После инцидента с матерью девушки, Дэннис посещает Адель крайне редко. Она сначала даже довольствуется этим, ведь девушке не особо мечтается оказаться вновь рядом с ним и как ни в чём не бывало побеседовать. Проходит неделя, потом вторая, далее третья. Единственные люди, окружающие её — это постоянно весёлый Хедвиг со своими зажигательными танцами, строгая, но заботливая Патриссия, позитивный и слегка романтичный Барри, осыпающий её каждый день комплиментами и новые личности — Джейд и Оруэлл. В один из однообразных дней Адель замечает интересные изменения в теле Кевина: новая манера разговаривать, одежда приятных бежевых и малиновых оттенков, а также постоянные жалобы на то, что постоянно приходится колоть инсулин и куковать в этой башне, так и не дождавшись принца на белом коне. Джейд сразу же связывается с девушкой, возбуждённо делясь с Адель многими переживаниями и расспрашивая о том, был ли у неё парень. Та лишь смущается, говоря, что никогда не была в конфетно-букетном периоде и навряд ли будет. Джейд нравится Адель.
Только вот Оруэлла девушка считает до смерти дотошным, ведь он напоминает ей своего бывшего учителя истории, а оценки по этому предмету она имеет не особо радужные.
Адель даже знать не хочет, сколько имеет пропусков в школе. Ей не плевать на своё образование, но после тех жестоких вещей, которые убивают в ней всё живое, школа становится совсем ненужным звеном в её жизни. Скоро у всех выпускной, любовь и выпивка, а она здесь — с одним телом человека и множеством различных умов.
Девушка часто беспокоится о том, что их логово скоро раскроют и она никогда не увидит Хедвига. В таком случае Адель предпочтёт сесть в тюрьму, обманчиво представившись соучастницей, а не возвращаться туда, где её душа постоянно протыкается толстыми иглами, будто девушка — дряблая тряпичная кукла. Но всё тихо. Адель пару раз аккуратно подкрадывается к Патриссии с этим вопросом, а та лишь таинственно говорит, что в маленьком городке предостаточно чудовищ, которые достойны платить за чужие грехи. Адель начинает замечать, как в подвале становится всё больше пространства: многие вещи просто куда-то исчезают. Девушка хранит в своей голове маленькую догадку о том, что скоро последует тяжёлый переезд, но, возможно, без её участия.
Тоска, поглотившая её душу, наконец решается вылиться новым потоком. Патриссия вновь зовёт её ужинать, и когда Адель покорно присаживается, то позволяет задать мучивший её вопрос:
— Почему Дэнниса так долго нет?
Женщина откладывает в сторону столовые приборы, упрямо всматриваясь в лицо Адель. Девушка лишь нервно моргает и опускает глаза, ковыряясь вилкой в еде.
— Почему тебе это интересно?
— Просто… он не приходил ко мне.
— Милая моя, а Дэннис обязан? — для Адель это звучит непростительно грубо, и она вновь чувствует металлический привкус крови на языке из-за нечаянно прокусанной губы.
Девушка отрицательно мотает головой и тянет ко рту кусочек жареной рыбы, но ком, образовавшийся в горле, не позволяет и крошки пропихнуть.
— Извините, пожалуйста, я попозже поем. Аппетит совсем пропал, — Адель уважительно ждёт разрешения Патриссии, и вскоре дожидаясь его, отставляет тарелку подальше. Уходя, она хочет остановиться и вновь поинтересоваться, но не осмеливается и покидает маленькую кухню. Патриссия томно вздыхает, утверждаясь в своих догадках.
Адель через каждые три дня спрашивает у женщины, почему Дэннис не выходит в «свет», а она лишь уклончиво отвечает и плавно переходит от одной темы к другой. Как-то раз Патриссия и вовсе теряет контроль, говоря Адель о том, что она слишком глупа и не в силах понять истинной проблемы данной ситуации. Девушка понятия не имеет, о чём говорит женщина, поэтому решает расспросить своего верного друга Хедвига.
— Ади, так мистер Дэннис выходит в «свет», только тебя видеть не хочет, — улыбается мальчик.
— М-м, — мычит она, — Здорово.
— Тебе грустно?
Адель хочет услышать совсем другое, но она не винит Хедвига в слегка резких словах, ведь мальчик говорит так, как есть на самом деле. Она фальшиво одаривает его улыбкой и кивает. Всё в порядке.
