Однажды в отряде появился новый человек, внешность которого сразу же вызвала недоумение у партизан. Густая, по грудь, борода, волосы по плечам, старый потрепанный подрясник, - одним словом, поп. А когда он в деревенской хате, сев за стол, прежде чем взять ›ложку, размашисто перекрестился на икону, партизаны рассмеялись и начали отпускать всякие шутки по его адресу. Но поп и глазом не моргнул, молча работал ложкой, что свидетельствовало о его хорошем аппетите. Шутки по адресу попа пресек командир отряда, он сверкнул глазами и строго сказал: «Чтоб это было в последний раз!»

Леше Крылову довелось поближе познакомиться с попом. Его звали Терентьич, и он имел очень важное задание командования.

Терентьич отлично сжился с легендой, и даже сам иногда забывал, что был лицом,, далеким от духовного сана. Поповское обличье помогало ему в разведывательной работе, облегчая возможность передвижения по родной земле, оккупированной фашистами. Но однажды, во время облавы, его схватили полицаи. У него не нашли ничего подозрительного. На все вопросы начальника полиции он отвечал естественно и уверенно. Шеф полиции, отличавшийся крайней подозрительностью и из кожи лезший от усердия перед своими хозяевами, приказал оставить задержанного до выяснения.

Терентьича заперли в одиночную камеру. Помолившись, он лег на солому, запахнулся в рваный подрясник и решил заставить себя уснуть. Ночью скрипнула дверь и в камеру кого-то грубо втолкнули. Терентьич притворился спящим. Рядом кто-то плакал и шарил по соломе. Плач был женский, Терентьич, привыкший к темноте камеры, разглядел молодую женщину, с растрепанными волосами, в разорванной на груди блузке. Она прилегла рядом, стучала зубами от холода и всхлипывала. Наконец заговорила:

- Слушай, батюшка, тебя выпустят утром. Ты не мог бы помочь мне?

Терентьич молчал.

- Я дам тебе адрес, ты сходишь и скажешь, - шептала женщина, обжигая горячим дыханием его щеку.

- Дочь моя, я могу за тебя помолиться. Все остальное во власти бога.

- Какой ты поп, я же вижу!

Она придвинулась к нему и рукой взлохматила его волосы:

- Ну, погрей же меня, все равно - один конец.

Терентьич приподнялся и резко отстранил ее.

- Не богохульствуй, дочь моя!

Ему сразу же стало ясно, что это обыкновенная подсадка. Все попытки провокаторши не увенчались успехом. А когда к утру она стала чересчур нахальной, он постучал в дверь и сказал пришедшему полицаю:

- Уберите эту блудницу адову, пребывающую во грехе.

Провокаторша, молодая, упитанная девка с нахальными глазами, грязно обругала Терентьича и даже сплюнула со злобой.

- Эх ты, поп, такой товар упустил! - заржал полицай. Терентьич, как истый служитель церкви, перекрестил обоих;

Днем его выпустили, и он поспешил убраться из города.

Позднее Крылов передавал донесения, где сообщалось о ликвидации редакции крупной профашистской газеты. Эта дерзкая акция была организована и проведена Терентьичем.

Алексею Крылову не было еще и. двадцати лет, когда ему довелось идти в четвертый раз в тыл врага. Было это весной 1944 года. Леша только что вернулся в Москву из отряда «Максим». Снова в Москве. Он мысленно представил встречи с друзьями и, конечно, с земляками-ярославцами. Но ожидания Алексея не оправдались.

Недолго ему пришлось быть в столице. В части из ребят-ярославцев почти никого не было. Война раскидала всех по разным участкам. Но скучать не пришлось. Однажды вечером Лешу вызвали в наше управление, где он получил новое задание. На инструктаже было сказано:

- Ваша группа будет действовать на территории Румынии. Цель - глубокая разведка вражеского тыла. В настоящее время в Румынию перебрасываются немецко-фашистские войска. Необходимо установить их численность и места дислокаций. Работать придется в крайне трудной обстановке. В случае обнаружения группы немедленно переходить через линию фронта, если это возможно.

Спецгруппа, в составе которой Алексей Крылов был радистом, состояла из опытных разведчиков, прошедших, как говорится, через горнило войны.

