Осознание, кто стоит перед ними, овладело малерионцами не сразу. Повинуясь слову седовласого человека в черном, вассалы дома Айтвернов, вельможи Запада, лучшие люди первого и третьего сословий стали медленно, один за другим, опускаться кто на одно колено, а кто и на два сразу. Гайвен удовлетвореннно кивнул. Двинулся вперед, легко перешагивая через валяющуюся под ногами сталь. Те из присутствующих, кто не был обезоружен магией, опускали клинки сами. Все, кроме Лейвиса. Он стоял на пути Ретвальда, и его поднятая шпага смотрела тому прямо в лицо.

Айна поняла, что ночной кошмар, от которого она бежала из Тимлейна, настиг ее и здесь, в родном доме, в самом надежном месте на свете. Король-Чародей пришел, и вряд ли он окажется милосерден.

Глава четырнадцатая

Когда Гайвен и Эйслин попытались войти в малерионский Дом Собраний, дорогу им преградили гвардейцы в цветах Айтвернов. Солдаты скрестили алебарды, вперед выступил, положив руку на эфес полуторного меча, хмурый рослый сержант:

— Внутрь сказано больше никого не пускать. Народу и так набилось достаточно. Как бы не было давки.

— Мы с женой хотели послушать, что скажет граф Рейсворт. Ехали для этого два дня.

— После послушаете. Граф договорит — глашатай выйдет и все объявит.

Гайвен подавил вздох. Меньше всего сейчас он готов был отступать перед препятствиями. Вчера молодой Ретвальд весь день просидел во все том же придорожном трактире, почти не выходя из номера. Иногда он разговаривал с Эйслин, а в остальное время смотрел в окно и думал. Сегодня к полудню они прибыли в Малерион, вместе с проезжавшим по дороге купеческим обозом, заплатив за проезд несколько фунтов.

Ни минуты он не чувствовал себя спокойно. Напряжение и тревога не отпускали — напротив, с каждым часом делались лишь сильнее. Неизвестно, что происходит в столице. Неизвестно, как ведет себя Келих, как приняли тимлейнцы устроенный им переворот, не случилось ли очередных резни и кровопролития. Неизвестно, живы ли еще Артур Айтверн и Эдвард Фэринтайн. Закрепившись в столице, Скегран вполне может нанести по Райгерну удар, а силы в его распоряжении имеются немалые. Несколько тысяч простых солдат мало что могут противопоставить армии фэйри, особенно если на стороне последних — боевая магия и машины.

Гайвен не мог позволить себе и дальше бездействовать и мучаться сомнениями. Следовало скорее все разрешить, а тут какой-то служака выходит и говорит, что проход воспрещен.

— У меня крайне важное дело, сударь, — сказал Ретвальд настойчиво. — Мне следует увидеться с графом Рейсвортом и малерионскими олдерменами, и передать им сведения, которые способны изменить ход совета.

Взгляд сержанта сделался презрительным:

— Крайне важное дело? При твоих-то обносках, парень, какие могут быть дела? Или показывай бумаги, кто ты такой, или проваливай и девицу свою забирай. Хотя девицу можешь оставить. Мы уж явно для нее будем лучшей компанией, нежели ты, — товарищи поддержали сержанта одобрительными ухмылками.

Первое, что Гайвен сделал в ответ на эти слова — сбросил заклинание невидимости. Чары рухнули тут же, и облик мещанской пары в затрапезной одежде, носимый Ретвальдом и Дановар последние два дня, пропал без следа. Малерионский гвардеец переменился в лице, увидев перед собой седовласого юношу в военного кроя дублете и девушку при оружии, в черном мундире с незнакомыми знаками различия. Впрочем, времени удивляться ему уже не осталось.

Гайвен обратился к потокам, зачерпнул их, привычным уже образом сформировал телекинетический кулак. Простое заклинание и действенное, когда нужно избавиться от противника, но не убить. Убивать сейчас, когда пришел заручиться поддержкой малерионцев, оказалось бы ошибкой, хотя Ретвальд все же испытал подобное искушение, услышав сказанные сержантом нахальные слова.

Чары сорвались с кончиков пальцев, как слетает с тетивы выпущенная стрела. Со всей тяжестью ударил огромный невидимый молот — и солдат отшвырнуло на десяток футов. В собравшейся внутри здания толпе раздались крики, а Гайвен невозмутимо переступил порог, чувствуя, как крепнет внутри него решимость. Пусть нет больше за спиной армии, не помогают ни эльфы, ни герцог Запада, но иберленский король пришел к своим подданным, и подданные ему покорятся.