Девушка долго решается задать некий вопрос мальчику, но прикусывает язык, ведь спрашивать об этом ребёнка совсем дурацкая идея. Ей до жути интересно, что же таит Дэннис в той многосложной папке и единственное, что известно — это о количестве цифр. Четыре квадратика, в которые необходимо просто вставить цифры. Любопытство пожирает её с головой, а мысль о том, что скрывается в стареньком компьютере не даёт спокойно уснуть уже целую неделю. Прятавшееся в недрах души чувство собственной важности бурлит в ней кипящей кровью, и в голове пролетает предположение о том, что, возможно, и о ней есть пару незамысловатых фраз.
— Хедвиг, — она кладёт ладонь на плечо мальчика. — Тебе известно о той папке с паролем?
Милый вор
Вопреки этому жестокому миру и всем моим лучшим попыткам,
Ты удивляешь меня, насколько ты совершенен,
Даже со всеми моими недостатками и примерами дурных поступков,
Ты удивляешь меня, насколько ты совершенен.
Летний вечер пахнет приятной тоской. Тёплый ветерок таит в себе манящие прикосновения лазурного бархата и приманивает долгожданным зовом свободы. Смесь карминных разводов на сверкающем небосводе затуманивает рассудок, погружая его в небытие и отталкивая от здравых мыслей. Дэннис плутает в собственном дремучем лесу, но не собирается искать выход. Он останавливается где-то в недрах, спокойно присаживается и разжигает маленький костёр сомнений. Слишком долго был сильным, стойким и чувствовавшим твёрдую почву под ногами. Земля под напором нежной воды мякнет, превращаясь в топкую грязь. Дэннис тонет.
Адель долгое время мирно сидит в комнате, подбирая возможные варианты пароля мужчины. От Хедвига ответа не следует, ведь он даже понятия не имеет о том, что подобная папка существует. Она какой час ломает мозг, но ничего дельного в её голову не приходит. Аккуратно выйдя из комнаты, Адель облокачивается о дверь и осматривается. В рядом находящихся комнатах витает гробовая тишина: ни шагов, ни шороха. Адель ненавидит в себе чувство чрезмерного любопытства, но всегда подыгрывает ему. Мелкими шагами она перебегает из одного угла в другой, настороженно заглядывая в каждую комнатушку. Она не может понять, почему же никто не копошится возле неё или не даёт неподходящие женские советы. Девушка поднимается на верхний этаж, в действительности изумляясь тому, что находится в этом помещении совсем одна. Пару раз ударившись мизинцем об ящики, Адель начинает жалеть о том, что высовывает свой нос наружу. Наконец она доходит до той самой массивной двери. Адель мечтает о том, что хоть раз хотела бы посидеть под вечерним небом в полном одиночестве и беззвучно побеседовать с, ласкающим раны, ветром. Девушка не будет выходить за пределы подвала, ведь ей не хочется злить Патриссию или обидеть Хедвига. Вспомнив слова Барри, она осмеливается проверить: правдиво ли его предупреждение или же девушка в силах отпереть тяжёлую дверь? Адель со всей силы упирается плечом, отчего дверь без промедления открывается. Девушка от неожиданности летит на пыльную землю, постанывая от боли.
«Серьёзно? Она открыта?» — Адель приподнимается, отряхивая кофту от налипшей грязи. «Я просто хотела проверить, да? Никого не подставляла», — девушка пытается успокоить себя, а вскоре вернуться в подвал. Но она не торопится. Перед ней виден прекрасный горизонт, в который можно было сбежать и никогда больше не встречаться с Патриссией, Хедвигом, Барри… и Дэннисом. Подворачивается великолепный шанс спастись, выбраться из тёмной пучины и попрощаться с дурными воспоминаниями, но Адель не может. После тех острых вкусах горечи, которые постоянно преследуют её дома, похищение становится сладким лакомством. Она не сможет изменить свою жизнь.
Девушка смотрит вдаль щенячьими глазами и пытается сделать шаг вперёд, но ей этого не удаётся. Мотнув головой и томно выдохнув, Адель разворачивается в сторону двери, но замечает знакомый образ, стоящий в развалинах. Она подходит ближе и ближе, видя в том человеке Дэнниса: прямая осанка, строгая и аккуратная одежда и очки, которые так нравятся Адель. Мужчина стоит боком, и Адель кажется, будто он наслаждается тихим звучанием ветра. Девушка чувствует, как её руки начинают дрожать, а тело не слушается и вовсе отказывается иметь связь с мозгом. Девушка бежит к мужчине, но успев вовремя себя остановить, лишь слегка касается его локтя и пытается развернуть к себе.