Подрыв ядерной противоракеты произошел на высоте шести километров над центром Петербурга. Пять из шести «Трайдентов», нацеленных на город были перехвачены. Но одна достигла пункта назначения. Сам взрыв Юрик не видел, и это спасло его сетчатку. Он не понял, как оказался на полу, сжавшись под креслом. Небо светилось выжигающим протуберанцем, ярче магниевой вспышки, ярче солнца. Глубокое чувство дежавю пронзило его естество. Он будто все уже это видел, все это пережил. И знал, что будет дальше.

А следом пришла Волна. Словно исполинская рука встряхнула чашу стадиона. В растерянности метались по полю игроки. Люди валились с трибун целыми рядами. Над распахнутым оком свода свистели огненные вихри. Юра, не веря глазам, смотрел на пролетающие стаи автомобилей, целые и разрушенные здания, раздвижные и пешеходные мосты. Как экзотическая ракета, пронеслась Петропавловская башня. Кажется, стадион тоже поднялся в воздух, превратившись в орущее неуправляемое НЛО – так его швыряло и корежило. Только сейчас он обратил внимание на непрестанно вопящего Гену. «Это все из-за тебя, гандон! – в бессильной ярости подумал Юрик. – Сидел бы сейчас в Петрике, горя б не знал!» Через секунду сверху упал шестиметровый уголок, прямо через распахнутый рот, пригвоздив к полу Геннадия.

Когда все затихло, Юра даже удивился, что еще цел и даже невредим. Кругом неподвижные тела, конечности. Плакали и стонали выжившие. От дыма стало темно, как поздним вечером. Внешние стены и балки частично поплавились, но выдержали чудовищную температуру. Ему не хотелось думать, что твориться там, снаружи. Как ни странно, но ужас ушел, освободив место холодной уверенной ясности и спокойствию.

– Пойдем, дорогая… – Юра вынул Зюзю из ведерка и усадил на плечо. – Поищем выход отсюда. Теперь уж точно надо двигать домой…

К сожалению, тогда он еще не знал, что станет пленником этого места на несколько долгих месяцев. Все выходы со стадиона оказались завалены искореженным металлом. Грандиозный спорткомплекс превратился в смертельную ловушку для десятков тысяч уцелевших любителей футбола. Первые часы кипела суматоха, истерили легионеры, тупо слонялись омоновцы, даже не пытаясь побороть всеобщий хаос. Толпа, захваченная паникой, не в силах выбраться из западни превратилась в бешеных лишенных разума животных. Юра сидел один в своем секторе, взирая, как эти идиоты топчут друг друга. Жаба согрелась у него на коленях и, кажется, успокоилась. Жаль, Генрих куда-то запропастился. Похоже, погиб задавленный безумными паникерами. Вздохнув, Юра принялся неторопливо доедать попкорн.

В первые дни люди еще ждали помощь. Менты взяли под охрану все кафешки и склады с запасами пищи. Выдавали понемногу и только тем, кто учувствовал в работах по растаскиванию завалов и переноске трупов. Пара футболистов и несколько важных персон из администрации попытались качать права. Командир ОМОНа вывел их в центр поля, и каждый получил по пуле из АКСу. Юрик тоже работал вместе со всеми. Полдня таскал начинающие разлагаться тела, полдня стоял в очереди за своей пайкой. Иногда удавалось забыться тревожным сном.

В этот раз, получив черствый кусок хлеба с ломтиком сыра и кружку воды, он собрался было насладиться трапезой, когда его резко дернули за плечо.

– Э, стой, епта! – наглым голосом обратился к нему кто-то.

Юрик поднял глаза. И зачем он свернул в этот темный коридор? Его окружили пятеро отморозков с символикой ЦСКА. Один из них, дегенерат с прыщавыми щеками сорвал у него с шеи зенитовский шарфик. Безумно гыкая, схаркнул на «розу», бросил на пол и принялся топтать своими «гриндерсами».

– Хавчик отдал быстро и топай отсюда! – велел самый здоровый, чем-то похожий на гиббона, хулиган.

– Ребята, вы чего? – пробормотал Юра. – Я ж целый день не ел…

Как назло, поблизости не оказалось ни одного омоновца.

– Какой-то непонятливый кузьмич попался! – долговязый тип в куртке-пилоте, хохотнув, выпустил в лицо струю дыма.

– Давай хлеб по-хорошему, или все хлебало раскрошу, – лениво произнес гиббон, поигрывая широкими плечами.

– Ничего я вам не дам! – крикнул Юрик и начал медленно пятиться.

