- Хоть ты и ленивая морда, мне очень хочется для тебя готовить, - промурлыкала Рене.

- Правильно, - согласился Отто. - Чтобы я и дальше так старался, меня надо хорошо кормить.

Сегодня был последний выходной, и они проводили его дома у Рене, на Фрибурплатц: благо, Артур был у Макс. Завтра Отто в 8 утра должен быть на тренировочной трассе. Хорошо, что всю неделю он должен тренировать именно специальный слалом, потому что слаломная база была совсем недалеко от Цюриха, и можно возвращаться домой каждый вечер. Тренировочные базы скоростных видов находились намного дальше, ближайшая - в Санкт-Моритце, а его любимые тренировочные трассы - ближе к итальянской границе, в Церматте.

Вчерашнее жаркое Ури получилось потрясающее, несмотря на то, что в процессе готовки они несколько раз прерывались - сначала занимались любовью на столе, потом он слизывал с нее крем, а она - с него, потом пошли в душ вместе, в результате чуть не сожгли мясо, но все же конечный результат был замечательный - баранина просто таяла во рту, нежная и ароматная. Рене вспомнила, как Отто добавлял в кастрюлю специи - сначала смешивал и грел в ладонях, и затем ссыпал, растирая между пальцами - потом его руки восхитительно пахли розмарином и орегано. Ночь они провели на его огромном сексодроме. А утром собрались и поехали к ней, потому что она тоже хотела поразить его своими кулинарными талантами.

Квартира Рене была и больше, и несоизмеримо более уютная и удобная - все было продумано и спланировано для максимального комфорта: удобная и красивая мебель, мягкий свет, любовно подобранные шторы и декор, восхитительная посуда. Это был дом, убежище и то место, куда хотелось возвращаться, в то время как жилище Отто было скорее опорной базой, куда он наведывался время от времени по необходимости. Он не знает, что такое дом, - думала Рене. - Неужели у него никогда не было настоящего дома? И сейчас, глядя, как он кайфует на диване, она понимала, что без него ей уже нигде не будет хорошо и уютно. Она мечтала создать для него дом, но... у ветра не бывает дома. Ветер - он свежий и свободный, вольный и неукротимый, и ему вовсе не хочется куда-то возвращаться.

Он шикарно потянулся и улыбнулся ей откровенно похотливой, нахальной улыбкой:

- Твоя очередь что-нибудь с себя снять.

Вообще-то на ней была только старая очень короткая джинсовая юбчонка и пара домашних туфелек на каблуках, но без задников, с умилительными цветочками на ремешках. Волосы она заплела в косу, чтобы не мешали.

- Хорошо, - Рене скинула с ног туфельки и осталась босиком.

- Я имел в виду этот кусок вытертой тряпки, - сообщил Отто, указав глазами на ее юбку.

- Кто бы говорил! По сравнению с твоими обносками моя юбка - просто образец высокой моды.

- Высокой - это точно, - согласился Ромингер. - Подол действительно высокий - даже попу не полностью прикрывает.

Рене вздернула носик:

- Если ты не сильно занят пусканием слюней, порежь, пожалуйста, цуккини, нерадивый поваренок.

Филе миньон - более капризная штука, чем жаркое Ури, его можно испортить, даже если передержать его на огне несколько лишних секунд. Поэтому Рене начала жарить стейк уже после того, как закончили заниматься любовью. И тоже получилось очень вкусно.

На следующее утро Отто сам сварил кофе, разбудил Рене. Кофе (по-ромингеровски вкусный, черный и такой крепкий, что в нем можно было топить чертей в аду) они пили в постели вместе, между парой быстрых заходов. На этот раз Отто вспомнил про резинки и гордился собой невероятно. Только, к сожалению, вчера с вечера забыл, и вроде бы не один раз. Было всего шесть часов утра, а в восемь он уже должен был быть на старте тренировочной трассы, причем до этого нужно успеть заехать домой и переодеться в комбез и взять всю нужную амунягу, которая у него в Цюрихе.

Сонная Рене пробормотала:

- Тогда я тоже пойду в универ. А то меня еще отчислят за прогулы. Что тебе приготовить на вечер?

Он понятия не имел, что будет вечером. Хотя... почему бы и нет. Конечно, он приедет к ней. Черт, шесть утра, он уже пару раз ее оприходовал, и все равно охота еще.

- Приготовь что хочешь, - сказал он. - Я всеядный.

Так прошла вся неделя.

