— Я отплачу за твою боль, вот увидишь!

И поскакал король и в печали повстречал какого-то короля и мечом своим Экскалибуром разрубил ему спину. Едет дальше, наезжает на другого, и в тоске пронзил он его насквозь от бока до бока. Так носился он туда и сюда в самой гуще сраженья, тридцать раз проехав из конца в конец поле брани.

А сэр Ланселот, сэр Гавейн и сэр Ловель, его сын, отъехали в сторону и видят вдруг на лугу императора Луция. Увидел и сэр Луций сэра Гавейна и так ему говорит:

— Добро тебе пожаловать сюда! Вижу я, ты ищешь себе беды, ибо здесь ты будешь побежден!

Разгневался сэр Ланселот его грозным словам и так ударил его мечом по ясному шлему, что пролилась кровь к самым его ногам.

И сэр Гавейн своим долгим мечом рубился яростно, он убил трех эмиров своими руками. И юный Ловель не отставал, он убил короля и герцога, двух доблестных рыцарей. Но тут римляне спохватились. Когда увидели они, как досталось их повелителю, они набросились на наших добрых рыцарей и многих порубили и в том наезде выбили из седла доблестного сэра Бедивера, и остался он на сырой земле, жестоко раненный острым мечом, но сэр Ланселот и сэр Ловель подобрали его и спасли.

Тут прискакал туда король Артур с рыцарями Круглого Стола и спас своих славных людей, которые уже не чаяли спасения, ибо нередко случается, что зависть друг к другу приносит рыцарям погибель: на словах они все очень хороши друг с другом, а в бою их единственная забота — отличиться перед остальными.

Лишь только завидел король Артур императора Луция, не стал он более задерживаться ни ради короля, ни ради капитана.

Ринулись они один на другого с обнаженными мечами. Сэр Луций ударил Артура мечом поперек носа и нанес ему рану чуть не до языка глубиной. Сэр Артур разъярился и обрушил меч со всей силой, что была у него в руках, и от шишака на шлеме прошел клинок до широкой груди, и на том пришел императору конец.

А король повстречал сэра Кадора, своего яростного кузена, и крикнул ему:

— Прошу тебя, рази и убивай ради сэра Кэя, моего молочного брата, и ради сэра Бедивера, который служил мне так долго! И потому не щади никого ни за золото, ни за серебро, ибо не похвально щадить тех, кто союзничает с сарацинами. Убивай же всех и не щади ни язычника, ни христианина.

Взялись за мечи сэр Кадор и сэр Клегис, сэр Ланселот, сэр Борс, сэр Лионель, сэр Эктор Окраинный, и стали они носиться взад-вперед среди вражьих воинов. И сэр Равейн, сэр Гахерис, сэр Ловель и сэр Флоренс, его брат, рожденный на горе сестрою сэра Бранделя, все эти рыцари скакали в передних рядах вместе со многими другими рыцарями Круглого Стола, чьи имена здесь не перечисляются. Они носились по холмам, долинам и лесам и перебили столь дивное количество народу, что тысячи тел валялись в одной огромной груде.

Как ни отбивались римляне и сарацины и как ни кричали, что готовы сдаться, ни один не был пощажен, все были преданы мечу. Король Артур скакал по полю в самой гуще битвы и, словно дикий лев, разил направо и налево благородных сенаторов. Он никому ни за что не давал пощады, но убивал всякого и, убив, устремлялся к следующему, покуда не были перебиты там все, числом в сто тысяч; да еще многие тысячи спаслись бегством с тайной помощью друзей.

И тогда отступил король со своими благородными рыцарями и послал обшарить все поле в поисках своих славных баронов. Тех, кто был мертв, похоронили, как подобало им по рождению, а кого возможно было спасти, для тех не жалели редкостных снадобий, и не было для них слишком дорогих яств, — какие только можно было закупить на золото и серебро. Так он спас жизнь многим рыцарям, которые и не чаяли выжить, но выздоровлению сэра Кэя и могучего сэра Бедивера он радовался как никто на свете.

