Все забегали, как ужаленные. Волнение предстоящей схватки охватило отряд. Трупы запихали в щель между гаражами. Игорь с несколькими людьми залегли наверху. Я с Валерой и Егорычем спрятался за мусорными контейнерами. Крысы, пировавшие тут, шмыгнули в разные стороны. Усатый и остальные затаились кто где. Улица выглядит пустой. Шум мотора. Из-за дальней пятиэтажки, слепя фарами выехали две пендосские легкие бронемашины с пулеметчиками на крыше. Я смотрел на них своим холодным взором, лаская гранату в ладони.

Вражеские «Хаммеры» остановились прямо напротив.

Почему наш контуженый командир не отдает приказ в атаку?

Нас же засекут! Вдруг у них есть теплодетекторы? Мое воображение тут же нарисовало картинку, как пендос на крыше броневичка разворачивает в нашу сторону гребаный пулемет «М60D», как смертоносные разрывные пули прошивают ржавые мусорные баки и бренные тела меня и моих друзей. Я не мог допустить такого безобразия. Граната в руке так и просится в полет. А враги, похоже, что-то заметив, начали орать на своем языке. Переводчик в моей голове куда-то пропал, и я различал лишь «фак» и «щит»…

Вот взревели их моторы. Один «Хаммер» начал сдавать назад. Захватчик на крыше, взбледнув лицом, зажал в зубах окурок и стал наводить на нас дуло пулемета. Вот черт! Я не мог это больше терпеть. Рука стремительным движением запустила гранату прямо в пулеметчика. Бах! Взгляд с удовольствием проследил замысловатые траектории ошметков вражеского солдата. Началась пальба. Наши стреляли из своих укрытий. Пендосы повыпрыгивали из «Хаммеров», думая, что по ним зарядили из РПГ.

Валера возился с Вепрем. Егорыч отстреливал конечности неудачно высунувшимся янки. Те что-то орали, похоже, вызывали подмогу. Распрямившись, я встал во весь рост, достал из разгрузки пару гранат, щелчком выдернул кольца и броском, которому бы позавидовал Майкл Джордан, отправил гостинцы по параболической траектории прямо в скопища врагов.

Есть трехочковый!

– Хорошая артподготовка! – прошмакал Егорыч. Затем примкнул к своему древнему ружью штык и побежал. – В атаку! Ураааа!!!

Я понесся следом, как Робокоп, сканируя окрестности через прицел Сайги. Остальные бойцы только начали робко высовываться из своих укрытий, как все было кончено. Старый лесничий, вовсю орудуя штык-ножом, добивал раненых.

– Ну что за безобразие! – выругался Игорь. Когда он успел слезть с гаража? – Вся операция летит к чертям! Как мы теперь скрытно пройдем на позицию?

– Простите, сержант, – мне, правда, было немного стыдно. – Руки чесались.

– Ладно, – махнул рукой командир. – Моя вина, не донес суть нашей задачи… не ожидал такой прыти от вас, разгильдяев и деревенщин. Надо захватить ТЭЦ, там их основная база… любят тепло, суки! Мы выйдем на точку и начнем отвлекающий бой, когда основные силы осуществят штурм. Теперь ясно?

– Да… Так точно… – отвечали бойцы.

– В городе только патрули, с ними в бой не ввязываемся, скрытно обходим! – велел Игорь. – И здесь двадцать тысяч мирняка, не надо здесь взятие Берлина устраивать. А теперь за мной! Знаю, как дворами пройти.

***

Мы бежим, словно стая некормленых волков. Холодными серыми тенями скользим через огороды. Перелезаем ограды, скачем через сугробы и прячемся во тьме, завидев фигуры врагов. Чай еще действует. Усталости нет. Пар изо рта застывает в воздухе замысловатыми фигурами. Усилием воли заставляю себя не залипать над глюками. Впереди Цель. Я чую ее приближение. И смертоносное дыхание опасности. Мы убьем всех негодяев! И освободим этот город от зла! Если хватит патронов, конечно.

Игорь велел остановиться. Осторожно выглянул из-за угла. Все чисто – показал он специальным жестом солдат.

– Занимаем позиции на той стороне улицы, в развалинах, – тяжело дыша, сказал командир. – Ведите огонь по воротам и КПП в конце улицы. А я пока доложу нашим, что мы здесь.

– А можно отдохнуть немного? – спросил кто-то.

– Пристрелю! – прорычал Игорь.

