- Она ждёт тебя на балконе.

Я помедлила, обдумывая, затем кивнула, изображая благосклонность.

- Пусть ждёт.

Я вышла к Алине только спустя двадцать минут. Терпеливо дождалась перерыва, хотя, внутри у меня всё тряслось и бурлило перед разговором с ней. Возникла мысль позвонить Давиду, но я быстро откинула её прочь. Мне, на самом деле, хотелось поговорить с Алиной, посмотреть ей в лицо и понять, на самом деле она злится, по-настоящему, потому что испугалась потерять Давида, или в очередной раз столбит территорию.

Я вышла к ней, на не отапливаемый балкон, накинув на плечи пальто, и увидела её у перил, в белоснежном норковом манто, она стояла, красиво сложив руки, и смотрела через панорамное окно на огни города. Дверь хлопнула за мной, закрываясь, и Алина обернулась. Её взгляд меня пронзил холодом и пренебрежением, но я решила, что ни в коем случае не стану поддаваться эмоциям, и реагировать на неё так, как в прошлый раз. Как кролик на удава. Тогда она говорила со мной с позиции силы, зная про Давида то, чего не знала я. Сейчас, смею надеяться, всё изменилось.

- Заставляешь себя ждать, - обронила она претензию. Я лишь плечами пожала.

- У меня работа, я не могу бегать на зов каждого. Вы что-то ещё хотите мне сказать, Алина Михайловна? Вспомнить ещё одну бывшую любовницу Давида? Предупреждаю, в этот раз за такси платите вы.

- Дерзишь?

Я сделала несколько шагов вперёд, поправила пальто на плечах. А ей честно призналась:

- Мне всё это напоминает сцены из любовных романов девятнадцатого века. Бесконечные разговоры, выяснение отношений, взгляды свысока. Перчатка, брошенная в лицо. Я просто хочу знать, чего вы хотите от меня.

- В том-то и дело, что я ничего от тебя не хочу. Даже упоминания о тебе не хочу. И я тебя об этом просила, предупреждала, но твоё имя всплывает раз за разом.

- Наверное, оно что-то значит, - сказала я.

- Ты, правда, в это веришь?

Я развела руками.

- Но вы же снова стоите передо мной. Значит, вам есть, что мне сказать.

Её взгляд меня пытал, если бы мог, наверное, наизнанку бы вывернул.

- Не понимаю, на что ты надеешься, - проговорила Алина с намёком на удивление и снисхождение. – Что он на тебе женится?

Я головой покачала, совершенно спокойно, а ей честно сказала:

- Нет. У меня нет цели выйти за Давида замуж. На данный момент, я надеюсь на то, что ему хватит ума дважды не наступить на одни и те же грабли. То есть, на вас.

- Ты смешная. Совершенно не знаешь, о чём говоришь.

- А вы допустите мысль, что я знаю. Что он пришёл и покаялся. И рассказал. О себе, о вас, о том, как женился и почему развёлся. – Я заметила, успела заметить, лёгкую панику во взгляде Алины. Но затем она гордо вздёрнула подбородок, и вот на меня снова смотрит Снежная королева. – Не скажу, что я была рада это слышать, что прониклась. Честно вам признаюсь, даже не пожалела его, хотя, Давид, наверное, именно этого ждал. Но он эгоист, как и большинство мужчин, ему важнее было выговориться. А я теперь должна с этим жить.

- Он мой муж, - выдохнула она, и сделала опасный шаг в мою сторону. Я, признаться, едва сдержалась, чтобы не отступить назад.

- Я никогда с этим не спорила, - ответила я на её заявление. – И когда мы в прошлый раз стояли с вами на этом балконе, я поверила каждому вашему слову. Что он ваш муж, что у вас любовь, что вы созданы друг для друга. И сейчас, всё, что я могу вам сказать, что я ни в чём перед вами не виновата. Я его не звала, я на него злилась, за всё, что он натворил, за то, что так поступил со мной. Хотя, все вокруг говорили мне то же, что и вы: что вы с ним созданы друг для друга, а я лишь случайная, очередная, что он обо мне вскоре и не вспомнит. Но он сам пришёл, - закончила я. А потом вдруг испугалась, что у Алины вдруг сдадут нервы, потому что она после моих слов не разозлилась, она вдруг задохнулась и даже руки в кулаки сжала. Но это был не гнев, это была откровенная паника. И я прекрасно знала, что она чувствует в этот момент, даже выражение на её лице мне было знакомо, я похожее видела на своём, стоя перед зеркалом. В те дни, когда медленно и отчаянно осознавала, что Давид больше не позвонит и не придет. Что он чужой муж.

