- Язву на твой язык, да побольше. Какая война, Пробка? – вспыхнул Фарсин.

- Паломники, что ходили отсюда на запад, говорят, что купец Соломон, тот, что выкупил у прежнего царя земли, собирает целую армию в Примедногорье. Конные, пешие, стрелки и даже орудия есть.

- Твои паломники такие же пьянчуги, как и ты. Чего они там увидеть могли?

- А вот, что я говорю, то и увидели. Ты, дорогой Фарсин, про крестьянский набор слышал?

- Слыхал.

- Ну. Отчего думаешь, князья собирают крестьян? Потехи ради? Нет. Что-то зреет в южных землях. И наместники, вот, гурьбой собрались не просто так.

- Сказочник ты. Разве же один купец может супротив целого царства пойти?

- Коли златом богат, то и может. Сам посуди, на что живет и одевается солдат? На золото. А у кого его больше: у новоизбранного царя или у купца заморского?

- У царя, конечно.

- Мне бы твою уверенность. Скажи, ты знаешь, где золото добывают?

- В шахтах, все это знают.

- А шахты эти где?

- В Медных Горах.

- Это в тех, у подножья которых стоит армия Соломона?

Во время разговора во двор заехал еще один экипаж, в сопровождении вооруженных всадников. Когда топот прекратился, в залу вошла женщина.

- Глупости все это. Ерунда, – отмахнулся Фарсин. - Иди с кухни лепешек теплых принеси господам.

- Время покажет, глупость или нет, - поучительным тоном сказал паломник Пробка и побрел на кухню.

Только он взял поднос с лепешками, как раздался стук. Паломник  увидел за окном большого ворона. В клюве тот держал скомканную записку.

- А ну, кыш. Лети отсюда! – закричал Паломник, на ворона, опасаясь проклятий, которые, по слухам, эта птица разносит.

- Что там, опять мыши? – забежал, перепуганный Фарсин.  – Чего ты ор поднял?

- Ворон сидит. Гляди, вон, - указал он подносом с лепешками, отчего одна полетела на пол.

- Поставь поднос, голова дырявая! Сейчас я его прогоню.

Хозяин приоткрыл дверь, ведущую на задний двор, и направил метелку на ворона, но птица запрыгнула на верхушку двери и бросила под ноги хозяина скомканный клочок бумаги, после чего перелетела на ветку ближайшей сосны.

- Что это? – спросил Пробка.

-  Ворон кинул. Давай сожжем и делу конец.

- Эгей, погоди. А вдруг это записка для наших гостей. Вдруг они ее ждут очень? Давай прочтем.

- Иногда, ты дельные вещи говоришь. Читай тогда.

- Фарсин, ты же хозяин, ты и читай.

- Не обучен я. Читай, давай!

Паломник двумя пальцами поднял записку, и на вытянутой руке донес до стола. Там, он развернул ее деревянными ложками, на всякий случай, отпрыгнув в сторону, как только листок раскрылся. Когда Пробка убедился, что в листе не прячется какое-нибудь злопакостное существо, он прочел содержимое.

«Прошу вас, любезный человек, который прочтет эту записку, немедленно скрыться в каком-нибудь укромном уголке, вместе с теми людьми, что не имеют отношения к вашим гостям, кои являются наместниками. Предупреждаю, я не хочу навредить безобидным крестьянам и работникам, а потому даю вам время покинуть постоялый двор. Если вы попытаетесь предупредить наместников – ругайте только себя».

- Что? Что нам делать? – спросил Пробка.

На дереве прокаркал ворон.

- Иди за конюхом, и мальчонку веди, скорее! Спрячемся в винном погребе.

Ворон прокаркал еще раз.

- Скорее, Пробка, молю скорее.

Через минуту конюх с мальчишкой уже спустились в погреб, а Пробка все не решался сделать первый шаг.

- А вдруг там винные бесы, Фарсин? Вот ты же не знаешь наверняка, - сказал паломник. Хозяин помог ему спуститься тяжелым пинком.

Дубовая крышка погреба захлопнулась. Ворон каркнул в последний раз и взлетел. Пока Фарсин с работниками спускался в погреб, Сияна нашла на кухне записку.