Эта улочка упирается прямо в ТЭЦ. Там база пендосов. Кочегарят вовсю. Видно мощные клубы дыма и пара, вырывающиеся из труб. Слева вдоль улицы торчат безжизненные хозяйственные строения. Справа – пятиэтажка. Мозг тут же родил клевую идею. Я гений.

Ухватив за ворот тулупа шустрого Егорыча, я жестом велел следовать за мной. Валера и так не отставал. Мы скользнули вдоль стены пятиэтажки. Мне хотелось пробраться внутрь, чтоб залезть на крышу. Мое детство прошло в таком же доме, и я помню, что выходы на крышу есть в первом и последнем подъезде. А если пендосы нас обнаружат, можно быстро спрыгнуть в эти гигантские сугробы.

Шумное пыхтение и голос сзади оборвал мои тактические измышления:

– Ребята, подождите! Можно мне с вами?

Я обернулся. Тот самый мужчина с седыми усами, который помогал вешать Джона Сноу. Вид не ахти. Дядька явно пренебрегал тренировками. Шапка набекрень. Тащится, держась одной рукой за грудь, другой – волочит по земле ружье.

– Да, конечно, – сказал я. – Мы на крышу, а ты прикрывай вход в подъезд.

– Блин! – воскликнул Валера. – Заперто! Здесь домофон!

– Давай шмальнем в замок, – предложил я.

– Сталь добрая, может срикошетить, – вмешался старче.

– К чему эти радикальные меры? Давайте просто позвоним в одну из квартир. – Усатый вновь проявил сообразительность.

Я нажал наугад одну из кнопок. Спустя минуту из динамика домофона послышалось недовольное кряхтенье и сварливый голос:

– Кто там приперся?

– Откройте дверь, пожалуйста…

– Я щас открою! Я щас так открою! Шастают среди ночи тут всякие! В комендатуру буду звонить!

Вот черт! Нарвались на полоумную бабку. Я уже собирался поменять свой план, когда Усатый сказал:

– Женщина, откройте! Мы из ЖЭКа, водопроводчики!

– Ааа… ну так сразу бы и сказали... а то я думала, наркоманы…

Дверь, наконец-то, отворилась.

Валера и Егорыч шмыгнули в подъезд. Я обернулся, заценить обстановку. Большая часть отряда побежала на другую сторону, намереваясь занять позиции среди полуразрушенных промзданий. Усатый подмигнул и показал большой палец. Я кивнул. В эту секунду… вжух! – и его голову разнесло на куски. Черт! Со стороны ТЭЦ заработали пулеметы. В шоке присел, вытирая защитные очки от кровищи. Пацанов, застигнутых врасплох посреди улицы, терзают разрывные пули. Кажется, никто не добежал до спасительных укрытий. Вокруг свистят рикошеты. Неожиданно кто-то схватил меня за ноги и втащил в подъезд. Спасибо, друзья.

– Всех положили фрицы! – вздохнул Егорыч, осторожно выглянув наружу. Вражеская пуля тут же оторвала ему крыло шапки-ушанки.

– Не высовывайся, они нас видят! – простонал Валера.

Дьявольская догадка пронзила мой блистательный ум. Нас же заманили, как ягнят на бойню! Походу, командование и этот сраный Игорь работают на америкосов… вот сучары, блин! Я выхватил револьвер и до боли сжал рукоять. Валера с тревогой уставился на меня. Подавив ярость, убрал оружие. Нужно выбираться отсюда. А с предателями разберемся позже.

– За мной! – Я вихрем понесся вверх по лестнице.

– Мы куда, на крышу? – спросил Валера?

– Нет. Опасно. Снайпер работает. Через хату какую-нибудь и на ту сторону дома!

Тут открылась одна из дверей, и на площадку вывалилась бабка. Хотя, может и не бабка… но рубеж бальзаковского возраста она оставила далеко позади.

– Госспади! Солдатики! А я-то думала, что за водопроводчики в два час ночи…

– Не серчай, красавица, – вклинился Егорыч. – Помоги лучше схорониться нам.

– Ну, входите, коль не шутите… – На бабенцию подействовала грубая лесть деда. – У-у-у, снега натрясли окаянные, сейчас затру…

Я метнулся через квартиру к окнам, едва не наступив на двух котяр. Еще несколько с мявом бросились врассыпную. Ну и вонища, блин! Хотелось смахнуть на пол всю хренотень с подоконника, но из уважения к сединам делать этого, конечно, не стал. Короче, начал аккуратно убирать на пол горшки с фикусами. Натерпелась, наверно, бабка от оккупантов.