До восьми часов вечера, именно так и было прописано время проведения бала, оставалось еще четыре часа. Вскоре пришла Хейли, принеся с собой туфли-лодочки и накидку. И вот тут мне стало окончательно страшно. Я вдруг запаниковала и начала лепетать подруге, что не пойду на этот вечер, ведь я ни черта там не знаю. Я никого там не знаю. Что если нужно придерживаться какого-то этикета и все такое?

— Святые угодники! — закатила глаза Стоун и вскинула руки к небу в забавном театральном жесте. — Не дайте мне ее убить, — и подруга перевела раздраженный взгляд на меня. — Иди и одевайся. Живо. Я хочу увидеть тебя в платье, чтобы прикинуть, какой подойдет макияж. Серьги есть?

Я замерла на месте, вдруг вспомнив о подарке папы, который хранила десять лет. Он подарил мне те маленькие сережки на день рождения, прислал посылкой. Я надевала их на школьный выпускной. Мне кажется, они должны подойти.

Я молча вынула из нижнего ящика стола черную коробочку и протянула ее подруге, говоря:

— Взгляни, они вроде бы ничего.

Стоун долго вертела в пальцах маленькие ювелирные изделия из белого золота, а после, кивнув, сказала, как истинный мастер своего дела:

— Подойдут. Красивые и смотрятся недешево.

— Ну само собой, — рассмеялась я. — Папа тогда еще дарил мне подарки и, как правило, они были дорогими.

— И это супер, а вот Луис — жмот. Мог бы к платью и комплект украшений подобрать. Приглашает на бал и присылает одно платье, ну просто класс.

Я расхохоталась над выражением лица Хейли, и она мило улыбнулась в ответ, повторяя:

— Переодевайся. Время пролетит незаметно.

Мне нужно волноваться по поводу того, как Томлинсон угадал с размером? Думаю, стоило подумать об этом еще вчера и отклонить предложение, но Луи будто знал, что я соглашусь. Черт, зачем только я поддалась на провокации Хейли?

Белье было невесомым и полупрозрачным. Это выглядело очень красиво, не говоря уже о подвязках и чулках.

Я вышла из ванной, придерживая подол длинного платья, и, не глядя на подругу, сразу приблизилась к зеркалу. Мне стало плохо. Сердце забилось учащенно, а дыхание свело. Нет, я не чувствовала себя принцессой или что-то в этом роде. Мне показалось, что я чересчур… что я в зеркале — это вовсе не я. Не моя жизнь. Не моя одежда. Не мои правила. Опять.

— Оно обалденное, — почему-то шепотом произнесла Стоун, и я ответила тем же шепотом:

— Я боюсь туда ехать, — задрожали руки.

— Можешь выпить, — предложила Хейли, хохотнув.

Я обернулась к ней, тяжело вздохнув.

— Я не могу туда поехать, Хейли. Неужели ты не понимаешь, что Стайлс…

— Тш-ш, никакого Стайлса. Я серьезно. Забудь о нем. Луи клевый. Просто повеселись там, потаращись на элиту и все такое. Не нервничай, Джен, все будет хорошо. И я, если что, на связи. К тому же, как понимаю, Сэмми тоже будет там, он поможет тебе. А теперь давай, присядь, посмотрим, что можно сделать с твоим лицом.

Стоун снова рассмешила меня, и я невольно улыбнулась, но волнение все равно пожирало меня.

Я долго сидела перед подругой, пока она, наконец, не закончила с макияжем, а после меня, безвольную, словно куклу, Хейли поставила на ноги, приказала обуть туфли и еще раз посмотреть на свое отражение. Теперь я выглядела старше своих лет. Вернее, как-то более презентабельно, что ли. Волосы были аккуратно расчесаны и одна сторона уложена за ухо. Они у меня не были слишком длинными. Я не любила кудри до пояса, меня устраивала средняя длина.

Платье действительно было шикарным и, в некоторой степени, скромным. Обнаженная шея, ключицы, плечи. Широкие лямки лифа платья, красиво подчеркивающее грудь декольте, обтянутая тканью талия и струящаяся по ногам юбка. Красное тончайшее кружево, которым был вышит верх и самый низ платья могло бы продаваться отдельно. Это ведь наверняка ручная работа. Такой глубокий и богатый цвет ткани.

