— Держи.

Неста наполовину повернулась ко мне, увидев, что было в моей руке. Маленький листок бумаги.

Счет за ее аренду.

— Как и обещала, — сказала я.

На мгновение я взмолилась, чтобы она не приняла его. Разорвала.

Но губы Несты только поджались и не дрожащими пальцами она взяла деньги.

Затем она повернулась ко мне спиной и вышла через парадную дверь, в леденящую темноту.

Я осталась стоять в холодном коридоре с все еще с протянутой рукой.

Половицы заскрипели позади меня. Все произошло так быстро, что я едва успела понять, что Кассиан прошел мимо-прямо к входной двери.

За моей сестрой.

Глава 21

Кассиан

С него было достаточно.

Хватит этого холода и резкости. Хватит прямой, как меч, спины и острого взгляда, на протяжении этих месяцев.

Кассиан едва мог слышать из-за рева в голове, чуть не сбил с ног свою Высшую Леди, добираясь до входной двери. До Несты.

Она уже была у ворот, шла не дрогнув, словно на улице не выл леденящий ветер, держа под рукой новые книги.

Только, когда Кассиан оказался в шаге от нее, то понял, что ему нечего сказать. Ничего такого, что не заставило бы ее рассмеяться ему в лицо.

— Я провожу тебя до дома, — это все, что он смог выдавить из себя.

Неста остановилась у железных ворот, ее лицо было холодным и бледным в лунном свете.

Красивая. Несмотря на, появившуюся худобу, она была прекрасна, стоя в снегу, так же, как он увидел ее первый раз в доме отца.

И бесконечно более смертельна. Во многих отношениях.

Она посмотрела на него.

— Я в порядке.

— Это долгая прогулка, и уже поздно.

И ты не сказала мне ни одного проклятого слова за всю ночь.

Не то, чтобы и он сказал ей хоть слово.

Она достаточно ясно дала понять в те первые дни после последней битвы, что не хочет иметь с ним ничего общего. С любым из них.

Он понимал. Ему потребовались месяцы-годы-после его первых сражений, чтобы перестроиться. Справиться. Черт, он все еще не оправился от того, что произошло в битве с Хэйберном.

Неста держалась на своем, гордая, как и все Иллирийцы. И жестокая.

— Возвращайся в дом.

Кассиан подарил ей кривую ухмылку, которую, как он знал, разозлит ее.

— Думаю, мне не помешает свежий воздух.

Она закатила глаза и продолжила свой путь. Он не был настолько глуп, чтобы предложить понести ее книги.

Вместо этого он старался идти за ней в ногу, высматривая любой коварный клочок льда на дороге. Они едва выжили во время сражения с Хэйберном. Ему не хотелось, чтобы она упала и сломала себе шею.

Неста шла молча весь квартал, до дома с зеленой крышей, в котором гремело веселье, песни и смех, прежде чем остановилась. Повернувшись к нему.

— Возвращайся домой.

— Обязательно, — сказал он, снова улыбаясь. — После того, как доведу тебя до входной двери.

Ведущей в ту дерьмовую квартиру, в которой она настояла жить.

Глаза Несты — такие же, как у Фейры, и все же совершенно другие, острые и холодные, как сталь — взглянули на его руки. На то, что было в них.

— Что это такое?

Еще одна ухмылка, когда он поднял маленькую, завернутую коробочку.

— Твой подарок на Солнцестояние.

— Мне этого не нужно.

Кассиан продолжил, протягивая руки.

— Нет, нужно.

Он молился, чтобы она приняла подарок. Ему потребовались месяцы, чтобы найти его.

Он не хотел его дарить перед всеми. Даже не знал, что она будет там сегодня вечером. Он был хорошо осведомлен о разговорах Элейн и Фейры. Так же, как он хорошо знал о деньгах, которые увидел, как Фейра отдавала Несте за несколько минут до ее ухода.

Как и обещала, сказала его Высшая Леди.

Он хотел, чтобы она этого не сделала. Желал еще много чего.

Неста шагнула к нему, принюхиваясь.

— Мне ничего от тебя не нужно.

Он заставил себя выгнуть бровь.

