— Вы хотите быть фермером?

— Ты сказала не играть, Печаль, — его голос был натянут. — Ты знаешь о дереве альвус?

Она не знала, стоит ли отвечать, и молчала, пока он не пронзил ее взглядом. Она сказала:

— Из этого дерева отличные музыкальные инструменты, — он посмотрел на графин, и она продолжила. — Из его смолы, если ее смешать с водой и дистиллировать, получается жидкость под названием Звездная вода, что усиливает эффект спирта для риллян. Остальным не так приятно, — она не рассказала ему о Ламентии. Пока что. Эта карта осталась, пока она не узнает, что у него на руках.

— Хорошо. Молодец, Печаль. Умница.

— И я знаю, что вашей сестре это не нравится.

— Потому что она знает, что это может делать. На самом деле, а не то, чего достигают мой глупый сын и глупая племянница, смешивая с ним шампанское.

Печаль нахмурилась.

— О чем вы?

— Ты была на Именовании. Ты видела, как одаренных риллян отметили за их силы. И ты знаешь, что дар есть не у всех. Это решать судьбе или природе. Такова воля звезд, если верить старой сказке. Так что не угадаешь, у кого есть способность, а у кого ее не будет. Есть семьи, где никого одаренного, в некоторых один.

Печаль кивнула.

— Звездная вода усиливает способности, — сказал Веспус, взяв графин. — Она усиливает дар впятеро. Не от алкоголя Расмус и Эйрлис смеялись, а от силы. Они пили свою силу.

Печаль вспомнила праздник в Рилле, манию в глазах Расмуса, и как это пугало ее. Она и сейчас боялась, понимая слова Веспуса. Усиленные способности.

— Откуда вы знаете? — выдавила она.

— Как ты думаешь? — Веспус посмотрел на нее.

— Вы проверяли на людях?

— Сначала на себе. Потом на других, когда понял, что происходит. Так каждый раз. Потому Мелисия ненавидит это. Потому она меня не любит. Потому что это будет политической катастрофой для нее, если все узнают. Люди не только с силой, какой нет у соседей, но и способные увеличить ее. Помнишь историю Адавера и Намиры? Представь тот дар усиленным? Или дар Эйрлис со льдом?

Печаль видела проблему. Мишенями были целые страны, и Рилла становилась потенциальной угрозой для всех в Лэтее. Всем странам пришлось бы делать все, только бы силы не применили на них. Астрия и Нирссея будут возмущены, узнав. Они не пойдут на уговоры. Они потребуют уничтожить всю Звездную воду, потребуют сажать в тюрьму риллян со способностями.

Или они будут ловить их. Похищать. Покупать услуги у риллян, таких, как Веспус.

Мелисия всю жизнь старалась ради мира в Рилле, устроила его, но ее брат мог все разрушить, если станет известна правда. И Веспус хотел для этого сделать из Раннона ферму.

Веспус ждал, пока Печаль посмотрит, ее рот напоминал О, ее окатывали волны ужаса, и он продолжил:

— И есть другие дары. О которых мы не говорим. Которые Мелисия скрывает, потому что они не вписываются в ее видение Риллы. Она хорошая, когда нужно, но не я получил свою решимость от отца. Мелисия получила, она умеет принимать тяжелые решения, когда приходится.

Он замолчал, ожидая вопроса Печали, но она не могла говорить, воздух не попадал в легкие, страх давил корсетом от его слов и их значения.

Она молчала, он пожал плечами и продолжил:

— Расмус может исцелять боль, но есть те, кто прикосновением ее вызывают. Рилляне, что вызывают видения в голове. Представь это усиленным. Моя сестра старается, чтобы Лэтея не видела в нас угрозу. Зачем? Мы — угроза. Сильнее, быстрее, одареннее. И можем быть еще сильнее, благодаря дереву альвус. Дерево, которое успешно выращиваю только я.

Печаль поняла теперь, почему ему так важна земля. Почему он десятки лет бился за нее. Почему не прекращал.

— Если будет больше земли, вы вырастите больше деревьев. Сделаете больше Звездной воды. Продадите ее.

