— Благодарю, милая Оливия. Вряд ли я смогла бы все сделать без твоей помощи.

Тонкие пальцы леди Бассет неприятно впивались в ее руку, но Оливия едва замечал: ее разум думал о темном.

Она помогла леди Бассет подняться на второй этаж. Под ними продолжался бал. Многие гости собирались танцевать до рассвета, стараясь выпить как можно больше рома лорда Бассета.

Его напитки были истинной причиной, по которой другие лорды и торговцы согласились прибыть к Зеленокровь: хотя он отчаянно пытался скрыть это, не было секретом, что напитки лорда Бассета были среди самых лучших в морях.

Они были закупоренным в бутылках идеалом, сладкой смесью ярких фруктов острова, поддавшихся давлению и отдыху во тьме. Как ни старался Тристан купить их, но лорд Бассет отказывался продавать ром, настаивая, что он был любителем. Так что насладиться вкусом его напитков могли только гости.

Оливия спросила как-то раз, как это делается, и лорд Бассет даже показал ей… но она использовала методы брожения, о которых узнала, для совсем других целей.

Леди Бассет опиралась телом на Оливию, они замерли на площадке между пролетами лестницы. Ее грудь слабо вздымалась. Дыхание клокотало в легких, звуча так, словно сапоги шагали по гравию.

— Спасибо… милая. Спасибо…

— Поберегите дыхание, миледи. Нам нужно подняться на следующий этаж.

Леди Бассет кивнула, хватая ртом воздух. Через пару долгих мгновений она перевела дыхание.

— Нашему советнику ты нравишься. Мама такое замечает, — добавила она с тенью улыбки.

«Ты мне не мать», — подумала Оливия, но заставила себя улыбнуться в ответ.

— Вы так думаете?

— О, да. Он танцует с тобой так, как лорд Бассет раньше танцевал со мной. Ты умная, Оливия. Я знаю, что ты это видишь, — сказала она, снова улыбнувшись. А потом вздохнула, глядя на лестницу. — Поднимемся еще выше?

Они были почти у двери комнаты, когда леди Бассет закашлялась. Ее ладонь дрожала, она спешно прижала платок к губам. Когда она убирала его, красные точки покрывали ткань. Она пыталась скрыть кровь, но Оливия увидела.

Пару месяцев назад леди Бассет с легкостью летала по коридорам и лестницам. Она занималась делами поместья Зеленокровь с зорким взглядом и железной хваткой. Оливия едва могла выйти за дверь без замечаний леди Бассет: то она говорила ей надеть плащ от дождя, то ругала за грязь на подоле платья, то приказывала нарядиться лучше из-за визита канцлера.

И хотя она была рада, что леди Бассет уже не хватало дыхания ругать ее, Оливия не желала ей зла. О, она часто надеялась, что однажды леди Бассет проснется и не сможет говорить, или лорд Бассет так быстро постареет, что не сможет поспевать за ней, или их убьют во сне, и они оставят ее в покое.

Но при виде крови на платке леди Бассет Оливия невольно ощутила… жалость к ним. Она надеялась, что не доживет до хрупкого возраста.

— Еще немного, — пробормотала Оливия, открывая дверь комнаты. — Я отправлю кого-нибудь из девушек к вам, чтобы снять платье. А потом принесу чаю…

— Не стоит. Я разберусь, — сказал лорд Бассет за ней. Он поднялся по последним ступенькам, у него в руках был поднос с горячим чайником, чашкой и блюдцем, а еще тарелкой, полной пирожных.

«Конечно», — подумала Оливия. В этом была проблема лорда Бассета: он был навязчивым, все делал по-своему. После того как его жена заболела, он настоял, что сам будет заботиться о ней, часто приносил ей ночью чай. Но он больше вредил, чем помогал.

Если бы он позволил Оливии принести чай, она бы подсыпала немного смеси в напиток, и леди Бассет спала бы спокойнее. Но из-за надоедливости мужа в делах, что не должны были волновать в его статусе, она только страдала по ночам.

Оливия постаралась не зарычать.

— Не стоило, милорд. Я бы с радостью принесла чай сама.

— Ерунда! — фыркнул лорд Бассет, глаза весело сияли над бородой. — Я могу позаботиться о своей жене.

