- Не ври. Ты напряжён и вздыхаешь, не переставая.

Я вздохнул снова и улыбнулся. Она так хорошо может меня читать, что это почти пугает.

- Ты беспокоишься об этих мужчинах, - вставила она за меня. – Продолжат ли они преследовать нас.

- Я беспокоюсь о том, скольких ещё мне придётся убить, чтобы быть в безопасности.

Она сглотнула. – Эти люди, которых ты выслеживал… они были людьми моего отца, не так ли?

Я кивнул, прикоснулся к её коже и поцеловал между лопаток.

- Ты думаешь, что он хочет тебя убить?

- Он дал им фотографию моего сына, чтобы позлить меня. Я думаю, что ему не всё равно, - ответил я.

- Но ты не должен позволить ему добраться до тебя, - она взглянула поверх плеча. – Ты можешь сбежать.

- Я убегал слишком много раз.

- И что теперь? Ты собираешься убить их всех? – она спросила, повернувшись в моих руках.

- Если мне придётся.

- А как же эта церковь? А Маргарет? – она облокотилась на локоть. – Ты просто бросишь их?

- Я всегда могу вернуться…

- Откуда ты знаешь?

- Потому что я возвращался раньше… когда я сам был ещё в банде.

Она вздохнула и откинулась на подушку, её глаза впились в мои. – Расскажи мне больше о своём прошлом.

- Ты не хочешь знать больше, поверь мне.

- Но я хочу. Если мы собираемся стать… чем-то…, то я имею право знать больше.

Чем-то.

Интересно, означает ли это то самое, о чём я думаю.

- Как я говорил, я не был просто дилером. Я также был убийцей. О чём бы ни попросила банда, для меня это никогда не было слишком. Я совершал дерьмовые поступки, которыми не горжусь, и предпочёл бы забыть обо всём.

- И эта банда… они были врагами моего отца?

Я кивнул.

Она выдохнула ещё раз. – Так это касается не только нас.

Я не скажу ни слова. Я не знаю, что сказать ей. И я думаю, что она уже знает, к чему всё идёт.

- Ты не можешь этого сделать.

- Он не оставит нас в покое, - сказал я.

- Но он мой отец.

Нахмурившись, я произнёс. – Я знаю это, но ты ведь тоже его ненавидишь, верно?

- Да, я ненавижу то, что он сделал, но… - её лицо потемнело. – Он всё ещё мой отец.

- Как ты можешь называть отцом такого человека?

- Его кровь течёт в моих венах, - она подняла руки и уставилась на них, словно они были не её. – Я – это он, также, как и он – я.

Я схватил её запястья и опустил их. – Это не правда. Ты сострадательная. Любящая. Хорошая. – Я переплёл свои пальцы с её, пытаясь убедить в своих словах. – Всё, о ком он мог только мечтать. Вот кто ты.

- Откуда ты знаешь?

- Я просто знаю, - я поёжился.

- Хмм, - она уставилась в пространство. – Предполагаю, что в этом я больше похожа на свою мать.

Моё горло сжалось, и внезапно стало трудно дышать.

- И всё же, - продолжила она. – Он мой отец. Я не хочу… терять его. – Она сглотнула, как если бы боялась, что я собираюсь убить его.

И это было правильное чувство.

- Он – самое неправильное в нашем мире, Лаура.

- Я знаю, - она потёрла лоб рукой. – Хотела бы я вытащить своего отца из этого монстра. Иногда я хочу разделить их, но не могу. Он один и тот же человек. Добрый папочка… и жестокий гангстер.

Я сжал губы и сказал. – Именно. Кто-то должен остановить его… и, если это я, то так тому и быть.

Она несколько раз кивнула и затем отвернулась снова, сворачиваясь в клубок. Я обернул вокруг неё свои руки и притянул ближе к себе, чтобы вновь почувствовать её запах.

- Спокойной ночи, - прошептала она.

Я не уверен, всё ли между нами хорошо или она расстроена.

Но я знаю точно, что нам обоим нужно поспать… чтобы приготовиться к тому, что грядёт.

Когда наступило утро, она ушла.

Ни единого объятия или поцелуя, и ни следа не осталось. Даже её одежда исчезла, и комната выглядела, как и всегда. Как будто она растворилась в воздухе.

Сглотнув, я сел прямо и огляделся вокруг, вздыхая.

