– Смотри! – сказала она и протянула каждому из них какую-то крохотную маленькую рубашонку, – разве они не чудесны?

Младший разбойник был так ошеломлен, что нож выпал у него из рук.

Иосиф видел это и мгновенно запихнул нож ногой в солому. Но разбойник совершенно ничего не заметил. Он стоял, уставясь и крутя рубашонку с одной стороны на другую, и лицо его становилось все краснее и краснее.

Какой позор! Вот бы он похитил этот узел с маленькими детскими вещицами, какой смех пошел бы от города к городу, от селения к селению! Самый малый бы ребенок смеялся, слыша его имя: «Гроза пустыни! Он похитил белье первенца! Ох!»

Он бросил рубашечку на юбку Марии. Мария заботливо сложила детские одежки снова вместе. Все молчали.

Тут молодой разбойник заговорил: «Я хотел быть героем. Но невозможно прославиться, если воровать одежку ребенка, который еще не родился. Расскажите своему сыну, когда он подрастет, что „Гроза пустыни“ собирался украсть его пеленки; пусть он знает, какие бывают люди»

– Мой Сын придет в мир и для того, чтобы помочь тем, кто встал на ложный путь, – сказала Мария.

Вернуться назад и стать честным человеком. Разбойником не добьешься ни почести, ни славы. «Гроза пустыни»! Ха-а! Как я был глуп!

– Я иду с тобой, – сказал старик.

– Я тоже не хочу больше здесь оставаться, – встал тот, кто любил птиц. – Я серьезно решил завтра идти туда, где цветут цветы и поют птицы.

– Мария из Назарета, – сказал старый разбойник. – Расскажи своему Сыну, что благодаря ему трое самых плохих разбойников ушли из этих пустынных гор, чтобы стать честными людьми.

– Я ему расскажу, – улыбаясь, возразила Мария, – что три хороших человека в такую непогожую ночь сжалились над бедными путешественниками.

Затем все спокойно проспали остаток ночи в хижине разбойников. На следующее утро птицы из Назарета защебетали для трех веселых мужчин, которые больше не были разбойниками.

– Я покажу вам лучшую дорогу к следую щей деревне, – сказал юноша.

Он взял за поводья ослика и повел по едва заметной тропинке до тех пор, пока вдали не появилось какое-то селение.

– Спасибо, дорогой маленький ослик Марии, – сказал он, – спасибо, что ты вчера вечером пришел к нам.

Он потрепал ослика на прощание и простился с Марией и Иосифом. Они пожелали ему много счастья. Затем он вернулся к своим друзьям, которые уже упаковали свои скудные пожитки для путешествия в другие земли.

У ПАСТУХОВ

– Знаешь, Мария, – сказал в этот день Иосиф, – мне кажется, если все пойдет хорошо, завтра мы придем в Вифлеем!

– Это было бы замечательно, – вздохнула Мария, – Дитя не будет долго ждать. Хорошо бы наконец-то опять иметь крышу над головой.

– Эй! – подумал маленький ослик, – если это так, мне надо поторопиться. – И он припустил рысью, так что Иосифу приходилось бежать за ним бегом, чтобы не отставать.

– Удивительно, что у нашего ослика есть еще силы, – рассуждала Мария, – он трудился всю осень, а теперь уже столько дней тянется наше путешествие.

– Да-да, – пыхтел Иосиф, – я тоже не понимаю, как он все выдерживает.

Они шли через пастбища. Повсюду встречались большие стада коз и овец. Домов не было видно. Только маленькие сараи для пастухов и загоны из низких каменных стен, в которых ночевал скот.

В сумерках остановился Иосиф у одной такой ограды. Множество животных собралось вместе внутри нее. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Пастухи разожгли огонь, уселись вокруг и грелись. Один из них сторожил. Он накрылся овечьей шкурой и улегся поперек входа. Всякий, кто захотел бы войти, должен будет перед ним остановиться. Но кто бы ни попытался, он тотчас прогонит, потому что кто же приходит к ночи, либо дикий зверь, что хочет украсть овцу, либо вор, чтобы своровать скотинку.

Иосиф подошел к входу. Пастух подозрительно приподнялся.

– Что тебе надо? – спросил он сурово.

– Позвольте нам сегодня провести у вас ночь. Мы уже не успеем добраться до Вифлеема.

– Ладно, – сказал пастух, осмотрев Иосифа с ног до головы, – проходи внутрь. У нас нет шалаша, только костер. Если вам довольно этого…

Он встал и пропустил Иосифа, осла и Марию внутрь.