Когда ворон взлетел, она выбежала через заднюю дверь, и на бегу произнесла слова, чуждые человеческому уху, отчего под ее ногами возник черный, с клубящимся дымом под копытами и струями пара из ноздрей, жеребец. В следующий миг Леший увидел, взлетевшего ворона, и черную тень, что скрылась, в роще за постоялым двором.

   «Кто хотел уйти - ушел», - подумал он.

Хозяин леса вытянул руку вдоль саней, в ответ деревянные копья задрожали, радостно звеня наконечниками. Леший сжал руку в кулак, сконцентрировав все внимание на одном копье. Дрожь в санях утихла, лишь один наконечник еле заметно дрожал. Леший откинул руку назад, словно хотел метнуть камень, и древко ударилось о борт саней. Вместе с тем, как хозяин леса выкинул руку вперед, копье взвизгнуло и вылетело прочь.

***

- Да, странные ты вещи говоришь, - сказал и потянулся в седле мечник Полпути.

- Глаза не обманут. Все это видели. Бежит, бежит и хрясь! Прибила его рукой. А спустя миг закинула в рот.

- Боги! – воскликнул неподалеку мечник Зеленого Яра.

- Да, - продолжил мечник из Беззнаменовки, - много всякого она натворила. А все началось с того, что в главный дом молния попала. Мы все переполошились. Забегаем, а она лежит на кровати, как ни в чем не бывало. Словно и не было ничего.

- А вдруг, тебе это и в правду померещилось? Известно же, что гроз зимой не бывает, - заметил мечник Полпути.

- Всей деревне померещилось?

- А хоть и так.

- А дыра в крыше, прямо над кроватью наместницы? Это тоже померещилось?

Мечник Полпути пожал плечами и отошел к другой группе воинов, что обсуждали, возможна ли битва с Бокучаром, или нет.

- Дурак, - сказал ему в след мечник Беззнаменовки.

- А я тебе верю. В жизни ведь всякое может быть. Вот моя тетка говорила, что видела, как вдоль берега поганки, парень шел, а за ним следом русалки плыли. Она только крикнула ему, чтобы он обернулся, что беда за ним попятам. А он, что думаешь, взял и ушел с головой в воду. И русалки за ним, бултых, только чешуей и сверкнули.

- И ты дурак, - ответил он мечнику Зеленого Яра и отошел в сторону.

Мечник из Зеленого Яра остался один. Из-за врождённой мягкотелости, он частенько оставался в одиночестве. Должность мечника он получил от отца. Больше он сыну ничего не оставил. Грубый, суровый, местами злобный отец оставил мальчика на воспитание матери, отчего тот вырос порядочным толстяком, рыхлым не только снаружи. Поздно отец спохватился. Характер устоялся, жир улегся. Вот отец умер, и пухлый добряк оказался вынужден носить кольчугу и меч, а теперь и двигаться верхом. Но мечником он пробыл недолго – пика пробила несчастного насквозь, выбила  из седла, и пригвоздила к холодной земле.

Лошади встали на дыбы, и попятились от трупа – толстяк погиб в тот же миг, как тело коснулось земли. Мечники, что духом послабее спешились и попрятались за лошадей, те же, что меч носят не просто так, достали оружие и завертели головами в поисках врага. Самые умные припали к земле. Следующая пика, прилетела откуда-то из-за солнца, и пронзила сначала лошадь, а следом и мечника, что за ней прятался, и прибила обоих к стене постоялого двора. Мечники ринулись в дом. Больше четырех десятков человек забежали внутрь, под удивленные взгляды наместников.

- Что происходит? – завопил один из них и тут же получил ответ на свой вопрос - последний мечник влетел в комнату нанизанный на пику. Еще живой он пролетел полкомнаты и остановился перед наместниками. Пика вонзилась в пол, у подножья стола, мечник упал на колени, испустил последний вздох и опустил голову на стол.

- Все от окон! – закричал глава мечников Зеленого Яра – первый, кто пришел в себя.

- Я вижу! Вижу его! Там на холме, под солнцем! Машет рукой вона, – закричал один из мечников.

- Его? Это один человек?

- Да, - ответил тот и вновь обернулся к окну, но больше ничего не увидел. Пика пролетела через голову самого зоркого мечника, задела плечо стоящего позади воина и рухнула на пол у ног наместника Полпути. От ужаса, что застрял в горле, наместник даже не пискнул.

Мечники смотрели на растерянных наместников, ожидая команд. Положение в свои руки взял глава мечников Зеленого Яра.