Человеческую жизнь… Одну ли? И Виталий вспомнил Валю Березину, вспомнил её фигурку на большой продавленной тахте, сначала свернувшуюся уютным калачиком под старенькой кофточкой, спящую, потом перепуганную, забившуюся в самый угол, как затравленный зверёк, вспомнил её узкое бледное лицо с маленьким, по-детски пухлым ртом, удивлённо поднятые, почти скрытые светлой чёлкой брови, и огромные, тёмные, полные тоски глаза, и слёзы, прозрачные капли, быстро скатывавшиеся по щекам. А потом взгляд её стал застывшим, пустым, мёртвым…
Что будет теперь с этой девочкой? Снова ступит на тот круг, с которого её сорвала любовь, первая в её жизни любовь? Но для неё это может стать трагедией, стать гибелью.
Разными путями удаётся людям вырваться из этого опасного круга. Таким путём может быть новая среда, новые друзья, но их у Вали даже в отдалении не видно. Это может быть интересная, захватывающая работа, но её работа учётчицы на стройке ей ничего увлекательного, захватывающего не сулила, а другого она не умела, не знала. Могла бы помочь и резкая перемена обстановки, новый, невиданный край, который сразу кружит голову, как берег океана после пустыни, как тайга и сопки после большого шумного города. Но Валя вряд ли когда-нибудь решится на такой шаг, на такую перемену в судьбе. Нет, для этой натуры требовалось что-то иное. Её могла сорвать с порочного круга - и сорвала - любовь. Только любовь смогла так овладеть всеми её помыслами и мечтами, что уже не осталось места для другого, для прежнего.
И вот не стало любви. Что будет теперь с этой девочкой, кто ответит за то, что произошло с ней, за её жизнь, за её судьбу? Кто-то ходит на свободе и ухмыляется, даже не подозревая о том, что он сотворил.
А Валины родители, больная Ольга Андреевна, Алексей Афанасьевич, к которым могла вернуться дочь, а теперь уже неизвестно, вернётся ли? И что будет с ними обоими, если она не вернётся, как вынесут они это горе? Вот и за них, за их судьбу должен ответить убийца.
Но всё это лишь одна сторона дела, хотя и главная. Есть и другая.
Если всё происшедшее с Николаем лишь случайное стечение обстоятельств, совпадение, неожиданное и непредвиденное, то, следовательно, никуда дальше этот трагический эпизод не поведёт, даже в случае если преступление будет раскрыто и убийца задержан. Раскрытие такого преступления не поможет раскрыть то, что стоит за злосчастной поездкой в Москву. А за ней тянется другая, неведомая пока ниточка к другим преступлениям и к другим, не менее опасным людям. Как в этом случае добраться до них?
- Давай пока не загадывать, - вздохнул Цветков, когда Виталий изложил у него в кабинете всё или почти всё, что он думал по дороге, вместе с подробным отчётом о поездке. - Съездил ты не зря, вот первый вывод. Как считаешь, Виктор Анатольевич? - обратился он к Исаеву.
Тот кивнул в ответ.
- Хорошо уже то, что версия насчёт этого пропойцы отпала. Негативный результат - это тоже результат. Но этим, я полагаю, добыча Лосева не ограничивается.
- Во-во! - Цветков многозначительно поднял палец. - Может, что-нибудь позитивное отыщем, а? Давайте, милые, мои, - обратился он к присутствующим, - помозгуем. А то у некоторых наших повелось: один раз подумать, а семь раз сбегать. Так вот, надобно наоборот. Что ты думаешь, Откаленко?
Игорь живописно восседал верхом на стуле, положив руки на его спинку и опершись на них подбородком. Цветкова, видимо, это нисколько не коробило, тем более что вся поза Игоря выражала глубокую сосредоточенность и живой интерес к происходящему. Услышав вопрос Цветкова, он нахмурился и какое-то мгновение ещё оставался в той же позе, потом выпрямился и неторопливо произнёс:
- Первый позитивный результат поездки - то, что удалось установить личность убитого и кое-какие его связи.
- Не самые главные в данном случае, - осторожно заметил с дивана Валя Денисов.
- Это точно, - подтвердил Виталий. - Кроме Вали, я нашёл ещё двух его приятелей. Один из них сидит за ту драку, между прочим. Все установленные связи - только со сверстниками. Никто из них, конечно, не мог послать его в Москву.