— Радикальный способ преодолевать препятствия, — отметила Эйслин, доставая оружие.

— Единственно действенный, — ответил Гайвен.

В вестибюле в самом деле собралось сотен десять горожан, никак не меньше. В обычных обстоятельствах протолкнуться сквозь такую толпу было бы непросто. Еще одно заклинание, уже не боевое — и вспыхнул яркий свет, на мгновение ослепивший толпу. С воплями и проклятиями горожане раздались в стороны, попятились. Ретвальд двинулся вперед — к широко распахнутым дверям Зала Собраний. Наперерез ему уже бросился еще один отряд гвардейцев, привлеченных замятней и шумом. Бойцы доставали мечи, взводили арбалеты.

Эйслин вскинула бластер, выстрелила в роскошную люстру — и та с грохотом обрушилась солдатам прямо на головы. Гайвен в свою очередь сотворил новое световое заклятие, окончательно распугав горожан и расчистив себе дорогу.

В самом зале рыцари Запада, явившиеся послушать Лейвиса Рейсворта, тоже доставали оружие. Ретвальд почувствовал, как подобно змее, его сердце кольцами обвивает гнев. И все же он не хотел сражаться — не сегодня и не с этими людьми. Придет день, и он лишит жизни Келиха Скеграна, Дэлена Дайнера и всех прочих выродков из их лживой шайки. Но одно дело убивать врагов, и совсем другое — истреблять собственный народ. Достаточно уже иберленцы убивали друг друга, и преступлением было бы лишать себя возможных союзников.

Прибегнув к магии, он вырвал оружие из рук ближайших к нему горожан. С грохотом смертоносная сталь обрушилась прямо к ногам. Злая улыбка рассекла губы. Гайвен поднял взгляд — и увидел Айну Айтверн, стоявшую на возвышении, занимавшем противоположный конец огромном зала, возле пустующего сейчас трона. Девушка глядела на него во все глаза и лицо ее было бледным, как у покойника. Рядом стояла Кэран Кэйвен. Ретвальд перестал улыбаться, готовый отразить магический удар волшебницы, если та решит его нанести.

Вслух он сказал:

— Так Малерион приветствует своего короля? Я ожидаю изъявления вашей верности, господа, и ожидаю немедленно.

Фамильный герб вспыхнул над его головой — дракон Крадхейков, преобразившийся затем в хорька Ретвальдов. Обе эти эмблемы Гайвен по праву мог считать своими.

Ретвальд ожидал атаки — но ее не последовало. Кэран так и не ударила — напротив, удержала рвущуюся с помоста Айну. Малерионцы прятали мечи, опускались на колени, преклоняли головы, поняв, кто явился в здешний высокий чертог. Гайвен пошел вперед, надеясь, что в этот раз ему в самом деле не придется драться. Если найти подходящие слова, дело решится быстро. Лорды Запада разумны, и поддержат скорее законного государя, нежели девицу, незаконно посаженную на трон заговорщиками.

Лейвис Рейсворт встал на его пути, и надежды на мирный исход дела рассыпались. В руке сын сэра Роальда держал шпагу, направив ее прямо на Гайвена. В груди Ретвальда вновь вспыхнул уже начавший было угасать гнев. «На что рассчитывает этот наглец? Зачем ему поддерживать проигранное дело? Свихнулся от амбиций и думает занять место за Серебряным Троном, подобно марионеткой управляя Айной?»

— Уйди с моей дороги, — сказал Гайвен, — и останешься жив.

— Не подумаю, — ухмыльнулся Лейвис. — Убирайтесь из моего города, ваше величество — вас тут не ждали. Здесь не любят предателей, а вы предали Иберлен.

В иных обстоятельствах Ретвальд бы рассмеялся, настолько абсурдно подобные слова звучали в устах сына изменника, нарушившего обе свои присяги — и вассальную, и офицерскую. Не желая тратить времени на разговоры, Гайвен выхватил бластер, подобранный им в Тимлейне с тела одного из убитых подручных Дэлена Дайнера. И замер — потому что Лейвис своей свободной левой рукой тоже достал пистолет. Не такой совершенный, как имевшийся у Ретвальда, с колесцовым замком — но дуло смотрело Гайвену прямо в глаза, а палец Рейсворта лежал на спусковом крючке.