— Оставь его, — сказал доктор Каспари. — Сядь. И ты тоже сядь, Ойген.

— Мне нужно идти, — сказал Ретгорн, — у меня дела.

— Можешь идти, — разрешил ему Фрэйтаг.

Ретгорн выждал, пока доктор Каспари не поглядел на него и не сказал ему: «Вы свободны, однако напомните вашему радисту — мы не заинтересованы в том, чтобы он связывался с мотоботом». После этого Ретгорн и с ним вместе Фред покинули кают-компанию, а Фрэйтаг склонился над Цумпе, приподнял его со стола и пересадил в одно из кресел, туго прикрученных к полу кают-компании. Фрэйтаг похлопывал Цумпе по щекам, надавливал на плечи — до тех пор, пока Цумпе не встряхнулся и не встал, но при этом он ничего не видел и ничего не говорил.

— Это я! — кричал ему Эдди. — Мы с тобой все еще в море!

— Оставь его в покое, — сказал доктор Каспари. — Сейчас нам надо подумать о том, как быть с лодкой.

— Насчет лодки лучше всего знает он, — кивнул Эдди в сторону Цумпе.

— Ты пробовал завести мотор?

— На этой лодке нам не добраться даже до островов.

— Жаль, — сказал доктор. — В определенном отношении это даже неприятно, я имею в виду, что это неприятно для вас, капитан. Вы хотели помочь нам с ремонтом.

Фрэйтаг молчал.

— Вы видите, что из этого получилось, — продолжал доктор Каспари. — Кто-то из ваших людей, по всей видимости, не согласился с вашим намерением и сделал так, что мы не можем теперь воспользоваться своей лодкой. Это была его оплошность, потому что теперь мы вынуждены взять напрокат вашу лодку. Нас ждут в Фааборге, и я не вижу иной возможности поспеть туда вовремя, кроме как на вашей лодке. Мы ее снова спустим на воду.

Фрэйтаг бросил взгляд в сторону шлюпбалок, где была закреплена их лодка, и различил спину Золтоу, который склонился над мотором, и еще он увидел над бортом руку Золтоу, в руке он держал разводной ключ. Фрэйтаг обернулся назад и заметил, что доктор Каспари тоже смотрит в сторону шлюпбалок, и в эту минуту почувствовал, что освободился из плена этого взгляда, который, казалось, всегда и везде неотступно следовал за ним.

— Ах, — вздохнул доктор Каспари, — я предполагаю, что ваша лодка тоже вышла из строя?..

— Это старая лодка, — сказал Фрэйтаг.

— Я это знаю. Но все же вы понимаете, о чем я говорю…

— Вы не возьмете нашу лодку, — сказал Фрэйтаг, — она нам необходима.

— Мне это чрезвычайно неприятно, нам эта лодка так же необходима. Нас ждут.

— Как хотите, но свою лодку я вам не отдам.

— Мы возьмем ее у вас на время.

— Лодка не будет спущена на воду.

Доктор Каспари улыбнулся, в задумчивости потер свое именное кольцо о бедро, после чего поднялся и сказал своим:

— Пойдите на палубу и осмотрите лодку. Если она в порядке, спускайте ее на воду…

— Вы не спустите лодку на воду, — сказал Фрэйтаг, когда они остались одни. — Вы не можете не знать, что значит для нас остаться без лодки.

— Для вас это значит ровно столько же, сколько и для нас, — сказал доктор Каспари. — И поэтому я выступаю с предложением, капитан. Сделайте так, чтобы мы могли покинуть ваш корабль, и тогда у вас не будет никаких забот. Не пытайтесь заякорить нас здесь, не уподобляйте нас вашему кораблю и прежде всего предупредите ваших людей. Если ваши люди станут саботировать ваши приказания, может случиться «нечто», и это «нечто» будет не в ваших интересах. У меня есть свои причины предупредить вас, потому что я знаю Ойгена, равно как и его брата. Сделайте так, чтобы мы могли вас покинуть, прежде чем мы станем выказывать свое нетерпение.

— А что может случиться, если вы начнете выказывать свое нетерпение? — спросил Фрэйтаг.

Доктор Каспари вытащил из кармана длинный мундштук и портсигар, с нарочитой медленностью вкрутив сигарету в отверстие мундштука, он прикурил ее и, пыхнув несколько раз, ответил:

— Вы настаиваете на возможных подробностях?

— Может быть, мне сказать вам, из каких мест вы прибыли на мой корабль? — спросил Фрэйтаг.

