— Оставь Несту в покое, Амрен.

Амрен подарила мне то, что можно было назвать извиняющимся взглядом. И заявила, засунув свою огромную шубу в шкаф.

— Вариан тоже придет, так что разберись с этим.

***

Фейра

Элейн был на кухне, помогая Нуале и Керридвен готовить ужин. С Солнцестоянием через две ночи, все были в городском доме.

Кроме одного.

— Есть новости от Несты? — спросила я у своей сестры вместо приветствия.

Элейн отпрянула от раскаленных буханок хлеба, которые она вытащила из духовки, ее волосы были наполовину забраны вверх, фартук поверх ее розового платья, осыпан мукой. Она моргнула, ее большие карие глаза заблестели.

— Нет. Я пригласила ее присоединиться к нам сегодня вечером и сообщить мне о своем решении. Но она так и не ответила.

Сестра помахала кухонным полотенцем над хлебом, чтобы немного охладить его, затем подняла буханку, чтобы постучать по дну.

— Как ты думаешь, может стоит привести ее силой?

Элейн повесила полотенце на ее тонкое плечо, закатывая рукава до локтя. Ее кожа немного подзагорела в эти месяцы, по крайней мере, до наступления холодов. Лицо приобрело румянец.

— Ты спрашиваешь меня об этом, как у сестры или как у провидицы?

Мое лицо ничего не выражало, когда я прислонилась к столу.

Элейн не рассказывала о видениях. И мы не просили ее использовать свой дар. Существовал ли он после разрушения Котла, я не знала. Не хотела знать.

— Ты знаешь Несту лучше всех, — осторожно ответила я. — Я думала, ты захочешь принять участие.

— Если Неста не хочет быть здесь сегодня вечером, то не стоит насильно приводить ее.

Голос Элейн был холоднее, чем обычно. Я взглянула на Нуалу и Керридвен, и последняя, как бы сообщила мне, покачав головой, что это был не самый удачный для нее день.

Как и для всех нас, Элейн все еще приходила в себя. Она плакала несколько часов в тот день, когда я отвела ее на покрытый дикими цветами холм на окраине города-к мраморному надгробию, который я воздвигла там в честь нашего отца.

Я превратила его тело в пепел после того, как Король Хэйберна убил его, но он все равно заслужил место отдыха. За все, что он сделал, отец заслужил прекрасный памятник, на котором я вырезала его имя. И Элейн заслуживала место, чтобы приходить к нему и разговаривать.

Она ходила по крайней мере раз в месяц.

Неста вообще там не появлялась. Она проигнорировала мое приглашение поехать с нами в тот день. И в другие тоже.

Я встала рядом с Элейн, взяв нож, чтобы начать резать хлеб. По коридору разносились голоса моей семьи, яркий смех Мор превышал хохот Кассиана.

Я молчала, нарезая несколько ломтиков, а затем сказала:

— Неста все еще часть этой семьи.

— Да? — спросила Элейн разрезая еще одну буханку. — Она, конечно, так не считает.

Я подавила свое возмущение.

— Что-то случилось, когда вы виделись сегодня?

Элейн не ответила. Она просто продолжала нарезать хлеб.

Я продолжила делать тоже самое. Я не любила, когда другие люди заставляли меня говорить. Я бы тоже оказала ей такую же любезность.

В тишине мы занимались подготовкой ужина, заполняли тарелки едой, Нуала и Керридвен сообщали нам, что уже было готово. Тени окружали их больше обычного. Чтобы дать нам чувство приватности. Я бросила им взгляд благодарности, но они покачали головами, что не стоит благодарности. Они проводили с Элейн больше времени, чем я. Призраки понимали ее настроение, и в чем она иногда нуждалась.

И когда мы с Элейн понесли первое блюдо в столовую, она заговорила.

— Неста сказала, что не хочет приходить на Солнцестояние.

— Потрясающе. — Хотя что-то в моей груди немного сжалось.

— Она сказала, что не хочет никуда приходить. Никогда.

Я остановилась, всматриваясь в боль и страх, которые сейчас сияли в глазах Элейн.

— Она сказала, почему?

— Нет. — Гнев озарил лицо Элейн. — Она просто сказала… она сказала, что у нас свои жизни, а у нее своя.

