Но, прежде чем я смогла продолжить разговор, меня отвлекло мысленное сообщение. Оно было от Грегора Кёнига и звучало так: «Сельма, ты понадобишься мне, начиная с завтрашнего дня. Палата сенаторов постановила, что драконов надо привести в Белару уже сейчас, чтобы они могли привыкнуть к тамошнему климату. Примус очень торопиться с подготовкой к драконьим соревнованиям. В любом случае, я, ты и ещё пара наездников займёмся перевозкой драконов. У нас даже будет эскорт. Мы отправляемся завтра утром, в восемь часов.»

— Эликсир и атрибуты власти пока что отменяются, — разочарованно сказала я и рассказала остальным о том, как проведу начало каникул.

— В качестве охраны назначены Торин, Рамон и Леннокс, — в тот же момент вставила Ширли. — Торин говорит, что вам потребуется две недели, чтобы перевезти туда всех драконов. Это значит, что Леннокс и Рамон должны будут прервать поиски пропавших девушек.

— Да уж, будет весело, — разочарованно сказала я.

Уже на следующее утро я убедилась в том, что весело точно не будет, скорее просто очень изнурительно. Драконы были совсем не рады тому, что им придется покинуть свои тёплые пещеры в Акканке, чтобы пролететь большое расстояние при такой морозной, как они считали, температуре. Они бы предпочли вернуться в Акканку.

Из-за соображений безопасности нам приходилось лететь очень высоко, чтобы драконы, с помощью заклинания иллюзии, походили на птиц. Но они летели медленно, потому что холодный, встречный ветер был им не по душе. Торин и Леннокс постоянно ругались и всё время погоняли драконов в то время, как Грегор Кёниг и Рамон сыпали шуточками о медленном перелёте.

Мы ночевали в небольших палатках, которые, по возможности, всегда ставили в пустынной местности, и продвигались очень медленно. Каждое утро, чтобы выгнать драконов из палаток, накормить их и заставить взлететь, приходилось постоянно с ними воевать. Из запланированных двух недель, которые Грегор Кёниг великодушно выделил для перевозки драконов, стали сначала три и, в конце концов, четыре недели. Но чем дальше мы продвигались на юг, тем теплее становилось, и когда мы в бесконечном, ночном полёте пересекли Средиземное море, драконы, наконец, стали добровольно двигаться быстрее.

Одним апрельским вечером мы наконец-то приземлились на одной из дюн перед Беларой.

Преимущество нашего долгого путешествия заключалось в том, что мы встретили безупречно подготовленную инфраструктуру в Беларе. Я почти не узнала города. Для драконов за стенами города были построены большие сараи, посыпанные внутри угольной пылью, которую специально для этого завезли сюда.

Хотя она уже скоро смешалась с писком, однако драконы были просто в восторге. В самой Беларе тоже многое изменилось. В большую часть заброшенных зданий вернулась жизнь. В один из них въехал туристический центр, оснащённый параллельной рамой, так что на это большое событие могли приехать маги из всего мира.

Когда я утром, после нашего прибытия, навестила Седони, она восторженно рассказала о множестве киосков, которые доставили сюда, чтобы обеспечить питанием ожидаемым массам. Кроме того, в город уже сейчас приезжало намного больше туристов, чтобы посмотреть на строительство гоночной трассы и трибуны для почётных гостей перед городской стеной.

Также в ближайшие несколько дней здесь ожидалось прибытие южноафриканских драконов, а с ними, конечно, и целого отряда обслуживающего персонала. С унынием я поняла, что город, полный магов, не упростит поиски Иерихонского эликсира. Но Нурия в любом случае ещё не связалась со мной, а кроме как подкрепившись пастой из Лапчатки бродить по улочкам, я ещё не придумала идеи получше.

Седони, как всегда, подбадривала меня.

— Но ведь гномы дали тебе ценную подсказку, и идею с пастой из Лапчатки я тоже считаю хорошей, — сказала она, когда мы в обеденное время сидели за чашкой мятного чая в тени её дома.

Температура в Беларе поднималась теперь достаточно высоко, и скоро в полуденную жару будет невыносимо жарко.