— Ты уверена насчет этого, милая?

Я не о чем не сожалею в своей жизни, кроме одного. Что у нас не было времени.

Кассиан прогнал слова. Прогнал тот образ, который преследовал его во снах, ночь за ночью: не то, как Неста держит голову Короля Хэйберна, словно трофей; не то, как Хэйберн сворачивает шею ее отца. А ее образ, склоняющейся над ним, закрывающий тело Кассиана своим, готовая принять на себя всю тяжесть силы Короля за него. Умереть за него-вместе с ним. Это стройное, красивое тело, выгибающееся над ним, трясущееся от ужаса, готовое столкнуться со смертью.

Он не видел эту девушку несколько месяцев. Не видел ее улыбки или смеха.

Он знал о выпивке, о мужчинах. Он говорил себе, что ему плевать.

Он говорил себе, что не хотел знать, кем был тот ублюдок, который забрал ее девственность. Говорил себе, что не хотел знать, значил ли тот мужчина что-то, если он что-то значил.

Он не понимал, какого черта его это волновало. Почему он беспокоился. С самого начала. Даже после того, как она ударила его по яйцам в тот день в доме ее отца.

Даже когда она сказала:

— Я достаточно ясно высказала свои мысли о том, чего я хочу от тебя.

Он никогда не встречал кого-то, кто мог бы так много выразить в паре слов, превратить сказанное в откровенное оскорбление.

Кассиан сжал челюсть. И не потрудился сдержать себя, когда сказал:

— Я устал играть в эти дерьмовые игры.

Она держала подбородок высоко, изображая высокомерие.

— Я не играю.

— Все остальные тоже. Возможно, ты могла бы попытаться все не усложнять в этом году.

Эти поразительные глаза скользнули к нему.

— Попытаться?

— Я знаю, что для тебя это иностранное слово.

Неста остановилась в нижней части улицы, прямо вдоль ледяной Сидры.

— Почему я должен пытаться что-то сделать? — прорычала она, сквозь зубы. — Меня втянули в этот ваш мир, в этот двор.

— Тогда проваливай в другое место.

Она поджала губы.

— Возможно, я так и сделаю.

Но он знал, что ей некуда идти. Не тогда, когда у нее не было денег, не было семьи за пределами этой территории.

— Обязательно напиши.

Она снова зашагала в сторону дома, держась вдоль берега реки.

Кассиан последовал за ней, ненавидя себя за это.

— Ты могла бы хотя бы пожить в доме, — начал он, и она повернулась к нему.

— Хватит, — огрызнулась она.

Он остановился, слегка расправив крылья, чтобы уравновесить себя.

— Хватит меня преследовать. Перестань пытаться втянуть меня в свой маленький счастливый круг. Прекрати делать все это.

Он знал, то раненое животное, когда увидел ее. Знал зубки, которые оно могло обнажить, злость, которую оно проявляло. Но это не помешало ему сказать:

— Твои сестры любят тебя. Я не могу понять почему, но они это делают. Если тебя не заботит мой счастливый маленький круг, то, по крайней мере, попытайся ради них.

Казалось, пустота заполнила ее глаза. Бесконечная, бездонная пустота.

Когда Неста сказала:

— Иди домой, Кассиан.

Он мог пересчитать по пальцам, сколько раз она произносила его имя. Называла его как угодно, ты или этот.

Она повернулась к своему дому, к этой грязной части города.

Словно по инстинкту, он схватил ее за руку.

Ее пальцы в перчатках царапали его мозоли, но он удержал хватку.

— Поговори со мной. Неста. Расскажи мне…

Она вырвала руку. Уставившись на него. Могущественная, мстительная королева.

Он ждал, едва дыша. Что она разорвет его на кусочки.

Но Неста только смотрела на него, а затем фыркнула и ушла.

Словно он был никем. Словно он не стоил ее времени. И сил.

Иллирийский бастард.

На этот раз, Кассиан не последовал за ней.

Он наблюдал за ней, пока она не превратилась в тень в темноте, а затем и во все не исчезла.

Он продолжал смотреть ей в след, держа подарок в руке.

Кончики пальцев Кассиана сжались вокруг маленькой коробки.