Это не то, что «единая, неделимая», «война до победного конца» и даже «вся власть Учредительному Собранию»…

Симпатии мои определенно были на стороне Волги и Сибири, куда в июле 1918 года я и отправился как делегат «Союза возрождения России» для участия в Государственном совещании по созданию единой объединяющей центральной власти…»

О настроениях Юга определенное представление дает письмо генерала Алексеева Брюсу Локкарту, написанное летом 1918 г.

«…Он заявлял, что скорей будет работать с Лениным и Троцким, чем с Савинковым или Керенским…»

Василию Георгиевичу с его эсеровскими настроениями на Юге делать было нечего.

И тут же по тексту воспоминаний следует любопытное замечание. Оказывается, английский дипломатический представитель (в общем-то, знаток России) видел лишь в Петре Струве («блестящий интеллигент») вождя России.

Но «вождь» почему-то на данную роль не подошел. Надо полагать, для России, помимо блестящей интеллигентности, необходимо обладать и кое-чем другим. У Ленина была страсть к социалистической России, которая должна выкроиться из его выкладок. Эту Россию диктатор любил до самопожертвования.

Но и одной пылкой страсти, помноженной на несгибаемую волю, однако, маловато. Керенский тоже страдал по России.

Россия подчиняется и уступает пылкой любви, железной воле и еще непреклонно твердой руке. Она согласна на казни и кровь, если эта десница соединяет Россию и кормит. Тогда царь уже не Иван Губитель, а Иван Грозный и Ленин — не палач, а благодетель.

Ленин и Сталин кровавы с головы до пят, но они вожди. У России свои исторические судьбы. Ее облик складывался в совершенно особых условиях. Это всегда надо иметь в виду, иначе не понять, что происходит в этой растянутой от Европы до самых глубин Азии стране.

Как принять Брестский мир?..

По условиям мира от России отторгались Польша, часть территории Лифляндии, вся Курляндия и часть Белоруссии. Россия соглашалась вывести войска из Эстляндии, Лифляндии и Украины, уступала Турции Карс, Ардаган и Батум на Кавказе и признавала украинское правительство Центральной рады, пользовавшееся поддержкой Германии. Правда, было достигнуто соглашение об отказе от репараций. В экономическом отношении договор означал потерю 27 % посевной площади, 26 % — населения и железных дорог и трех четвертей производства железа и стали…

Было от чего содрогнуться русскому человеку.

Болдырев размышляет, а над чем пораскинуть «мозгой» — есть. Анархия в стране — следствие крушения старой власти. Никто в стране не способен принять на себя бремя царской администрации. Она правила в стране веками. Она приспособилась к народу, и народ приспособился к ней.

Образованный класс в России представляет ничтожное меньшинство, буквально тонущее в людском море. И что трагично — это меньшинство совершенно неорганизованно, не владеет политическим опытом и не имеет связей ни с городом, ни тем более с деревней.

Народ отныне брошен на произвол судьбы.

Аппарат управления сломлен, нового нет. Россия разваливается без власти. Это особенно чувствительно для нее — ведь она привыкла к единоличной власти и повиновению. Царь, Самодержец, Вождь!..

Кто ж теперь наложит на эту страну свою длань? Неужто большевики?.. Быть не может! Они же продают Россию врагу!..

За Болдыревым не обнаружилось преступлений против народа, кроме верности присяге. После краткого судебного разбирательства 2 марта 1918 г. бывшего генерала выпускают из «Крестов». Что бы там ни писал Болдырев, а, по воспоминаниям очевидцев, вернулся он из тюрьмы, разменяв темный цвет волос на белый. Вскоре волосы полезли так, что Василий Георгиевич мог их рукой снимать. Однако все это ничто в сравнении со свободой.

