Изменить стиль страницы

Твою мать!

Куинн подбежала к нему и выставила вперед руки. Сначала Симона подумала, что она пытается успокоить ситуацию. Затем ее руки начали светиться.

Наконец Бен выпрямился и моргнул пару раз. Похоже, он сражался с самим собой. Слава Господу, его когти отступили, и он выпрямился.

— Ты не можешь удержать ее от меня, ведьма, — взревел Бен.

Голос Бэйна грохотал, как гравий, когда он сказал:

— Альфа, ты не знаешь Монику и что случилось с ней и ее братом, в детстве. Я объясню это тебе, если ты выйдешь на улицу. Это не произойдет сейчас. Пойдем Альфа, дай ей немного времени, — взмолился Бэйн. Симона знала, все, что угодно, но Бен не попадет в ванную.

— Моя, — выплюнул Бен. — Я буду снаружи, но она моя, Бета, и никто, включая тебя и ведьмы, не отберет ее у меня, — голос Бена был грубым и окончательным, когда он обернулся и вышел со своими людьми позади. Она видела, как они стояли в стороне, готовые на все. Звуки, которые они издавали, говорили, что они готовились к битве.

Симона смотрела, как они идут, но ее привлекла Куинн, и она светилась, как елка. Сначала Симона подумала, что в ее глазах светились огни, но мужчины дали ей больше места, идя вокруг нее, чтобы добраться до двери.

Выдохнув, Куинн подбежала и положила руку на плечо Симоны:

— Теперь можешь отложить это. Я никогда не видела, чтобы кто-то это делал! Ты понимаешь, что угрожала изменяющемуся медведю?

— Мне все равно. Он не тронет ее. — Симона угрожала. Ее сердце колотилось, когда она положила сковороду и повернулась к двери ванной. — Моника, он ушел. Теперь ты можешь выйти, — она все еще слышала, как Моника хныкала, но дверь так и не разблокировалась.

Симона поднялась, взяла ящик с верхней полки и достала набор ключей. Лихорадочно, она нашла тот, который искала, и отперла дверь. Ей хотелось плакать, когда дверь, наконец, открылась, чтобы показать Монику, свернувшуюся калачиком в центре, трясущуюся на полу.

— Мон, — Джош подбежал к ней, обняв ее. — Все нормально. Он ушел, клянусь. — Симона опустилась на колени и положила руку на спину Моники. Наконец, Моника отпустила ноги. Джош поместил ее на спину, но ее глаза были пусты, голова откинулась назад.

— С ней было такое раньше, но это было давно, — сказал Джош, но все слышали в его голосе страх и неуверенность.

— Я думаю, она в шоке, — сказал Бэйн.

— Джош, иди в магазин по соседству. Возьми одеяло из магазина и принеси его, — сказала Куинн. Бэйн поднял Монику, обнял и сел на стул вместе с ней. Ее зубы стучали, когда он качал ее.

— Она замёрзла, — Бэйн обнял ее, пытаясь согреть, пока Джош не вошел с одеялом. Симона и Куинн завернули ее в него.

— Мне нужно выйти раньше, прежде чем он вернется сюда. Ему нужно знать правду, Джош, — сказал Бэйн, — я должен сказать ему.

Раздраженная и расстроенная, Симона закрыла рот, пока не узнает, что происходит вокруг. Бэйн встал и положил Монику на руки брата. Джош занял место Бэйна, играя с ее волосами, когда он держал ее.

— Когда мы были маленькими, Мон всегда хотела, чтобы я играл с ее волосами. Это помогало ей уснуть, — они смотрели, как Моника закрыла глаза и кивнула. Джош улыбнулся ей. — Она будет спать некоторое время.

— Я выйду с покупателями на улицу и позвоню Ардену. Думаю, нам может понадобиться его помощь. — Куинн встала и подошла к выходу.

Симона была благодарна за то, что Куинн очень помогала ей, но она не понимала, что происходит, и почему Бен сказал, что она «моя», так будто у Моники не было выбора, лишь пойти с ним. Куинн сказала, что многое можно объяснить, но это было нереально.

— Наверное, ты немного потерялась, задаваясь вопросом, что, черт возьми, происходит? — Спросил Джош, привлекая ее внимание.

Симона подняла стул и села перед ними.

— Ничто из этого не имеет смысла для меня прямо сейчас. Я не хочу, чтобы твоя сестра болела, и она, кажется, окаменела из-за Бена. Он причинил ей боль или что-то еще? — раздраженно спросила Симона. Ей нужны ответы, прежде чем она убьет кого-то, а именно Бена Реншоу.

Джош взглянул на Монику, все еще спящую.

