Затем потянулись тяжелые и горькие дни отступления.
В районе Лубны небольшой отряд пограничников попал в окружение. Заняли круговую оборону. Боеприпасы были на исходе. Во время боя был смертельно ранен начальник штаба. Умирая, он передал командование и все штабные документы старшине Петрову.
17 уцелевших пограничников прорвали вражье кольцо, 27 дней и ночей пробивались с боями к своим и только под Харьковом соединились с Красной Армией. За храбрость и за сохранение важных штабных документов М. И. Петров был награжден медалью «За боевые заслуги». Немного в начале войны было награжденных.
Тогда только что начинала формироваться отдельная мотострелковая бригада особого назначения, куда отбирались смелые, сильные и выносливые люди, способные действовать в самых различных условиях. Поэтому совсем не случайно Михаил Петров стал воином этой части.
В августе 1942 года 13 десантников, среди которых находился старшина Петров, были выброшены в район действия группы «Охотники» (Житомирская область). Командиром группы был чекист Прокопюк. С этого времени Михаил Петров надолго связал свою судьбу с подполковником Прокопюком.
Фашистские оккупанты всеми силами стремились эксплуатировать захваченные советские фабрики и заводы. В поселке Дарманка Житомирской области им удалось пустить небольшой завод, который начал давать продукцию для рейха.
Узнав об этом, Прокопюк вызвал к себе Петрова. Разговор был недолгий: Михаил с полуслова понимал своего командира. Холодной декабрьской ночью небольшая группа партизан просочилась в поселок, сосредоточилась у завода, сняла охрану и вошла вовнутрь. Петров лично заминировал цех и поджег бикфордов шнур.
Когда группа «Охотники» получила задание ликвидировать в районном центре Граднице всю фашистскую верхушку, включая шефа гестапо, начальника полиции, военного коменданта, осуществление этой операции справедливого возмездия было поручено Михаилу Петрову.
В новогоднюю ночь 1943 года Петров со своей группой бесшумно окружил здание, где собралась вся фашистская верхушка и ее приспешники. Из дома доносились бравурные звуки нацистских маршей. Партизаны с автоматами расположились у окон и дверей. Они нетерпеливо посматривали на своего командира. Ну, дескать, чего там, самое время бить их, гадов. Сквозь окна были видны веселившиеся фашистские чины, стол, уставленный винами и закусками, сверкало золотое шитье парадных мундиров.
Михаил медлил: хотелось кое-кого из этой своры притащить живьем в партизанский лагерь.
Вдруг хлопнула дверь, и на улицу вышел пьяный в штатском. Его моментально скрутили. Оказалось, что он личный переводчик шефа гестапо.
- Иди и скажи всем, что дом окружен, пусть сдаются. Иначе всех перебьем! Даю одну минуту, - проговорил Михаил, притянув за ворот к себе перепуганного до смерти переводчика.
Но пьяные фашисты, услышав страшную новость, первыми открыли беспорядочную стрельбу; тогда партизаны ответили дружным автоматным залпом. Через несколько минут все было кончено.
Как-то, вернувшись с задания, Михаил, доложив все обстоятельно своему начальнику, волнуясь, сказал, что давно хочет вступить в ряды Коммунистической партии.
- Правильно, Миша, и я с удовольствием дам тебе рекомендацию в партию, - сказал командир и крепко пожал ему руку.
Вскоре лейтенант Петров стал кандидатом в члены ВКП(б). По мере продвижения Красной Армии на фронте двигалось на запад и партизанское соединение Прокопюка. На своем пути партизаны громили многочисленные банды бандеровцев. Лейтенант Петров стал поистине грозой этих презренных врагов Советской власти. Не раз он со своей ротой разбивал бандеровские сотни.
К лету 1944 года соединение Прокопюка вышло в Яновские леса, в районе Люблина, и развернуло свои активные действия совместно с польскими патриотами Армии Людовой.
В это же время немецкое командование с целью обеспечения безопасности своего тыла задумало провести операцию против партизан под названием «Штурмвинд». Для этой цели в район Яновских лесов были брошены моторизованные части СС и полицейские соединения. К середине июня вокруг Яновских лесов было замкнуто вражеское кольцо, в котором оказалось около 1500 партизан. Всей операцией руководили СС - бригаденфюрер Шпаренберг и генерал Канцлер.