Я хотела ещё немного передохнуть, прежде чем отправлюсь в Шёнефельде, чтобы после четырёхнедельного путешествия принять душ и одеть чистую одежду. Я не могла дождаться, когда, наконец, снова проведу ночь в собственной постели.

В то время, как жара парализовала меня уже сейчас, драконы были от неё в восторге. Даже из дома Седони я слышала их радостные крики. В этот момент Грегор Кёниг как раз разрешил им полетать ещё один дополнительный час, прежде чем передаст команде смотрителей за животными, которых любезно предоставила палата сенаторов, чтобы Грегор Кёниг мог вернуться в Акканку и готовиться к следующему семестру.

— Хотелось бы мне тебе как-нибудь помочь, но я так долго живу в Беларе, что для меня здесь всё знакомо, и я вряд ли смогу найти скрытую магию. Если бы могла, то она уже давно бы мне открылась, — сказала Седони, потягивая чай.

Огромная, цвета писка кошка тёрлась о её ноги, и она рассеянно погладила её по голове. В этот момент дверь в маленький чулан, ведущий в Шёнефельде, распахнулась.

Мы с Седони испуганно повернулись. Кошка зашипела и испуганно отпрыгнула в сторону.

Я автоматически подняла руки, готовая атаковать, но быстро поняла, что в Белару прибыла моя бабушка и снова опустила.

Когда я увидела лицо бабушки, у меня вдруг все похолодело внутри. Что-то было не так.

Она быстро забежала в комнату, даже не поприветствовав нас.

— Седони, — настойчиво сказала она. — Ты должна собирать вещи. Немедленно. Мы должны увезти тебя отсюда. Я больше не могу гарантировать твою безопасность.

— Что случилось? — спросила я, испугавшись серьезного тона бабушки.

— Примус потребовал от меня отменить все изгоняющие заклинания. Те, что наложены на Шенефельде и Белару.

— С чего ради? — испугалась я. — Ведь тогда Бальтазар снова может появиться в Шенефельде.

— Я тоже так сказала, но как сообщил примус, в непубличном процессе было установлено, что показание адмирала недоказуемо, потому что отсутствуют неопровержимые источники. Поэтому чары против Бальтазара недействительны.

— Это абсурд, — ответила я.

— Я тоже так считаю, но вынуждена выполнять указание примуса, как того требует закон, и поэтому доставлю тебя в более безопасное место. Сельма, ты будешь сопровождать меня.

— Куда ты собираешься увезти Седони? — обеспокоенно спросила я.

— Мы полетим в Килеандрос, — сказала бабушка. — Нам нужно поторопиться, чтобы остаться незамеченными.

Она отправила Седони упаковывать вещи, после чего мы вошли в маленькую каморку и вместе вернулись в Шенефельде.

Уважение

Я уже так часто приземлялась на маленький остров перед греческим побережьем, однако меня ещё никогда не сопровождала такая тоска, как в этот раз. Было трудно опуститься на песчаный пляж, потому что меня сразу же переполнили воспоминания. Уже будучи ребёнком, я с родителями, братом и сестрой проводила здесь беззаботные недели. В последний раз я была здесь прошлым летом и провела на Килеандросе весёлые дни с Адамом.

До сих пор мне удавалось не думать о том, сколько прекрасных моментов меня связывало с Килеандросом. Но теперь, когда я снова стояла здесь, а тёплый ветер донёс запах сосен, воспоминания сразу вернулись. Тот же ветер нежно и заманчиво-ласково ласкал нашу загорелую кожу. Такими же всегда были прикосновения Адама. Но теперь его бесполезная и безжизненная рука лежала в Шёнефельде на белой простыне и больше никогда не прикоснётся ко мне.

Внутри меня все болезненно завязалось в узел.

— Сельма, — предупредила бабушка.

Она поддерживала Седони, которая, тяжело дыша, опустилась на колени.

— О господи, — испуганно выкрикнула я и поспешила к ней, чтобы помочь встать.

Седони не привыкла летать. Хотя до Афин мы добрались с помощью туристического агентства госпожи Трудиг, но до острова на Средиземном море было ещё два часа полёта.