Ладно, если бы она сказала это мне, но сказать такое Элейн

Я выдохнула, на подносе еще потрескивала жареная курица, который я держала на руках, запах шалфея и лимона заполнил мой нос.

— Я поговорю с ней.

— Не надо, — категорически сказала Элейн и направилась в столовую, пар от жаренной картошки скользил за ней, словно тени Азриэля. — Она не станет слушать.

Черт возьми, она не станет.

— А как ты? — Я заставила себя спросить. — С тобой все в порядке?

Элейн посмотрела на меня через плечо, когда мы вошли в фойе, затем повернули налево — в столовую. В гостиной голоса постепенно смолкали при появлении запаха еды.

— А почему бы мне не быть в порядке? — спросила она, улыбка осветила ее лицо.

Я видела эту улыбку раньше. На моем собственном чертовом лице.

Но другие вышли из гостиной, Кассиан поцеловал Элейн в щеку в приветствии. Амрен появилась следом, ее рубиновое колье, сверкало ярче фейского света в гирляндах, моя сестра присела в реверансе. Затем пришла Мор, оставив два поцелуя на обеих щеках. Затем Рис, качая головой от поведения Кассиана, который уже накладывал себе в тарелку еды. Мой мэйт улыбнулся Элейн, прежде чем занять свое место справа от Кассиана.

Азриэль вышел из гостиной, с бокалом вина в руке и крыльями, заправленными назад, показывая свою прекрасную, но простую черную куртку и брюки.

Я чувствовала больше, чем видела, изменения в моей сестре, когда он вошел. Как она сглотнула.

— Ты так и собираешься держать эту курицу? — спросил Кассиан у меня.

Нахмурившись, я направилась к столу, поставив блюдо на деревянную поверхность.

— Я плюнула на нее, — сказала я сладко.

— Сделав ее еще более вкусной, — сказал Кассиан, улыбаясь в ответ. Рис хмыкнул, и отпил вина.

Но я подошла к своему месту, расположенному между Амрен и Мор, вовремя, чтобы увидеть, как Элейн заговорила с Азриэлем:

— Привет.

Аз ничего не ответил.

Нет, он просто подошел к ней.

Мор напряглась рядом со мной.

Но Азриэль только взял тяжелое блюдо с картошкой из рук Элейн, его голос был мягкий, словно ночь, когда он сказал:

— Садись. Я позабочусь об этом.

Руки Элейн замерли в воздухе, словно призрачное блюдо осталось на них. Через мгновение она опустила их и заметила свой фартук.

— Я сейчас вернусь, — прошептала она и поспешила вниз по коридору, прежде чем я смогла объяснить, что никого не волнует, если она придет на ужин, испачканная в муке.

Азриэль поставил картошку в центре стола, Кассиан вытянулся. Или попытался.

В одно мгновение его рука устремилась к сервировочной ложке. А в следующее, Азриэль остановил его, схватив за запястье.

— Подожди, — сказал Азриэль, командным тоном.

Мор разинула широко рот, я была уверена, что зеленые бобы выпадут из него на ее тарелку. Амрен только хмыкнула в бокал.

Кассиан вытаращился на него.

— Подождать чего? Соуса?

Азриэль не отпускал.

— Подожди, пока все сядут за стол.

— Свинья, — заявила Мор.

Кассиан посмотрел на тарелку с зеленой фасолью, курицей, хлебом и ветчиной, на еду наполовину съеденную в тарелке Мор. И убрал руку, откинувшись на спинку стула.

— Никогда не знал, что ты придерживаешься манер, Аз.

Азриэль разжал пальцы на руке Кассиана и посмотрел на его бокал.

Элейн вернулась, уже без фартука, и с распушенными волосами.

— Пожалуйста, не ждите меня, — сказала она, занимая место во главе стола.

Кассиан посмотрел на Азриэля. Аз демонстративно проигнорировал его.

Но Кассиан ждал, пока Элейн заполняла свою тарелку, и только затем потянулся за ложкой чего-нибудь. Как и остальные.

Я встретилась со взглядом Риса через стол.

Что это было?

Рис нарезал ветчину тонкими кусочками.

Это никак не связано с Кассианом.

А?

Рис откусил кусочек, показывая ножом, чтобы я тоже приступала.