— Спасибо, дорогой, — сказала леди Бассет с улыбкой и повернулась к Оливии. — А тебе нужно вернуться на бал.

— Как пожелаете, миледи. О, — Оливия подняла голову и посмотрела в глаза лорда Бассета, — канцлер Тристан посылает меня по делу в Великий лес. Я отправлюсь через пару дней и не знаю, сколько там пробуду.

Блеск веселья тут же пропал из его глаз, его брови бросили тень на глаза, сдвинувшись над ними.

— Еще одно дело? Ты же только вернулась с последнего! Должен сказать, Оливия, мне не нравится, что моя подопечная плавает по королевству, связывается с торговцами ради медяков. Это не занятие для юной леди.

— И все же это нужно сделать. Канцлер Тристан говорит, что у меня есть талант к переговорам, и я не могу ему отказать… ведь он всегда вежлив в делах с Зеленокровью, — добавила Оливия, пожав плечами.

Румянец поднимался над бородой лорда Бассета. Он ненавидел, когда она уходила одна. Каждый раз, когда она говорила ему об этом, он бушевал несколько дней, не давал ей покоя до последнего момента. Но после того, как он испортил вечер, она считала, что он это заслужил.

— Мы не можем перечить канцлеру, любимый. Так что смирись с этим, — сказала леди Бассет, проходя за дверь.

Лорд Бассет хмурился еще минуту, а потом сдался.

— Береги себя, хорошо? Я не выдержу, если тебя ранят.

Оливия дождалась, пока он уйдет в комнату леди Бассет, а потом ушла сама. Она не собиралась возвращаться на бал — гости развлекутся и сами. Все были, наконец-то, заняты своими делами, и она могла пару часов посвятить себе.

Она могла лежать и наслаждаться болью Яда…

И, может, планировать, как разберется с этим Гарроном Хитрым.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Просто очередная жертва  

Оливия сжимала кулаки, пока карета подпрыгивала на дороге.

Плыть было приятнее, и первая половина путешествия ей понравилась: просыпаться под безграничным голубым небом и под шум волн, засыпать от покачивания на воде. Они даже столкнулись с бурей, и капитан подплыл как можно ближе к бушующим волнам.

Он знал, как Оливия любила наблюдать за штормом. Он даже позволил ей забраться на вышку, чтобы увидеть пугающего сине-черного монстра, бушующего над волнами. Она ощущала силу в воющем дыхании, слышала рев, от которого трепетали легкие. И в этот миг она была свободной.

Но ее счастье пропало так же быстро, как облака над морями. Оливия теперь тряслась на твердой дороге в самой неудобной в Королевстве карете, попав под покров листвы Великого леса.

Чудовищные деревья тянулись за ее окном. Их большие ветви закрывали солнце, и земли под ними была в тени. Хотя Оливии не хватало открытости моря, ее очаровывала мертвая тишина леса.

Это место было старым и терпеливым. Лес хранил столько секретов, что она вряд ли смогла бы все сосчитать. Шли дни, и карета ехала, а она вспоминала, каким естественным ей казался приглушенный воздух, голоса с вершин деревьев. Деревья уже не смотрели на нее безликими великанами, их узлы и кора стали улыбками старых друзей.

Она говорила себе, что это не важно, что Великий лес был ее прошлым, а моря — будущим.

Но почему-то сердце в это не верило.

Мрачным днем карета приехала в деревню Сосновой стражи. Тут обитал Гаррон Хитрый, в плотном скоплении домиков под широко раскинувшимися ветвями деревьев. Хотя деревня внешне не отличалась от тех, что они проехали по пути, люди тут спешили.

Никто не сидел и не ленился. Жители деревни быстро двигались от магазина к магазину, работали, широко улыбаясь, хотя грязные лица были потными. Оливия никогда не видела еще таких бодрых кузнецов или такое чистое крыльцо таверны.

Хота это не должно было удивлять ее: Гаррон, наверное, узнал о ее прибытии, и теперь пытался придать деревушке чистый вид. Наверное, такой чести Сосновая стража еще не удостаивалась, чтобы к ним прибыл посыльный канцлера.

Карета остановилась.