Через два дня спецгруппа прибыла в Молдавию, в район небольшого городка Сороки, и начала готовиться к переходу через линию фронта на участке обороны одной из дивизий. Здесь стояла еще одна спецгруппа, готовившаяся к предстоящей операции. Как-то Леша увидел девушку, лицо которой показалось ему знакомым. Приблизившись, он узнал Лиду Харитонову, они разговорились. Было что вспомнить. Со времени, как они виделись в Ярославле, прошло немало времени. Позади были бои и походы. Лида возмужала, приобрела ту сдержанную серьезность, которая свойственна людям, выполнявшим свою повседневную опасную работу в условиях вражеского окружения. Лида шла с такой же группой в тыл противника. Простились так, как будто через день-два снова увидятся. Но это задание для Лиды Харитоновой было последним.

Спецгруппа, в составе которой был Крылов, вышла теплой весенней ночью. Ее повели фронтовые разведчики. Они бесшумно проделали проход в минных полях и вывели группу на нейтральную зону. Началось движение в направлении румынского городка Радеуцы, где нужно было просочиться через линию вражеской обороны. Всю ночь шли, при вспышках ракет опускались на землю, покрытую тонким ледком. Поднимались и снова шли. К утру, измученные, перебегая дорогу, нарвались на вражеский патруль. Застрочил немецкий автомат. При-шлось повернуть обратно. На рассвете группа вернулась на исходный рубеж. Первый заход был неудачен. Ночью все было повторено. И только на третий раз разведчикам удалось просочиться сквозь расположение румынских и немецких войск.

Впереди были Карпаты. Глазам Леши представилось удивительно красивое зрелище: огромные горы, на вершинах которых до боли в глазах искрился снеговой покров. Но любоваться природой не было времени, а вскоре прошло и желание. Подниматься по крутым отрогам гор было очень трудно, а на плечах еще немалый груз. Шли молча, слышалось тяжелое дыхание идущих и легкий стук порой осыпавшихся из-под ног камешков.

Впереди был перевал, за которым должна была начаться долина, где можно сделать привал. Но едва разведчики приблизились к перевалу, как заметили конных гитлеровцев, которые, в свою очередь, их тоже заметили и что-то истошно завопили.

Командир группы приказал всем залечь и изготовиться к бою. Немцев было немного. Но едва ударил ППШ по врагу, как, откуда ни возьмись, на перевале зашевелились серо-зеленые фигурки вражеских солдат. Их было не менее ста пятидесяти.

- Отходим за скалы, вглубь! - передал командир по цепи. Только спустившиеся сумерки дали возможность оторваться от отряда фашистов. В это время в Румынию были переброшены горнострелковые части вермахта, хорошо обученные ведению боя в горах. Солдаты и офицеры на рукавах и головных уборах носили эмблему - эдельвейс - и кинжал. Эти вояки имели большой боевой опыт, ранее полученный в горах Норвегии, Греции, Югославии.

Минуя всевозможные препятствия, группа подошла к большому селу Брязы. Разведка, посланная вперед, установила, что в селе расположилась вместе со штабом немецкая дивизия, недавно переброшенная сюда с севера. В этот же день Леша передал ценные сведения командованию.

Очень трудно было добывать пищу. По ночам в горах стоял жуткий холод, а разжигать костры было нельзя. Население сел и деревень ненавидело немецко-фашистских оккупантов, но боялось всяких контактов с разведчиками, пришедшими из-за линии фронта, зная, что за это немцы расстреливают целые семьи, сжигают деревни. Наконец удалось пробраться в район города Брашова и собрать там много ценных данных.

Затем, группа разведчиков по приказу Центра вышла к своим.

Кроме выполнения заданий в тылу врага, Алексею Крылову довелось участвовать в одной важной чекистской операции в несколько иных условиях.

Но это было еще не последнее задание для Алексея Крылова.

Осенью 1944 года он снова, как уже опытный радист, включается в оперативную группу, которой предстоит выполнить очень серьезную операцию. И снова несколько месяцев напряжения, ощущения постоянной боевой готовности и ни на секунду не притупляющееся чувство бдительности. Только при этих условиях можно было выполнить поставленную командованием задачу. Комсомолец Крылов справился с поставленной перед ним задачей. Потом последовала командировка в Прибалтику, где ему пришлось участвовать в ликвидации националистических банд, созданных фашистской разведкой.