- И Валя ничего тебе не подсказала, ничего не предположила? - с сомнением в голосе спросил сидевший рядом с Денисовым на диване Петя Шухмин.
- Понятия она не имеет, кто его мог прятать, а потом послать в Москву. Николай ни разу не заикнулся даже об этих своих знакомствах.
- Ишь конспиратор! - проворчал Петя. - Доконспирировался на свою голову.
- А где этот Николай работал? - поинтересовался Исаев.
- Электрик он… был, - ответил Виталий. - В железнодорожных мастерских работал.
- Ну, значит, связи эти не по работе, - заключил Исаев.
- Но и на улице он с этими прохвостами познакомиться не мог, - снова вступил в разговор Откаленко. - И не в компании, и не на танцах. Это люди солидные.
- Тогда где же, в самом деле? - с недоумением почесал затылок Петя Шухмин. - Интересно.
- Возможно, случайное знакомство, - предположил Откаленко. - Или давнее какое-нибудь, возникшее в других местах. А теперь вот случайно встретились.
- Ну конечно, - съехидничал Шухмин. - Как чего установить не можем, так случайностью объявляем. И взятки гладки. Никаких претензий.
- Но исключать этот вариант тоже нельзя, - примирительно заметил Валя Денисов.
- А у нас Шухмин всё непонятное исключает. Ему сразу ясность требуется, - ответил Игорь.
- Ну ладно, милые мои, - вмешался Цветков, по привычке вертя в руках очки и сейчас постучав ими по столу. - В том городе пока зацепки не видно. А в Москве?
- В Москве у нас этот проклятый подъезд висит, - с досадой произнёс Виталий. - Кто-то из жильцов мне соврал. Николай, приехав, остановился у него.
- Или был в гостях, или по делу, - вставил Откаленко.
- Но если и прожил, то всего одни сутки, выходит? - спросил Шухмин.
- Именно что, - всё так же досадливо откликнулся Виталий. - Потому никто из соседей его не заметил.
- И, выходит, звонил он Вале из той квартиры? - не унимался Шухмин.
- Вот оно! - поднял очки Цветков. - Кажется, ухватились, милые мои.
- За телефон-то?
- Вот-вот! - И Цветков обернулся к Исаеву: - Как полагаешь, Виктор Анатольевич, ведь даст нам телефонная станция справку, кто звонил такого-то числа в такое-то время в такой-то город?
- Само собой, - кивнул Исаев.
- Вот и дело в шляпе, - весело откликнулся Петя Шухмин. - Кончен бал.
- Тогда только бал и начнётся, - усмехнулся Откаленко.
Цветков взглянул на часы.
- Ладно. Значит, решаем. Ты, Лосев, отправляйся.
- Я, Фёдор Кузьмич…
- Знаю. Поезжай. - И, обращаясь к Исаеву, Цветков пояснил: - Ему в больницу надо.
Вернувшись к себе в комнату, Виталий прежде всего позвонил Светке на работу.
- Она в больнице, - ответили ему.
Тогда он позвонил на работу отцу.
- Всё уже знаю, - ответил тот. - И всё уже сделал. Её посмотрит сегодня профессор Красиков. А насчёт палаты Игорь уже всё организовал, ты знаешь?
- Да.
- Как ты слетал?
- Всё в порядке. Сейчас еду в больницу.
- Ну-ну, надеюсь, что и там всё будет в порядке. Привет передай. Вечером созвонимся.
- Ладно. До вечера, значит. Ты позвонишь потом этому профессору?
- А как же! Ну привет.
Виталий положил трубку и полез за платком.
Солнце палило в распахнутое окно, дышать было нечем, по вискам текли струйки пота.
Виталий приехал в больницу, когда час посещений больных ещё не наступил. Но у него выработалась уже немалая сноровка в подобных ситуациях. Однажды ему даже пришло в голову, что больницы становятся более посещаемыми общественными местами, чем театр или кино. Туда по два-три раза в неделю не ходишь, а вот сюда… Подумать только, всё время кто-нибудь из друзей или близких лежит в какой-нибудь больнице! Навещая их, даже знакомых теперь встречаешь, новости узнаёшь, передаёшь приветы; возникают новые знакомства, как в клубе каком-то. А рядом всё время чьё-то горе, чьё-то страдание.