— Когда нам было пятнадцать лет, мы жили в стае Мейсон. Я был дома с родителями, но Моника ночевала у своей подруги Джесси. Мы услышали сигнал тревоги, и спрятались в подвале, пока не услышали, как открылась парадная дверь, и Моника зовет наших родителей. Моя мама и папа оба вышли из подвала, сказали мне запереть за собой и не открывать для кого-либо. Они вышли из ниоткуда.

— Они? — Симона спросила, не понимая, о ком Джош говорит.

— Вампиры. Они прошли через наши ворота, начали убивать всех взрослых в нашей стае, похищая детей. Моника сопротивлялась, но один из вампиров изнасиловал ее и чуть не истощил. Если бы не объявили тревогу и не предупредили стаю, ее бы взяли, возможно, даже обратили. Нам повезло, наш Альфа обучил охранников — у нас было много волков в стае. Но ночью мы потеряли наших родителей. Они убили их перед нами и забрали ее подругу Джесси.

Рука Симоны прикрыла рот; она не могла поверить в то, что слышала. Вампиры убивали всех и похищали детей. Бедная Моника, теперь она поняла боль в ее глазах. «Господь милостивый, этот бедный ребенок».

— Бен, однако, еще одна проблема. С тех пор моя сестра никогда не встречалась и не была с мужчиной… но Бен — ее пара. Ни в коем случае изменение не будет таким, если бы они не были связаны. Вот почему он так агрессивен. Он думает, что мы отбираем ее у него.

— Что такое пара? Я имею в виду, Куинн сказала, что Арден — Альфа ее пара, так, как муж?

— Что-то вроде того, но это отличается у оборотней. Когда мы встречаемся с нашей парой, это навсегда. Мы никогда не будем любить или даже вожделеть другую женщину, кроме нашей пары. Пары дополняют друг друга. Для оборотней отличие в том, что она — другая половина его души. Он никогда не захочет другую женщину, кроме нее. Он никогда не изменит или уйдет. Если они истинная пара, тогда они оба будут чувствовать друг друга. Он хочет только ее, и его медведь тоже хочет ее. Животное, которое живет внутри нас, будет ощущать то же самое к ней. Вот почему ты видела рычания и когти. Он хочет пообщаться с ней и сделать ее своей, пометив ее.

— Пометить? Этими большими когтями? — сказала Симона, опасаясь за безопасность Моники.

— Нет, — пробормотал Джош, его щеки покраснели, как свекла. Она видела, как смущал его рассказ об этом, но должна была знать. — Не таким образом. Я имею в виду, мы когтями раним друг друга, но мы исцеляемся очень быстро. Как я могу рассказать тебе это, не чувствуя смущения? — Потирая затылок, Джош продолжал. — Ладно, сейчас, когда мы впервые занимаемся сексом с нашей парой, мы кусаем друг друга в плечи. Укус смешивает наше ДНК, таким образом мы будем связаны и спариваемся на всю жизнь…

— Тогда почему она так бежала? — спросила Симона. — Она знает, что он ее пара, верно?

— Да, но со всем, что с ней случилось, она не может принять его. Он большой, как вампиры, которые убивали моих родителей, и… она боится. Пока она не узнает его, это не сработает. Я не позволю ему забрать ее, если она не примет его. Если Бен — это тот человек, о котором говорит Арден, тогда он даст ей время, чтобы приспособиться и познакомиться с ним, но я не позволю ему просто сбежать с ней. Я убью его, если он коснется моей сестры без ее согласия. Я был слишком молод, чтобы знать, что делать раньше, но не сейчас. На этот раз никто не будет связываться с моей сестрой, — прорычал Джош. Сначала он должен будет переступить через Симону. Никто, включая Альфу медведей, не коснется ее, пока Моника не будет в порядке.

— Никто не повредит ей, Джош, — они оба повернулись, чтобы увидеть человека, стоящего у двери.

— Альфа, — Джош встал, укачивая Монику на руках, когда мужчина подошел. Он положил руку на лицо Моники, убирая волосы от глаз.

— Тейт вернулся с внедорожником. Отвези сестру домой, я справлюсь с этим, — сказал Альфа, открывая заднюю дверь Джошу, чтобы вывести его сестру. Симона наблюдала за человеком, который был парой Куинн. У него не было никаких эмоций, просто огляделся вокруг кухни, как будто ничто в целом мире его не заботило. Она видела, что видела в нем Куинн, с его черными волосами, серыми глазами и высоким ростом. Теперь, когда она обращала внимание, Симона увидела, что сила, которую он излучал, сделала его альфой. На нем была футболка с длинным рукавом, и, как и Бэн, он был очень хорошо сложен.