— Не только, Печаль. Власть. На каждого такого, как Мелисия, считающего это мерзостью, есть двое, что хотят ее. Борются за нее. Чтобы я вырастил ее для них. Это только начло. Никто не знает, на что еще способны деревья альвус, — сказал Веспус. — Или другие растения. Ты знаешь, что все лекарства из трав? Все. Представь, сколько еще не открыто. А если Звездная вода сможет открыть способности во всех риллянах? А если давать дозу беременной каждый день, и ребенок точно родится со способностью? Сейчас они есть меньше, чем у сорока процентов риллян. Может, я смогу сделать сто.

Печаль поняла, что ошиблась. Нужно было не слушать предупреждение Шарона, когда они только встретили Мэла, связаться с королевой Риллы со своими подозрениями о Веспусе. Мелисия точно давно подозревала об амбициях брата, и если бы Печаль сказала…

Она посмотрела на лорда, на его губах была уверенная улыбка. Она кое-что поняла.

— Зачем вы это мне рассказываете сейчас? — спросила Печаль.

— Потому что ты отдашь мне землю, когда завтра победишь на выборах.

Он сказал это так уверенно, что Печаль едва успела остановить кивок.

— Вы не знаете, что я выиграю. Победить может Мэл.

— Нет. Мы оба это знаем. Даже если он каким-то чудом победит, он отдаст место тебе. Он хочет лишь, чтобы ты любила его и приняла. Он думает, что ты ненавидишь его из-за меня, потому у вас проблемы в отношениях. Он ясно дал понять, что если он победит, меня благодарить не станет. Мне даже повезло, полагаю, что он не победит.

— Это все еще не объясняет, почему я должна отдать вам землю.

— Во-первых, я знаю о тебе и моем сыне.

Кожа Печали вспыхнула, внутренности стали жидкими.

— Не надо отрицать. Я знаю, — он посмотрел на кровать, вскинув брови, лицо Печали пылало еще сильнее.

— Он рассказал? — Печаль не видела уже смысла врать.

— Звезды, нет. Он скорее предаст всю свою страну, чем навредит тебе. Нет, не он.

— Тогда как?

Веспус сделал еще глоток напитка.

— Ты так и не поняла, кто шпион, да?

Она поежилась, ощутив инстинкт. Что-то скользкое. Предупреждение. Она пришла сюда, думая, что преимущество у нее, но она уже не понимала, какие еще карты есть у Веспуса, и покажет ли он остальные.

— Кто был шпионом? — она старалась сохранять голос ровным.

— Не кто. Не человек, — он посмотрел на нее. — Есть догадки?

Печаль покачала головой.

— Помнишь Афору? Ее способность — связь с птицами. Она может вызвать их, приказывать им. Это не так и необычно. Ты, наверное, не знала, что идея об обучении соколов как гонцов была из Риллы? Из-за способности. Оттуда идея. Но Афора может говорить с птицами. А они — с ней. Они рассказывают ей все, что видят и слышат…

Печаль вспомнила себя у гостиницы в Рилле. Птицы очаровали ее, они летали вкруг риллянки, как луны вокруг планеты.

Печаль вспомнила бал, когда они с Расмусом беспечно целовались в зале в Адаварии. Птицы летали наверху, вспыхивая яркими перьями среди лоз.

— В доме королевы Риллы… Как не стыдно, — Веспус читал ее мысли по лицу.

Но она была занята, вспоминала последние недели. Каждый раз, когда открывали окна в Северных болотах. В Керидоге, когда они держались за руки, снаружи летали ласточки. Птицы. Птицы были всюду.

В замке посла в комплексе. Окна были открыты, пахло розами… Шарон закрыл их, но кто они говорили до этого? Она не помнила.

Сердце Печали с силой билось о грудь.

— У вас нет доказательств, — сказала Печаль. — Щебет птиц и слово слуги.

— Мне не нужно доказательство. Одной идеи хватит, чтобы тебя разрушить. И Расмус будет арестован. Мелисия его любит, но, как мы видели, для нее мысль об утопии в Рилле важнее, — он рассмеялся. — Ты даже напомнила мне ее во время кампании. Но, да, она его арестует. Это убьет ее, но она сделает это, исключения для племянника не будет. Даже без доказательств его растерзают сплетни. Никто его к себе не пустит.

— Он — ваш сын… — сказала Печаль.

— Ах, но не единственный. Не надо удивляться. Ты видела Ксалис. Я могу повысить любого из своих бастардов. Харун же признал Мэла… — он вскинул брови.

Что это? Правда? Печаль попыталась угадать: