«Еще могу расстаться с вами…»
Еще могу расстаться с вами,
Еще могу не видеть вас,
Уход с прощальными словами
Еще держу я про запас.
Держу
возможность жить иначе —
Тот ключ
от запертых дверей,
А дом пожаром весь охвачен,
Пора бежать,
да поскорей!
Уже его дыханьем грозным
Мое лицо обожжено.
Пора бежать,
пока не поздно…
А я швыряю ключ в окно.
Ваня Жуков
Спешит на почту мальчик Ваня Жуков,
Спасительное
спрятав письмецо.
Один из многих тысяч русских внуков,
Он детства
даже не видал в лицо.
Мол, худо в людях, дедушка, живется,
Возьми меня в деревню поскорей!..
Прочтет чиновник адрес,
посмеется,
Припрячет,
как забаву для друзей.
Откуда знать ему,
что эти строки,
Застрявшие в почтмейстерском столе,
От сердца к сердцу
по прямой дороге
Пойдут
сквозь все столетья
по земле!
Подумай только, мальчик Ваня Жуков,
Что столько ныне у тебя родни!
На все деревни
дедушкам
и внукам
Твое письмо
приходит в наши дни.
«После пыток долгого допроса…»
После пыток долгого допроса,
Без суда,
по указанью босса,
Увезли в Нью-Йорк его,
в тюрьму…
Гавани заезженные воды,
Сквозь решетку
статуя Свободы
Видится отчетливо ему.
Локоны
тяжелые,
литые,
Крепко сжат холодных губ металл,
Так
в тюремной камере
впервые
Негр
в лицо Свободу
увидал.
В камере
крысиной,
мрачной,
тесной
В первый раз
узрел
Свободы лик,
Что в окне
решеткою железной
Перечеркнут,
словно черновик.
И на плечи
каменные своды
Всей своею тяжестью
легли,
Нет
другой
в Америке
Свободы,
Чем вот эта статуя
вдали!
В полный рост
она над бухтой встала…
Что Свобода?!
Сделали ее
Из того же самого металла,
Что твоих наручников литье.
Если в ту свободу веришь слепо,
Голодай,
молчи
и жди,
пока
Нищему протянет корку хлеба
Статуи
недвижная рука!
Может, там,
в порту Нью-Йоркском,
нынче
Брошен негр
под ноги
судьям Линча
На глазах смеющихся господ.
А петля на шее
туже,
туже…
Где Свобода?
Здесь Свобода,
тут же —
Даже пальцем не пошевельнет!
Как плакат рекламный,
неживая,
Выставлена
миру
напоказ,
Телом
казематы
прикрывая,
Вот она над бухтой поднялась.
Видное
ей место подыскали.
Но Свобода,
обманув народ,
Продает себя
на пьедестале,
Тем, кто побогаче,
продает.
Ставшая фальшивою рекламой,
На сограждан
устремляет взор.
И торгует бойко
этой дамой
Дядя Сэм —
почтенный сутенер.
Статуя
безмолвная,
глухая
В лучезарном царственном венце.
Не она,
а женщина другая
Со слезами счастья на лице
В запертые двери каземата
Постучится —
будет день такой —
И обнимет
черного собрата
Белой
материнскою
рукой…
Простому американцу
Хоть на нежные скуп ты слова,
Но, вернувшись с работы домой,
Каждый вечер
ты колешь дрова,
Моешь миски неловкой рукой…
Подогретой водой в чугуне,
Разведенным в камине огнем
Ты в любви признаешься жене,
Сам, быть может, не зная о том.
И когда ее клонит ко сну,
Ты, усталый,
стираешь белье…
Но чем больше ты любишь жену,
Тем тревожней глаза у нее.
И она все взволнованней ждет,
Ей не выплакать думу одну:
Что придет за тобой пароход
И тебя увезут на войну…
Ты не трус.
В сорок пятом году
Были пули тебе не страшны.
Мерз ты в дальних Арденнах на льду,
И тогда на глазах у жены
Слез не видели дети твои.
Хоть и трудно ей было одной,
Знала женщина:
шел ты в бои
За нее
и за дом свой родной.
А теперь она часто в слезах,
Ей все кажется — будет беда:
Ты
напрасно
погибнешь в боях,
Ты уйдешь от нее навсегда!
От нее,
для кого ты — семья,
И покой, и тепло очага,
От нее,
что сама не своя,
Если ты простудился слегка!
От нее,
что в мученьях на свет
Родила,
тебе трех сыновей.
Ей такого не выдержать,
нет —
Ты убьешь ее смертью своей!
Ты
на праздник ей даришь цветы,
Ты
ей в будни стираешь белье.
Почему ж это я,
а не ты
От несчастья спасаю ее…
Почему это я,
а не ты,
Я,
Советской страны гражданин,
Все тебя берегу от беды,
Все хочу,
чтоб твой маленький сын
Не пошел по земле сиротой,
Исхудалый, голодный, босой?
Я
спасаю от бомбы твой дом,
Я
спасаю твой сад от огня,
И за это смертельным врагом
Твой хозяин считает меня.
Мне сегодня войною грозит
Он, любитель военных нажив.
Это он
твоим голодом сыт,
Будет он
твоей гибелью жив!
Тот в Америке
честен душой,
Тот родной защищает народ,
Тот в твоем государстве герой,
Кто не рвется в военный поход.
Кто семью и отчизну спасти
Сможет,
смело сражаясь за мир!
…Если дашь ты себя увести
На войну,
значит, ты —
дезертир!