Множество аристократических семей осталось без наследников, но они смогли отстоять город. Хотя Ортахарна была серьезно разрушена, людей пострадали единицы, и пусть моя «любовь» к иртханам была специфической, в глазах подозрительно защипало. Особенно когда мы подошли ближе, и рычащий гул, сквозь который пробивались отрывистые крики, слышные только у самого маяка, донесся как отголосок эха оставшейся в прошлом трагедии.

— Невероятно, — произнес Рихт, и его глубокий голос, полный схожих с моими чувств, срезонировал так, что я срочно полезла в сумку.

— Где этот дурацкий футляр… — пробормотала себе под нос.

— Хочешь снять очки?

— Ага. Во-первых, уже темно, во-вторых… не настолько я известна, чтобы за мной охотились папарацци.

— Ну, после вчерашнего полета на руках…

— Не напоминай.

Футляр я так и не нашла (наверное, остался в номере), точно так же, как не нашла в себе сил залезть в сеть, чтобы посмотреть фотограммы, где Гроу несет меня на руках.  Очки на мне сгущали сумерки, как бы пафосно это ни звучало, но снимать их я теперь не решилась. Все-таки полет на руках действительно растиражировали по всему миру, поэтому лучше пусть будет так. Я плотнее надвинула их на лицо, глядя на Рихта, а он смотрел на меня.

Точнее, на мои губы.

Интересно, что я почувствую, если…

— Я помню, что ты сказала про тот поцелуй, Танни, — негромко произнес он.

— Но?

— Но сейчас я был бы не против его повторить.

Рихт наклонился и накрыл мои губы своими, но почувствовать я ничего не успела. Меня рывком оторвало от него, или его от меня, а рычащее:

— Отвали от нее! — перебило все, что было до.

Пальцы Гроу сомкнулись на запястье наручниками, и меня буквально поволокли за собой.

Под шум сирены флайса с мигалками, пролетающего где-то поблизости.

Под крики со стороны маяка памяти.

— Ты-ы-ы… — это единственное, на что меня хватило, когда я вцепилась в его руку.

— Лучше молчи, — прорычало это огнедышащее режиссероподобное.

Говорить при всем желании сложно, когда на тебя смотрят так, словно хотят впрессовать в камень под ногами. Ногами я и уперлась прямо в плиты, задавая максимальное торможение. Еще бы этот драконобуксир кто-то мог остановить, потому что из-под подошвы разве что искры не полетели.

— Как ты меня нашел?! — попыталась вырваться, но тщетно.

— Ты даже не представляешь, сколько всего можно узнать, если у тебя есть связи, — сарказм в его голосе крошился ледяными лезвиями. — И если кто-то… — кадык Гроу дернулся, — не выключил телефон, когда так торопился перепихнуться.

— Джерман, ты перегибаешь! — процедил Рихт, шагая ему наперерез.

Стремительное движение я уловила исключительно потому, что у меня вообще хорошая реакция. У Рихта тоже: он блокировал удар отточенным движением, уходя в сторону, а в следующую минуту Гроу прилетело под дых… бы. Он отпрянул, и кулак Паршеррда смазал воздух в миллиметрах от его пресса. С рычанием оттолкнув меня за спину, бросился на Рихта под визг проходившей мимо девчонки.

Почти достал, но Рихт перехватил его запястье, одним коротким движением пытаясь увести в захват, от которого Гроу освободился с легкостью боевого танцора. Череда быстрых ударов-блоков и движений превратилась перед глазами в смазанную картину. Они друг другу не уступали: несмотря на телосложение Рихта, Гроу двигался как молния, сорвавшаяся с небес.

Бросок влево, разворот.

Скользящий удар, вспоровший воздух.

— Дракона твоего за ногу! — выдохнул кто-то.

Очередной разворот — и Рихт морщится от протянутого удара по ребрам.

Новый бросок — резкий выпад в плечо и рычание Гроу сливается с моим выдохом.

Сжала пальцы так, что ногти впились в ладони: если я что-то и усвоила за свою недолгую сумасшедшую жизнь, так это то, что в драку вмешиваться нельзя, сделаешь только хуже. И уж тем более нельзя вмешиваться в бои без правил, а именно это сейчас и происходило.

Резкий выпад — и скулу Рихта сквозь капюшон мазнуло режиссерскими костяшками.

Миг — и Паршеррд точным рывком впечатал удар ему в ребра.

Я вздрогнула, до боли сжимая зубы и со свистом выдыхая воздух.