Предполагаю, что она правда разозлилась из-за нашего разговора.

Я не могу винить её. Я бы тоже разозлился, если кто-то сказал, что собирается убить моего отца. Но она также знает, что он заслуживает этого, вот почему это так сложно.

Однако, я не хочу, чтобы она злилась на меня. Сначала мы должны это обговорить, прежде чем я совершу какую-нибудь глупость. Поэтому я одеваюсь и готовлю себе завтрак. Когда я закончил есть старые добрые хлопья, я поправил куртку перед зеркалом и потянулся за кольцом, но оно исчезло. Нахмурившись, я смотрел на раковину некоторое время, словно это могло помочь. Должно быть, оно упало в какой-то уголок или трещину, когда мы положили сюда одежду.

Я встряхнулся и надел свой крест, целуя его на удачу, прежде чем выйти наружу. Мне она понадобится, потому что я планирую сделать кое-что ужасно глупое. Чтобы помириться с ней, я решил приготовить ужин. Знаете, как это делают мужественные мужчины. С голыми руками и открытым сердцем.

Я прекрасно выглядел, когда отправился в супермаркет и положил в свою корзину овощи, соус, сыр, феттучини и курицу. Зачем? Для чёртовой пасты Альфредо, вот зачем. Я никогда не встречал человека, который бы её не любил. А, если он не любит… ну, тогда он не человек.

С корзинкой полной фигни, я пошёл к кассе и встал в очередь, затем узнал чувака, стоящего передо мной. Я поднял голову и усмехнулся, когда ударил его по плечу.

Вначале он взглянул на меня своим гангстерским взглядом, словно он хочет меня убить или вроде того, но затем расслабленно улыбнулся.

- Рикардо, - сказал я. – Какое совпадение.

- Привет, чувак, - ответил он, стукнувшись со мной кулаками.

- Как София? – спросил я.

Он почесал затылок. – Кто?

Когда я скривил лицо, то он засмеялся и ударил меня по руке. – Расслабься, приятель, я шучу.

- Звучало убедительно, - ответил я. – Она пока жива?

- Да, бро, конечно. Я не такой дерьмовый отец.

Я поёжился, и теперь была его очередь корчить лицо.

- Приятель, загляни в мою корзину, - сказал он, поднимая её верх, специально, чтобы я увидел, как много в ней еды. – Неужели это похоже на то, что делал бы дерьмовый отец?

- Я не знаю. Ты уже научился готовить? – я поднял бровь. – Или тебе теперь готовит какая-то другая цыпочка?

- Пфф, - возразил он. – Как будто у меня есть время на цыпочек, когда ребёнок дома.

- Верно…

- Эй, видишь это? – он указал на одну из упаковок в своей корзине. – Это осьминог, да. Высококлассное дерьмо. Но детям такое не дают, верно? – он склонил голову. – За исключением этого крутого папаши.

Я фыркнул. – Я ел его, и он не только для богачей.

- А что ты берёшь? – он заглянул в мою корзинку. – Курица, да?

Я спрятал корзину за спину, раздражённый его любопытством. – Из курицы можно сделать много шикарной фигни.

- О, правда? Например, что? – сказал он.

- Паста Альфредо, - я поджал губы. – Ты хотя бы знаешь, что это?

- Пошёл ты, конечно, знаю. Я вырос на курице на завтрак.

Я разразился смехом. – Её готовила тебе мама.

- Что? Ты думаешь, что я сам не могу приготовить эту херню?

Моя задница заболела от смеха. – Чувак, я видел, как ты давал ребёнку хлопья с молоком. Ты точно не сможешь это приготовить.

- О, заткнись, пожалуйста. Я могу приготовить твою задницу на следующей неделе. Я не беспокоюсь о рецептах.

- Правда? – фыркнул я. – Я бы посмотрел на твою попытку.

Он придвинулся ближе. – О, ну теперь всё… держись…

- Простите? – дама за кассой покашливала.

Он бросил за меня косой взгляд, затем прошёл вперёд и положил свои товары на прилавок, пока я следовал за ним. Я смотрел, как он выкладывает всё, бросая на него дебильные взгляды после некоторых товаров, чтобы подразнить его.

Только тогда я заметил, что у него новая татуировка.

Это был штрих-код… прямо ниже затылка.

Не знаю, как я упустил это. Я должно быть ослеп.