Удар широченного кулака прилетел, будто из ниоткуда. Юрик увидел вспышку и понял, что его оторвало от пола и несет по воздуху. Еда выпала из рук, когда он больно хрястнулся в стену. Фанаты налетели, как шакалы, принялись выдирать друг у друга хлеб с сыром и быстро запихивать в рот. Это было обидно, но в этот момент Юра больше переживал за Зюзечку. Он сунул руку за пазуху. Как там она? Не ушиблась? Вытащив, ласково погладил амфибию – свою единственную и верную подругу в этом жестоком мире.

– Э, Коляныч, гляди! – воскликнул долговязый. – Какая жирная лягуха у кузьмича!

– Ваще ништяк, – улыбнулся гиббон. – Из лапок супца забацаем!

Повинуясь непонятному порыву, Юрик размашисто лизнул Зюзю.

– Этот мудак щас ее схавает! – гопники бросились к нему.

Время замедлилось. Он увидел зеленоватые ручейки энергии, стекающиеся в тело. В уши ударил невидимый гонг. Юрик легко оттолкнулся от пола и взмыл в воздух. Пнув ближайшего фаната в рожу, отскочил в обратном направлении. Кровавым веером полетели осколки зубов. Затем оттолкнулся от стены в широком прыжке и очутился за спиной медленно замахивающегося Коляныча. Ощущая невероятную ярость, Юрик начал карать хулиганов. Ублюдки разлетались в стороны от жестких и сильных ударов его рук и ног. Спустя несколько секунд, все было кончено. Кто-то отползал всхлипывая, кто-то жалобно матерился. Прыщавый валялся, не шевелясь, с разбитым о стену черепом.

– Ля, Коляныч, валим! – долговязый оттаскивал окровавленного гиббона. – Это псих какой-то!

Юрик поцеловал жабу и спрятал за пазуху. Он решил не преследовать фанатов. Пусть для уродов это станет уроком, подумал он. «УБЕЙ!» – чудовищный голос в голове ударил, как молот по наковальне. Ноги сами понесли вслед за двумя недобитками, улепетывающими во тьму длинного коридора. Они оглянулись и взвыли, прибавив прыти. Юрика несла Божественная Волна. Позабыв о дурацкой гравитации, он бежал гигантскими скачками, как мячик, отталкивался от упругих пульсирующих стен. Могучим толчком сбил с ног беглецов. Ближайшему – долговязому – впечатал ботинок в лицо. Гиббон поднялся, выхватывая из кармана нож-бабочку. Юрик хмыкнул и, наклонившись, вырвал руку из тела долговязого. Как дубинкой, принялся забивать главаря банды оторванной конечностью. Вот так прикол, весело подумал Юрик, вонзая плечевую кость в глаз Коляныча. Когда тот перестал дергаться, Юра почувствовал глубокое удовлетворение. Как от хорошо выполненной, тяжелой, но любимой работы.

***

Кабинет Полковника находился здесь же, на городском стадионе Кандалакши. Охранники впустили нас, просканировав какими-то электронными приблудами. Я сдержал порыв сломать их вражеские девайсы. Хозяин помещения стоял у окна и грыз семки. Тоже подсел, наверное.

– Полковник, я привел нового бойца, – сказал Юрик.

– Вижу, – Уайт аккуратно пересыпал семечки в шкатулку на столе. – Присядь пока, Юра.

– Здрасьте, – произнес я, готовясь к смертельному броску.

– Честно говоря, я удивлен, – полковник пронзил меня тяжелым взглядом. – Еще никому не доводилось одолеть нашего чемпиона в бою. Как тебя зовут, файтер?

– Александр, – ответил я.

– Откуда такая подготовка, Алекс? Краповые береты? Спецназ ГРУ?

Я пожал плечами:

– Моя выучка позволяет и не такое. Да и я был не один.

– Расслабься, Алекс. Можешь не отвечать, это не допрос, – усмехнулся Уайт. – Нам нужны такие люди, как ты. Сильные духом. Подготовленные. Идущие напролом…

– Не собираюсь прислуживать захватчикам! – крикнул я.

Юрик усмехнулся в своем кресле и покачал головой, вычищая ногти зубочисткой.

– Успокойся, боец, – негромко, но убедительно произнес Полковник. – Оставь эти устаревшие предрассудки. Россия, Штаты, глобальная политика – ничего этого больше нет. Все в прошлом. Сгорело в атомном огне. Есть лишь этот город и сотни миль заснеженных лесов вокруг. Нет никакой связи ни с нашим, ни с вашим командованием. Иногда мне кажется, что Кандалакша единственный не пострадавший город в регионе.