобы он это сделал. Она отпустила его.

— Тогда иди. Мы позаботимся об Эйдене, пока тебя нет.

Он стоял неподвижно, пока ждал ее ответа, теперь же расслабился.

— Спасибо.