Потом поехал король прямо к тому месту, где лежал убитый император, и велел поднять его и уложить по-царски вместе с благородными баронами, и султаном Сирии, и царем Ефиопии, и королем Египта, и королем Индии, двумя благородными властелинами, и еще с семнадцатью королями и шестьюдесятью римскими сенаторами, славными и почтенными, и всеми старейшинами.

Король повелел набальзамировать их драгоценными смолами, а потом запеленать в широкое тонкое полотно в шестьдесят слоев, а потом заключать в свинец, чтобы они не испортились и не повредились, а потом уложить в коробы, богато изукрашенные, а сверху — их знамена и щиты, дабы все могли видеть, откуда они и кто такие.

А поутру поймали на равнине трех римских сенаторов. И когда привели их к королю, он сказал им такие слова:

— Я готов сохранить вам жизнь, если вы отправитесь с моим поручением в великий Рим и привезете эти мертвые тела гордому подесте и вручите ему мои письма и сообщите ему на словах, что вскорости они меня увидят, и думаю, они поостерегутся шутить со мною и моими рыцарями.

И уложили императора в повозку, а за ним по два рыцаря в повозке и по два сенатора на катафалке.

— Передайте же подесте и всем лордам, что вот я шлю им дань, которая причитается от меня Риму, ибо это лишь только и задолжал я и мои предки Риму за последние двести лет. Да скажите, что, по-моему, я заплатил им сполна, а если они сочтут, что этого мало, готов исправить дело, когда явлюсь туда. И потому велю вам передать им, чтобы никогда не требовали дани и налога с меня и моих земель, ибо придется им довольствоваться вот такими дарами.

И вот рано поутру отправились эти сенаторы в Рим и на восемнадцатый день прибыли к подесте и объявили ему, что привезли налог и подать за две сотни лет с Англии, Ирландии и со всех Восточных земель.

— И король Артур вам повелевает не спрашивать с него под страхом смерти ни дани, ни налога, покуда не приобретете на то права повернее, нежели было у ваших предков. Мы же за то бились теперь во Франции, и нам пришлось плохо, всех порезали, порубили насмерть, и простых и знатных. И потому наш совет: запасайтесь провиантом, ибо война идет сюда. Эта беда приключилась в месяце мае в земле Константина, где текут чистые реки, и там он со своими рыцарями подобрал нас, тех, кто был ранен, в тот же день отдал на излечение лекарям, убитых же предал земле.

ГЛАВА IX

Мы же теперь обратимся к Артуру и его благородным рыцарям. Они направились прямо к Люксембургу, оттуда через Фландрию и в Лотарингию. И завоевал он там все герцогства и графства, а затем прошел в Аллеманию и богатую Ломбардию и установил в тех землях свои законы, которые сохранялись там очень долго. Оттуда он пошел в Тоскану и там разбил всех тиранов, но были там хитрые военачальники, уже знавшие об Артуровом прибытии, и они поджидали его в узких проходах и перебили многих его воинов и во многих городах ставили свои гарнизоны.

И был там один большой город, который долго выдерживал осаду Артура и его рыцарей, и на то разгневался Артур и воскликнул громким голосом:

— Я возьму штурмом сей город — или же многие расстанутся с жизнью!

И он приблизился к городским стенам без щита, лишь в одной кольчуге.

— Сэр, — сказал ему сэр Флоренс, — вы поступаете неразумно, столь близко подходя безоружным к этому опасному городу.

— Если ты боишься, — отвечал король Артур, — мой совет тебе: спасайся поспешно бегством, ибо со мной они не завоюют славы, но лишь копья обломают, ибо Господь наш того не допустит, чтобы подлый люд мог убить помазанного и коронованного короля.

Тут подъехали к городу благородные рыцари Круглого Стола и спешились прямо под стенами. Они устремились все дружно в ряд на предмостное укрепление, всех рубя и сокрушая, кто попадался им на пути, и в этой схватке завладели они городским мостом. И корда бы не поставленный там гарнизон, пробились бы они и в городские ворота и захватили бы весь город через мощь и силу своих рук.

Но вот отошли наши благородные рыцари немного назад и, явившись к королю Артуру, просили его стать там на ночлег. И повелел он разбить шатры полотняные и палатки вокруг всех стен города, и еще он повелел наставить тайно стенобитные машины во множестве.