- И как ты предлагаешь это сделать?

- Немного самоанализа. Поговори с Богом. Иди в часовню и помолись. Это единственный способ найти ответы для себя, Фрэнк.

Я вздыхаю. – Неужели мне это нужно?

Один суровый взгляд заставил меня уступить ей.

- Хорошо, хорошо, - я беру книгу, как будто это единственная истина. – Я поговорю с Богом. Посмотрим, что он скажет о моей удивительной личности.

Она снова закатывает глаза, берётся за дверную ручку и открывает её для меня. – Пожалуйста. В следующий раз… сделай мне одолжение и не появляйся.

Я отмахиваюсь, когда я ухожу. – Хорошо.

Но я даже не могу сказать «пока», потому что она уже закрыла дверь.

Чёрт, она действительно разочарована во мне.

Я ненавижу этот взгляд на её лице, но что я могу сделать? Я такой, какой я есть.

Или, по крайней мере, я стал таким давным-давно…

Некоторые дни, я бы хотел, чтобы я мог отменить всё, что я делал в прошлом. Может быть, тогда я был бы проповедником лучше, чем сейчас. Жаль, что Бог не придумал путешествия во времени.

Я стою и смотрю на образ Иисуса в маленькой часовне, расположенной на крайней правой стороне церкви, и крещусь. Я закрываю глаза и молюсь, как сказала мне Мама. Я делаю это не только потому, что она этого хочет. Я делаю это, потому что этого хочу я. Мне нужна помощь.

Как и много раз ранее, я искал Его советы, когда потерял свой путь.

Бог знает, сколько раз я просил его помочь. Его милости. Чтобы эта боль закончилась.

Но я всё ещё живу. Видимо Он хочет, чтобы я страдал.

Может быть, Он думает, что это сделает меня лучше, но пока я этого не замечаю.

Я должен попробовать ещё. Упорно бороться. Игнорировать, даже если они против меня.

Потому что Он, должно быть, не просто так держит меня в живых.

- Боже, пожалуйста, покажи мне Твой путь, - умоляю я, глядя на красивую фреску на потолке. – Я не знаю, что мне делать. Мне так нравилась эта работа, а теперь посмотри на меня. Я запутался. Я всё время пью, чтобы справиться со своей жизнью. И теперь… теперь, я даже влюбился в девушку, которая посещает эту церковь.

Я громко вздыхаю и опускаю голову, испытывая стыд.

- Это неправильно? Ошибка ли хотеть кого-то так сильно, чтобы желание превратилось в одержимость? Нельзя фантазировать о ней так много. Такое чувство, что я оскорбил память о… - я не могу сказать ни слова, не задыхаясь изнутри.

- Это обман? Я нравственно развращён, если хочу эту девушку? Даже, если только на один день? Могу я получить это, не чувствуя вины? Не чувствуя, что я жертвую клятвой, которую дал?

Я качаю головой, зная, что никто не может ответить на эти вопросы, кроме меня.

Но разговоры об этом должны помочь, даже, если Он не ответит мне.

- Я сделаю всё возможное, Боже, чтобы служить Тебе, как всегда. Обещаю, я стану лучше. Я обещаю, что сделаю это правильно когда-нибудь. Но сначала… мне нужно исправиться. Пожалуйста, веди меня. Аминь.

Я киваю и делаю глубокий вдох. Мне немного полегчало. Но недостаточно, чтобы полностью забыть, но достаточно, чтобы я мог снова улыбаться.

Пока я не обернулся.

Потому что угадайте, кто стоял в небольшом проходе в районе часовни?

Лаура.

- Прости… если я прерываю, - пробормотала она.

- Всё в порядке, - интересно, услышала ли она, о чём я говорил… и если да, то какую часть.

- Я искала тебя, а потом нашла здесь, разговаривающего, и я была немного… заворожена, - на её лице промелькнула улыбка.

- Что я могу сделать для тебя? – спросил я.

- Мне было интересно, если ты… сможешь снова выслушать мою исповедь?

Я прикусываю губу от мысли снова остаться наедине с ней. Последний раз было так тяжело… буквально, мне было тяжело. Спорю, в этот раз будет ещё сложнее. Моему члену, конечно.

Блядь.

- Да, конечно.

Думаю, что это ответил мой член. Определённо не мои мозги. Или, может быть, мои мозги находятся под его влиянием, так как всё моё тело просто дрейфует к ней. Как говорится… как мотыльки к пламени.