— Лично я на этот счет не обманываюсь, — сказал доктор Каспари.

— У вас, кажется мне, рыльце в пушку, поэтому-то вы и хотите исчезнуть.

— Вот видите, — сказал доктор Каспари, — я наперед знал, что вы не сможете мне сказать ничего, кроме банальной правды. Еще одной причиной больше для того, чтобы нас здесь не было. Поговорите с вашими людьми. Это стоит сделать, это избавит вас от сюрпризов, а мы не очень хотели бы их вам преподносить. Вы сами увидите, что это сделать необходимо.

Эдди вошел в кают-компанию и остановился у дверей. В руках у него был опять все тот же нож.

— С ихней лодкой пустой номер. Ее нельзя спускать на воду, — сказал он угрюмо.

— Как я понимаю, у нее тоже нелады с мотором?.. — спокойно спросил доктор Каспари.

— Это только из симпатии к нам, — ответил Эдди.

— В таком случае мы отказываемся от идеи касательно лодок и воспользуемся последней возможностью.

— Что вы понимаете под последней возможностью? — спросил Фрэйтаг.

— Ваш корабль. — Доктор Каспари повернулся к капитану.

— Вам не удастся заставить нас покинуть то место, где мы сейчас находимся.

— Вы это знаете наверняка уже сейчас? — спросил доктор Каспари.

— И вы даже не попытаетесь это сделать, — сказал Фрэйтаг. — Знаете ли вы, что произойдет сразу же после того, как обнаружится, что нас нет на месте?..

— В Фааборге по этому поводу вряд ли станут волноваться.

— Сразу же будет сообщено на берег, и в море выйдут поисковые суда, в воздух поднимутся самолеты, и они обнаружат вас прежде, чем вы успеете добраться до вашего Фааборга.

— Ну это еще надо попробовать.

— Что ж, пожалуйста, пробуйте, — сказал Фрэйтаг. — Выбирайте якорь, ставьте парус — и попутного вам ветра. Из нас ни один с вами не поедет.

— Что, у вашего корабля неполадки в машинном отделении? — спросил доктор Каспари.

— У брандера нет машинного отделения, — сказал Фрэйтаг. — Брандер не приспособлен для плавания, он оборудован для стоянки.

— Рожденный пленником, — сказал доктор Каспари.

— Я вас предупреждаю, — повторил Фрэйтаг, — если брандер покинет свой пост…

— Что тогда?

— Это будет иметь такие последствия, которые трудно предугадать. Если корабль терпит катастрофу и тонет в открытом море, это просто засчитывается как отдельно взятый несчастный случай, и за это расплачиваются своими жизнями сами матросы. Но если брандер покидает свой пост, на море кончается всякий порядок…

— Порядок, капитан, — это удел тех, у кого нет ни на йоту фантазии. Как видите, в этом пункте мы с вами не сходимся. А теперь я снова выступаю с предложением: переговорите со своими людьми. Мы готовы покинуть ваш корабль, пользуясь своей лодкой, на ваш брандер мы смотрим как на последнюю возможность. А для того чтобы нам не держаться за последнюю возможность, необходимо, чтобы наша лодка была отремонтирована. Значит, вам следует переговорить с вашим машинистом и втолковать ему, что нас ожидают и, значит, дело у нас спешное. Я не хотел бы назначать вам какой-нибудь срок, но вы, вероятно, и сами понимаете, что у нас время ограниченно. С вашего позволения, мы втроем устроимся в кают-компании. Приходится только удивляться, какие неудобства надо терпеть под давлением обстоятельств…

Доктор Каспари улыбнулся, а Фрэйтаг, не удостоив его ответом, двинулся прочь из кают-компании, прошел в дверь, не взглянув на Эдди, который небрежно посторонился, давая ему дорогу, и прошел на спардек.

У шлюпок Фрэйтаг увидел Громилу, дробовик свободно болтался у него на бедре. Фрэйтаг прошел мимо него и направился в каморку Ретгорна.

Фрэйтаг вошел в каморку и увидел, что Ретгорн в расстегнутом пиджаке лежит на своей койке, а на табуретке перед ним сидит Фред.

Фрэйтаг почувствовал, что прервал их беседу и что теперь, когда он вошел, они не хотят продолжать разговор. Он снял фуражку и сел на край постели, вытащил из пачки Ретгорна сигарету, прикурил ее и продолжал молчать, сидя между штурманом и сыном.

— Хорошеньких гостей мы к себе пригласили, — после некоторого молчания подал голос Ретгорн.