- У нас свадьба через месяц, - вырвалось у неё, и гнев к ней вернулся. – Неужели ты думаешь, что я позволю… что кто-то ему позволит, так меня опозорить в очередной раз?

- Я не знаю, - абсолютно честно сказала я. – Не знаю, что будет. Я даже не знаю, как вы жили все эти месяцы, что происходило, были ли вы счастливы. Я знаю только одно: что когда ему понадобилась ваша помощь, в том, что для него важнее и тяжелее всего, вас рядом не оказалось. А, скорее всего, вы не захотели быть рядом. Всё остальное меня не касается. Возвращайтесь домой, Алина Михайловна, и говорите всё это Давиду. Потому что со мной разговаривать бесполезно, я вам ничем не помогу. И обещать ничего не стану. А пугать меня, вроде как, больше нечем. Единственное, о чём попрошу, перестаньте терзать Машу своими появлениями и приказами. Она этого ничем не заслужила.

- Ты не можешь меня ни о чём просить.

- Тогда нам точно не о чем разговаривать, - сказала я.

Глядя на неё, в очередной раз поразилась тому, насколько она красива. Вот только незаметно, что сильно счастлива от этого. То ли судьба с ней играет, то ли характер накладывает свой отпечаток, но складывается ощущение, что Алина очень давно тянется к недостижимому, но в последний момент желаемое от неё ускользает, раз за разом. И это не даёт найти ей счастье в жизни.

- Мне нужно вернуться к работе, - сообщила я. Ещё секунду ждала от Алины каких-то слов, выводов, но она молчала, даже на меня не смотрела, и я ушла. Скажу честно, чувствуя облегчение. Каждый разговор с этой женщиной давался мне тяжело, я после себя ощущала опустошённой и разбитой, а ещё встревоженной. Она будто энергию и спокойствие из меня высасывала. Вот и сегодня, вроде не узнав ничего разрушающего и сбивающего с ног, я потеряла покой и чувствовала, как меня трясет изнутри. Очень хотелось сделать один глубокий вдох, сбросить с себя нервное напряжение, и испытать долгожданную лёгкость. И я даже попытку делала, но ничего не получалось. Тяжесть опустилась на мою душу, вынуждая ждать чего-то, очередной трудности, неприятности, причины для слёз.

- С тобой всё хорошо? – спросила меня Анька, поймав за руку у бара.

Я остановилась, заставила себя улыбнуться. А потом вдруг, в одну секунду, решила, что нужно просто смириться и не ждать от судьбы подвохов, нужно ждать выводов. И поэтому кивнула.

- Будет всё хорошо, - сказала я сестре. – Непременно всё будет хорошо.

Анька прищурилась, приглядываясь ко мне. После чего хмыкнула, но решила мне подыграть, и ободряюще улыбнулась.

А, может, мне, на самом деле, уехать в Питер? Без сомнения, будет тяжело, и я буду чувствовать себя одинокой, но, по крайней мере, мне не придётся наблюдать за чужой жизнью со стороны. И свою, волей-неволей придётся налаживать. Здесь же я чахну от любви. Даже не подозревала, что такое возможно. Обычно от любви женщины расцветают, но, наверное, я так думала, потому что несчастной любви у меня никогда не случалось.

А счастливая ли любовь у Алины Потаповой? Если хорошенько разобраться. Если сложить пазл воедино и попытаться увидеть всю картину целиком, то не так уж всё и благополучно в её идеальной жизни. Она ведь, как оказалось, почти всю свою сознательную жизнь шла к одной-единственной цели. И даже смогла её добиться, но жизнь куда сложнее, мало кому даёт почивать на лаврах. Вот и Алине подставила подножку, и та снова послушно побежала по проторённым некогда дорожкам, стараясь догнать уходящего вдаль Давида. А, возможно, не столько самого Давида, сколько мечту о сказочной жизни, которую ей рисовали с детства. И она бежит, бежит, и с каждым кругом всё больше отдаляется от цели, потому что жизнь накладывает свой отпечаток и на Давида, меняя его под тяжестью обстоятельств, и на неё саму. А мы всё ещё вспоминаем себя двадцатилетними и убеждаем себя, что знаем много, а способны на ещё большее. А люди меняются, и устают, и даже перестают любить. Даже те, кого мы любим ещё долго-долго.