Я следую за ней в главную часть. Я всё ещё думаю о том, что я там сказал… и услышала ли она всё это дерьмо. Но, если это так, она, вероятно, бежала бы прямо сейчас, но она здесь, так что от этого легче.

Мы оба входим в исповедальню, я сажусь на деревянную скамью, когда Лаура закрывает занавес.

- Спасибо, что встретился со мной.

Я крещусь и говорю. – Конечно. Скажи мне, что тебя беспокоит.

- Мои грехи… - бормочет она. – Я не могу их остановить, - её глаза мерцают от озорства. Интересно, думает ли она о своём времени, проведённом в ванной в церкви. Если она сделала это снова.

Её рука движется к её груди, и она расстёгивает одну из пуговиц рубашки. – Мне плохо от того, что я так себя чувствую.

Блядь. Мне это снится?

Что она делает?

Я не могу поверить, что это происходит, поэтому я щипаю себя, но это не работает.

Другая пуговица отлетает следом. – Я уже давно об этом думаю.

У неё знойный взгляд и Лаура расстёгивает следующую пуговицу, её рука скользит внутрь. В моём рту появились слюни от этого зрелища, и кровь приливает к моему члену.

Что здесь, блядь, происходит?

- Я не знаю, почему… просто иногда не могу сдержаться, - она начинает прикасаться к своей груди прямо передо мной, и даже несмотря на то, что они всё ещё спрятаны за рубашкой, её соски явно напряжены… И ебать, это затрудняет мне жизнь.

- Что ты делаешь? – спрашиваю я, не зная, что с этим делать.

Мне уйти? Должен ли я бросить вызов искушению? Должен сказать; прямо сейчас она делает всё тяжёлым. И принятие решения, и мой член.

- Что я хочу сделать… - шепчет она, наклонившись вперёд, чтобы я мог заглянуть в разрез её рубашки.

Я проглатываю комок в горле, пытаясь сдержаться от соблазна посмотреть, но это очень сложно, и это мягко сказано.

- Это мой грех, - говорит она, облизывает пальцы и потирает их о свои соски. Она стонет, и мой член подпрыгивает в моих штанах.

- Это плохо? – спрашивает она, кусая губу.

Я моргаю пару раз, чтобы попытаться сохранить рассудок, но я сгораю от желания. Блядь, я так сильно хочу пробраться сквозь щели решётчатой перегородки.

- Это плохо, - шепчет она, и рука опускается по телу. – Скажи мне остановиться.

- Только Бог может сказать, что делать, - отвечаю я.

Что это за ответ? Блядь.

- Я не могу говорить с ним так, как ты, - произносит она, глядя на меня. – Так… интимно.

Что ж она всё слышала, о чём я говорил.

Чёрт.

Её рука ныряет между ног, под юбку, и мой член разрывается от необходимости. – Я верю тебе, Фрэнк. Ты сказал, что всё в порядке. И у меня много потребностей.

Я облизываю губы. – О, я могу поверить в это.

- И я чувствую… как будто мне это нужно, - она поглаживает себя, глядя на меня. Похоже, ей даже не стыдно. И это моя вина. – Как будто тебе это нужно, - добавляет она.

Я нахмурился, потирая губы, потому что я не знаю, что делать или говорить. Я не могу это признать. Но, блядь, я хочу её. Однако, я проповедник. Я даже не должен об этом думать.

- Ты следила за мной, - говорю я. – В часовне. Что ты слышала?

- Достаточно, - с левой стороны её рот заканчивается ухмылкой. – Это было плохо?

Почему-то я тоже хочу улыбаться. Достань кота из мешка. – Возможно.

- Плохо… мне нравится плохое, - лепечет она, снова прикусив губу, когда раздвигает ноги. – Мне нравится, когда это неправильно.

- Поэтому ты делала это раньше? В ванной?

Она кивает, и её рука окунается в её трусики. – Я знаю, что это то, чего хочешь ты. О чём ты всё это время думал… обо мне, - говорит она. – Давай, скажи это.

Я качаю головой. – Знаешь, я не могу. Мы в церкви.

- Никто не должен знать… - шепчет она, прижав пальцы к губам. – Это может быть нашим маленьким грязным секретом.

Я стараюсь игнорировать голос в голове, говоря мне не сдаваться, но уже слишком поздно. Моя рука лежит на моём члене, и я начинаю потирать его сквозь одежду.