Скоро, даже очень скоро новая власть осмотрелась, приосанилась и уже никого из «бывших» иначе, как ногами вперед, не освобождала. Именно в те месяцы «женевское» чудище прибрало большинство сослуживцев бывшего генерала, как это и было клятвенно обещано основоположниками в мирной и уютной Женеве полтора десятилетия назад; прибрало без суда и всякого там учета заслуг. Принадлежность к спроектированным на уничтожение классам, а также чины и всякая там выслуга и составляли крайнюю степень виновности.

Василий Георгиевич в те месяцы, знай, осенял себя крестным знамением: «Оборони и защити, Царица Небесная!»

Со всех сторон сыпались печальные известия.

Генерал Беляев, назначенный государем императором военным министром 3 января 1917 г., расстрелян почти сразу после Октябрьской революции. А как же, царев прихлебатель!

Генерал Духонин — последний из Верховных главнокомандующих до Октябрьской революции, растерзан в могилевской ставке матросами 20 ноября 1917 г. А пусть буква в букву исполняет приказания, вша золотопогонная! Что ему велел новый главковерх товарищ Крыленко?!

Генерал Радко-Дмитриев — болгарин, с известием о присоединении Болгарии к военному союзу с Германией и Австро-Венгрией демонстративно перешел на русскую службу, командовал корпусом, затем Двенадцатой армией под Ригой. В октябре восемнадцатого расстрелян в Ессентуках. Поди, умолял отпустить на старую родину, в Софию, если на новой казнят… А только влупили ему разом из десятка стволов…

Генерал Рузский — бывший главнокомандующий Северо-Западного и Северного фронтов, тоже сложил голову в Ессентуках. Нашел время поправлять здоровье, хрен очкастый!.. Тут, правда, осечка вышла. Ленин посетовал, что «женевская» образина не снеслась с ним и так скоропалительно слизнула генерала. Родной брат управделами Совнаркома генерал Бонч-Бруевич настоятельно рекомендовал Ленину Рузского как способного военного организатора, а главное — демократа… Само собой, «женевская» тварь в такие тонкости не была посвящена и мела всех согласно принятому на себя обязательству по расчистке земли. И пошли заглоты на тысячи и десятки тысяч голов. В глазах рябит: и старики, и молодые, и женщины… Даешь свободу трудовому народу!

Генерал Эверт — бывший главнокомандующий Западного фронта — этого тоже накормили свинцом в 1918-м. Откомандовал, боров старорежимный! Пусть ему черти в аду бородку холят.

Генерал Янушкевич — бывший начальник Генерального штаба. Убит красногвардейцами в 1918-м. По общему мнению, отъявленной сволочью был…

Это самый «верхушечный» список, по отдельным самым известным генералам, а весь похоронный генеральский синодик потянет на сотни и сотни имен. Ведь в России до революции, по подсчетам Михаила Лемке, на 800 нижних чинов приходился один генерал.

Но и еще достанут генералов, подпишут не одно имя к своему смертному свитку. Тут и генералы Врангель, Кутепов, Миллер, и ряд генералов, захваченных в Европе и Китае после второй мировой войны.

В данную героическую эпоху «женевская» тварь действовала в строгом единообразии с доктриной — лишь против классов, назначенных к уничтожению. На своих у нее еще не разгулялся аппетит, а может, просто не распробовала; так, разве кушала от случая к случаю, как, к примеру, знаменитого Думенко, командира Сводного конного корпуса, или Миронова, командующего Второй Конной Армией. Правда, Молотов утверждал, что в их гибели виновен Троцкий. Высверлил взглядом нарком республики хлябь в их революционной сознательности — и лишил жизни. Однако факты говорят о другом. Другие люди поставили крестик напротив этих имен…

3 февраля 1918 г. обнародован декрет Совнаркома об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА).

14 февраля напечатано сообщение о создании ускоренных курсов по подготовке командирского состава для Красной Армии.

22 марта опубликовано постановление ВЧК об организации одноименных комиссий на местах (губернские и прочие ЧК). В постановлении сказано: исключительно им принадлежит право обыска, реквизиций, арестов и т. д.

С апреля того же года в Красной Армии по примеру Французской революции вводится институт военных комиссаров…