Я провела руками по бедрам, приглаживая складки на платье, но модель и была так задумана, скользя прохладой по коже ног. Это вгоняло меня в смущение, ведь… Боже, ведь Томлинсон выбирал это платье. Что на него нашло? Я все еще не доверяла этому парню. Но пути назад не было. Часы показывали без четверти восемь. Мой сотовый зазвонил.

Я в отчаянии посмотрела на Хейли, та, цокнув, сама ответила, подхватив телефон с кровати:

— Да, она готова. Сейчас спустится, — проговорила подруга деловым тоном, и я сглотнула тугой комок страха и волнения.

Меховая накидка на плечах, в дрожащих руках клатч. Если бы не Хейли, у меня не было бы ничего достойного для посещения такой вечеринки, это уж точно. На негнущихся ногах я прошла в коридор квартиры, следом за Хейли, и она, повернувшись ко мне, приобняла меня за плечи.

— Все будет хорошо. Ты неотразима, — сказала она уверенным тоном, но мне легче не стало. — И помни. Я на связи. Иди.

Я толком не поняла, как вышла из дома, но очнулась, когда увидела сверкающую в свете фонарей машину, а рядом с ней Луи в смокинге. Он не замерз тут? А то неловко выйдет. И, боже, спасибо, что растаял снег, иначе не представляю, как прошла бы эти пять метров до машины.

Томлинсон был красив. То есть в самом понятии мужской красоты он не был в моем вкусе. Но выглядел потрясающе. Ему безумно шел этот образ, а волосы, светло-русые, красиво причесанные, лишь добавляли ему некоторого пафоса и аристократичности.

Луис улыбнулся, двинувшись навстречу, и, протянув руку, сказал:

— Я рад, что ты не отказала мне, Дженни. Это приятно.

Я, вглядываясь в его темные при плохом освещении глаза, робко кивнула и дрогнула уголками губ, немного напрягшись от того, как он сжал мои пальцы. Чуть сильнее положенного.

— Прошу, — парень прямо по-джентльменски распахнул передо мной дверцу машины и усадил на заднее сиденье, после чего обогнул капот и устроился за рулем. — Ну что ж, приятного вечера, Джен, — искренне улыбнулся Луи, поправив зеркало заднего вида, и я тихо выдохнула.

Надеюсь, он действительно будет приятным.

— С Рождеством, — добавил Томлинсон, выезжая на главную улицу.

— С Рождеством…

Глава 22. «Зачем ты пригласил меня, Луи?»

— Зачем ты пригласил меня, Луи? — спросила я, глядя в окно, от волнения не имея сил полюбоваться праздничной иллюминацией города. — Почему я? У тебя ведь наверняка есть подружки.

Томлинсон кивнул.

— Не переживай так, Джен, ты просто сопроводишь меня на вечеринку. Это совсем не страшно. Я не забыл о том, что мы общались. Пусть совсем немного, но это было довольно приятно. Я ведь ничем тебя не обидел, верно?

— Конечно. Но… — я помолчала и добавила, — но я не доверяю тебе, прости, Луи.

— Я понимаю.

На том наш разговор был окончен. Мы покинули черту города, поехав по ночному шоссе на запад. Всего двадцать минут, и Луи, повернув направо, выехал на узкую асфальтированную дорогу, освещенную ровным рядом фонарей. Томлинсон сбавил скорость, медленно подъехал к особняку и остановил машину. Я уставилась на трехэтажное здание, из окон которого лился яркий свет. И снова стало дурно. Вся большая площадка вокруг фонтана была уставлена роскошными автомобилями, а по широкой лестнице поднимались люди: мужчины в смокингах, женщины в невероятных нарядах. Мне показалось, что я на их фоне просто ничтожна.

— Не волнуйся так, Дженни, — голос Луиса прозвучал мягко, и он покинул автомобиль, обошел его и распахнул дверцу с моей стороны. — Идем, — он снова подал мне руку, а когда я выбралась на трясущихся ногах, парень встал сзади, поправил мою накидку и, чуточку сжав плечи, пробормотал: — Ничего не бойся.

«Вот черт, я как раз боюсь тебя, приятель».

Подставив мне свою руку, чуть согнутую в локте, Томлинсон позволил вцепиться в него и буквально повиснуть. Я очень сильно нервничала. Мои губы, четко очерченные матовой помадой, немного подрагивали. Я сглатывала комок в горле и невольно озиралась.