На рассвете фашисты по всему фронту окружений пошли в наступление. Их поддерживала авиация и танки. Немецкие огнеметы подожгли лес. Но атака эсэсовских головорезов захлебнулась под убийственным огнем партизан. Фашисты откатились, оставив массу убитых.
Лейтенант Петров со своей ротой был поставлен на наиболее ответственный участок обороны. Убедившись, что прорваться невозможно, немцы подтянули орудия и стали прямой наводкой бить по расположению роты Петрова. Михаил понимал, что если так будет дальше, им долго не продержаться. Он передал по цепи команду: «Приготовиться к атаке!» И сам первый поднялся в атаку, увлекая бойцов за собой.. Стремительный бег. Впереди - ощерившиеся смертью жерла орудий, у которых хлопочут эсэсовские молодчики, от жары раздетые по пояс. Еще несколько секунд, и они ударят по атакующим. Но автоматчики Петрова опережают врага. Скошенные меткими очередями, падают вражеские артиллеристы. А Миша уже у 75-миллиметровки.
- Разворачивай их! - кричит он.
Партизаны с ходу разворачивают захваченные пушки и бьют в упор по вражеским танкам, снова заряжают и снова бьют.
Из-за дерева поднимается эсэсовец, он что-то отчаянно вопит, дает длинную очередь из автомата. Его тут же добивают партизаны: А Миша Петров стоит у орудия, и на гимнастерке, где приколот маленький комсомольский значок, вдруг появляется темное пятно, которое все растет и растет. Миша делает шаг вперед и падает на опаленную черную траву.
Атака роты лейтенанта Петрова решила исход боя, партизаны вырвались из вражеского кольца.
5 ноября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Михаилу Ивановичу Петрову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
КОМСОМОЛЬСКОЕ СЕРДЦЕ
Когда ярославцы-радисты прибыли в Москву, в распоряжение ОМСБОНа, первым командование вызвало самого младшего из нас, Колю Мартынова. Он попрощался, со своими друзьями, и они его больше не видели. Мно-гие думали: «Не отправили бы его домой, ведь ему едва исполнилось 16 лет».
Но Колю отправили не домой, чего он больше всего боялся. Большая легковая машина доставила его куда-то далеко за Москву, где в лесу стояла воинская часть. Здесь для него начались дни напряженной подготовки: стрельба из разных видов трофейного оружия, прыжки с парашютом, знакомство с формой и знаками различия немецко-фашистской армии и с условиями жизни на оккупированной территории. Все это Николай усвоил на отлично.
И вот аэродром. Он и его шеф, совсем по виду старый мужчина, с пышной бородой, настоящий дед, сидят в ангаре, ожидая команды на вылет. Коля волнуется, но он умеет скрывать свое волнение.- «Дед» совершенно спокоен и, кажется, дремлет. Раздается: «На посадку!» И они идут к «Дугласу», очертания которого неясно вырисовываются в спускающихся весенних сумерках. Оглушительный рев мотора разрывает вечернюю тишину. «Дуглас» плавно катится по взлетной дорожке и отрывается от земли.
Фронт они перелетели благополучно, в заданном квадрате прыгнули, спрятали парашюты, приняли соответствующий легенде внешний вид и пошли к месту назначения. Два бедно одетых странника, «дед» и «внук». Дед с посохом, внук с котомкой, где спрятана радия. До Брянска добрались благополучно и обосновались в самом городе, где у Николая жила «родная тетка». В общем, легализовались они основательно, благодаря хорошо изготовленным документам и продуманной до мелочей легенде, и развернули свою работу. «Дед» установил связь с Брянским подпольем и вскоре стал получать информацию, которую Коля сразу же передавал командованию. А информация была очень ценной: Брянск в то время представлял собой важный, крупный железнодорожный узел, где часто сосредоточивалось большое количество немецких эшелонов, были расположены многочисленные воинские части, аэродромы и склады боеприпасов и оружия. Город буквально кишел немцами. Естественно, что работа в таком городе представляла собой огромный риск и требовала большой отваги и смелости. Вскоре появились и результаты работы «деда» и Николая: все чаще и чаще авиация обрушивала бомбовые удары на указанные объекты и цели, а из Центра запрашивали подтверждение результатов воздушных атак на тот или иной объект.