Двенадцатилетний мальчик подбежал к ним навстречу.

– Давайте я накормлю осла, – предложил он. – Какой замечательный ослик. Но он совсем мокрый. Он вспотел?

– Да, он целый день крайне спешил, – объяснил Иосиф, вытирая лицо. – Хорошо, что теперь мы можем отдохнуть.

Мальчик вытер ослика сухой травой, дал ему сена и свежей воды, погладил его, что-то пошептал ему, словом, позаботился о нем как мог. Увидев же, что осел дрожит в прохладном ночном воздухе, он снял плащ и накрыл его спину.

– Рубен, что ты там делаешь? – прокричал его дед.

– Маленький ослик дрожит. Он был совсем мокрый от пота, – сказал мальчик. – Мне не нужен плащ. Я не дрожу.

Дед покачал головой и велел: «Иди садись к огню!»

Рубен подошел, и старик накрыл мальчика своим плащом.

Когда пастухи заметили, как устала и продрогла Мария, они сказали: «Тебе нельзя сегодня оставаться под открытым небом. Звезды светят необыкновенно ярко, будет холодно».

Пастухи принесли по паре козьих шкур, и все вместе соорудили теплый шалаш, совсем маленький, но вполне достаточный для Марии. Они разложили шкуры, и один из пастухов принес козьего молока. Мария всех благодарила. Затем она легла на мягкую шкуру и мгновенно заснула. В этот вечер она была слишком уставшей, чтобы сидеть и беседовать, как в предыдущий вечер у разбойников.

Но Иосиф долго сидел на корточках вместе с пастухами у огня. Он поведал им о путешествии и многих приключениях. Пастухи слушали внимательно. И когда он рассказывал, как с помощью Ангела осел всегда находил правильный путь, они важно кивали.

– А ты видел Ангела? – спросил пастух.

– Нет, ни я, ни Мария сами не видели, но она очень хорошо чувствует, когда он поблизости.

– Да, – подумал старик, – хорошие люди чувствуют присутствие Ангела, но и они его никогда не видят.

– Наш отец часто разговаривал с Ангелом, – обронил другой.

– В те времена Ангел еще являлся человеку, – подумал Рубен мечтательно, – но сейчас уже нет.

– До сих пор Ангел помогал нам, – сказал Иосиф, – и мы надеемся, что он нас приведет в Вифлеем, прежде, чем Сын Марии придет в мир.

– В Вифлееме, – гордо заметил дед, потому что он и все другие пастухи был родом оттуда, – в Вифлееме родился царь Давид. Ребенком он пас стада своего отца, как Рубен сейчас, а когда вырос, стал царем и пастырем всего народа.

– Мы все из его рода, – прибавил отец Рубена.

– Мы тоже, – сказал Иосиф, – поэтому нам и пришлось идти в Вифлеем. Нас там должны переписать.

– Да-да, – пастух вил нить дальше, – Давид был рожден в Вифлееме, но мы ждем еще и другого Царя, так нашим отцам было завещано от Бога.

– Расскажи-ка нам, Рубен, что говорили пророки о Младенце из Вифлеема.

– Из тебя, Вифлеем, должен прийти Царь, что моему народу Израиля Господом Богом станет, – прозвучал ясный голос Рубена.

– Написано также, что он будет Добрым Пастырем, – тихо сказал Иосиф.

– Весь народ направит на пути Господни, – гордо обронил Рубен.

– Да, – ответил один из пастухов, – так сказано в Писании. Но Он все не приходит, хотя так нам нужен. Годы идут и идут, и ничего не меняется.

Старый дедушка Рубена промолвил: «Я всегда горячо ждал и верил, что мне доведется увидеть Младенца из Вифлеема. Но к сожалению, это время, видно, уже не придет»

Все пастухи вздохнули, потому что долго и ревностно ожидали они Доброго Пастыря.

– Ты знаешь, дедушка, – сказал робко Рубен, – мне кажется, что Он скоро придет. Я это чувствую.

– Маленький мальчик, – ответил старик, – откуда ты можешь знать?

– Происходит что-то необычное, – стал рассказывать Рубен. – Когда я накрывал спину осла своим плащом, его глаза блестели совершенно по-особому. Но я ничего такого не видел, и это меня очень удивило. Я подумал тогда, что звезды отражаются в его глазах. Я поднял голову и увидел вверху на небе, что звезды сияли так сильно, что их можно было почти слышать. Это действительно так было! И мне показалось, они пели: «Скоро! Скоро! Скоро!»