Удар с двух сторон по ушам заставил Рихта дернуться и отступить назад, мощный оверхенд швырнул под ноги стоявшему сбоку парню. Капюшон слетел на широкие плечи, открывая его лицо, взгляд Гроу полыхнул зеленью, на мгновение затмевая огонь маяка.

— Чешую мне в зад! — заорал кто-то. — Это же…

Я бросилась к Рихту, но Гроу перехватил меня за локоть с такой силой, что я зашипела от боли.

— Идешь со мной, — прорычал он мне в лицо, рывком увлекая за собой, — или Паршеррд будет платить неустойку.

— За что?! — взвыла я.

— За нарушение условий контракта.

— Он ничего не знал! — прошипела я.

— Неужели? — Гроу облизнул разбитые губы. — Ты это докажешь, Зажигалка?

Меня колотило от ярости, от ярости дикой и первобытной, бьющейся в моих венах, как отражение его огня. Вокруг нас собралась толпа, и эта толпа явно была в восторге от того, что происходило. Кажется, нас кто-то снимал на видео, а нет, не кажется… Гроу окинул собравшихся пристальным взглядом и, когда мы поравнялись с парнем, ухмыляющимся и сжимающим в руках мобильный, одним ударом вбил телефон в камень.

— Чувак… — под полыхающим взглядом иртхана горе-оператор заткнулся и попятился, а кроссовок дракона впечатался в дисплей. Снова. И снова. И снова.

Пока мобильный не превратился в раздолбанный хлам.

— Представление окончено, — прорычал он. — Расходимся.

Меня снова поволокли за собой. Обернулась, с трудом сдерживаясь: Рихт медленно поднимался — кажется, ему помог тот парень, к ногам которого его уронил Гроу.

— Доволен? — процедила я, дернув руку.

Но меня не отпустили.

— Не хочешь заработать вывих, — припечатали жестко, — не рыпайся.

— Вывихнешь запястье главной роли? — поинтересовалась язвительно.

— Одной главной роли морду я уже разбил, — жесткая улыбка и ледяной взгляд. — Ты нарушила условия контракта, Зажигалка, когда вышла в город с Паршеррдом. Этого достаточно, чтобы вкатить неустойку, которая сожрет большую часть твоего гонорара. Надеюсь, ты ознакомилась с процентами штрафов?

В эту минуту я отчетливо поняла: вывихнет. Ради собственного драконова контракта он вывихнет мне руку, свернет шею и столкнет с Лимайны, если потребуется. Осознание этого накрыло так, что стало нечем дышать.

— Ознакомилась, — процедила я.

И заткнулась.

Не хотелось с ним говорить, не хотелось его видеть, даже дышать с ним одним воздухом не хотелось. Вот только последнее мне вряд ли удастся, потому что в салоне флайса сейчас пахло потом, яростью драки, бешенством и ледяным пламенем. От этого не спасал даже ветер, врывающийся внутрь над опущенными стеклами окон. От этого мутилось в голове, адреналин зашкаливал и хотелось рычать.

Вместо этого я смотрела сквозь лобовое стекло и считала проносящиеся мимо флайсы.

Правда, постоянно сбивалась.

Флайс Гроу посадил на верхней парковке, оттуда же мы вместе прошли к лифтам. Через верхний холл меня не волокли за руку, и на том спасибо. Я все сильнее сжимала зубы, чтобы не высказать все, что крутилось в голове, а крутилось там многое. Очень и очень нецензурное, надо отметить, поэтому в холле я считала носильщиков, в лифте — этажи, а в коридоре — светильники на стенах. По дороге нам попался автомат для льда, и это вызвало во мне какое-то нездоровое веселье.

Захотелось от души приложить Гроу об него головой, чтобы как во время выигрыша посыпались кубики и завалили режиссера с головой, вот только ему будет без разницы. У него вместо сердца кусок льда, он с ним сроднился.

— В душ и переодевайся, — резко процедил он, подталкивая меня к двери моего номера. — Как будешь готова, набирай Геллу.

Что?!

— Ты серьезно думаешь, что я куда-то с тобой пойду? — рука замерла на ключе.

— Серьезно, Зажигалка. — Пламя в его глазах даже не думало униматься, а вертикальные зрачки напоминали готовые располосовать меня в клочья лезвия. — Не думаю, знаю. После того, что ты выкинула, будешь делать, что я скажу, и по первому зову. Потому что иначе тебе придется бежать за деньгами к сестре.