Она каждое утро провожала его невыспавшаяся, румяная, растрепанная, и спрашивала сонным голосом, что он хочет вечером на ужин. Отто таял - раньше никто не задавал ему таких вопросов. Он всегда говорил «без разницы, мясо какое-нибудь», но она каждый раз готовила что-то разное. И встречала его вечером в прозрачном голубом халатике, красивая, свежая и бесконечно желанная. Он возвращался к ней прямиком с трассы, а утром заезжал домой, чтобы переодеться, и отправлялся обратно на тренировку. Она предложила ему перевезти к ней что-нибудь из одежды, чтобы не заезжать каждый день домой, и его просто передернуло. Черт, этак они скоро вместе жить начнут! Как-то пора восстанавливать дистанцию...

Он как раз собирался уезжать, стоял в дверях в своем тренировочном черном комбинезоне. Сказал:

- Я не приеду сегодня вечером, малыш.

Она расстроилась почти до слез - у нее стало такое лицо, будто он ее ударил.

- Почему, Отто?

Он ответил совершенно честно:

- Мне нужно завтра хотя бы первую главу диплома отвезти в универ. Я совсем забросил это дело, все дедлайны уже прошли.

- Ты можешь работать и здесь, - она обняла его, прижалась к нему почти обнаженным телом. Сладкая, теплая, милая. - Ты будешь работать, а я тебя кормить и ублажать.

- Заманчиво, - пробормотал он, чувствуя себя какой-то тряпкой без малейшей силы воли.

- Пожалуйста, соглашайся, Отто...

- Ты веревки из меня вьешь, - буркнул он. Хотя веревки вила не она, а его собственное влечение к ней, вот и все. - Хорошо. Я приеду.

Книга 1. Глава 21/2

Он сдержал свое обещание. Он приехал и привез кучу книг и бизнес-периодики и оккупировал письменный стол в комнате Рене, которая в эти дни вроде и ходила в универ, но дома учиться не успевала. В тот день она приготовила на ужин индейку, фаршированную черным хлебом и грибами. После ужина он помог ей прибрать кухню, потом утащил на кровать, а потом припахал в качестве своей ассистентки - она сидела весь вечер и рисовала для него какие-то таблицы, а потом пришлось строить график.

Поздно вечером они лежали в постели, обнявшись, после пары заходов. Рене уже почти задремала, когда он сказал:

- Я заказал для нас двухместный номер в Кран-Монтане. Завтра нам выезжать.

Господи, какой мрачный голос - будто он сообщал о какой-то вселенской трагедии. Рене встрепенулась:

- Правда? Здорово! А когда соревнования?

- Послезавтра.

- Слалом, верно? Две попытки[1]?

- Да.

Он прижал ее к себе так крепко, уткнулся губами в ее теплую макушку, чувствуя ее руки на своем теле. Конечно, он сегодня утром сделал все необходимые распоряжения, чтобы переменить бронь с сингла на дубль. Он сам себе объяснял необходимость присутствия Рене в Кран-Монтане кучей разных причин. Он не может сейчас допустить какие-то перемены, которые могут сказаться на его показателях. Она дает ему мотивацию. Он должен свозить ее в лучший в мире ресторан, который находится неподалеку от Кран-Монтаны. Она поцеловала его плечо и мечтательно сказала:

- А у меня день рождения послезавтра.

- Да? И сколько - девятнадцать? Или двадцать?

- Девятнадцать.

- Здорово. Что хочешь в подарок?

Больше всего на свете она хотела его любовь. Но если бы он подарил это ей, то не на день рождения, а просто так. Рене прижалась к нему, потерлась виском о его подбородок:

- Выиграй для меня и подари медаль.

- Ого! - развеселился Отто. - Вот так, да? А если медали не будет?

- Будет, - уверенно сказала Рене и поцеловала его в губы.

- Хорошо, - сказал он. На самом деле, он знал, что вполне может побороться за медаль. Другое дело, что стартовать придется опять в самом конце, и еще повезет, если под тем же 54 номером - в слаломе обычно участвует больше спортсменов, чем в скоростных дисциплинах, и номер может быть и 70, и 80. Правда, в Кран-Монтане не так тепло, как было в Зельдене, прогноз на послезавтра -5. В слаломе у него будет ничуть не меньше соперников, чем в скоростных дисциплинах. Великолепный Айсхофер - универсальный спортсмен, одинаково хорош в супер-джи и в слаломе. Шустрый швед Арне Бурс, номер два в дисциплине в прошлом году. Номер один - француз Жан-Марк Финель, паинька и скромник, но обладает точно такой же хваткой, как Ромингер, так же честолюбив и ничуть не хуже подготовлен. И еще пара десятков таких же сильных ребят. Но Отто не собирался даже думать о причинах, почему он может не победить послезавтра - надо думать о том, что он обязательно должен победить. И правда, как не победить, если он обещал ей медаль?