— Дата? Когда это было, Эльчи? — Я замер, пытаясь переварить всю информацию и разложить ее в своей системе координат. До меня донеслось кряхтение детки. Я взял малышку, поцеловав ее в щечку.

— С семнадцатого на восемнадцатый день весенника.

За сутки до моего дня рождения. Все сходится.

— Личный код. — Я протянул свою руку к нему, включил экран и скопировал его личный код со всеми данными. Он не упирался, сдался, выполнял все неохотно, но молча.

— Жемчужинка моя, красавица, радость моя сладкая, — я не мог налюбоваться неожиданным подарком. — Какой твой папа молодец, что принес тебя сюда…

Оглядев еще раз ошарашенного моим отношением омегу, я ласково сказал ему:

— Эльчи. Тебя сейчас отведут в гостевую комнату. Отдыхай. Если надо — сообщи родителям, где ты. Пока побудешь у нас.

Я повернулся к Назиду:

— Приставь к Эльчи личного телохранителя, самого лучшего. А лучше — двух. Если он исчезнет или навредит себе — шкуру спущу и заставлю сожрать ее без соли. Это очень важно. Я верю, что ты сделаешь все как надо. Поселите его в седьмую гостевую. Кормить, поить, ни на шаг не отпускать. Пусть отдыхает.

У меня как будто появилось второе дыхание и, не отпуская ребенка ни на секунду, я сделал несколько нужных звонков и понял, что оттягивать дальше нельзя.

— Экран. Звонок Мэду.

Мэд появился на экране в строгом костюме, бодрый и красивый. Годы его только красили.

— Доброе утро, любовь моя. Что-то случилось? — Он слегка нахмурился, ожидая моего ответа.

— Мэдди, у нас радость! Прибавление в семействе! — В виеко видно было только меня, малышка на руках лежала молча. На редкость спокойный ребенок.

Мэдирс сжал большим и указательным пальцами переносицу и наморщил лоб:

— Что я упустил? Кто из родни так нас порадовал?

— Ни за что не догадаешься! Мишка родил девочку! Посмотри, какая жемчужинка у нас появилась! — Я поднес к экрану детку. — У нее глазки Мишины и губки. И ямочка на щеке. — Я нежно улыбался, не в силах удержать счастье, рвущееся изнутри.

— Мишка. Родил. Девочку. — Усиленная мозговая деятельность отразилась на лице мужа и глаза его увеличились в размере, пытаясь осознать этот факт и переварить его. — Ему кто-то помог или он сам? И как она оказалась у нас?

— Помог, конечно же. Омега сейчас у нас, в гостевой, позже я все тебе объясню. Прикинь, Мэдди, я теперь бабушка! — я нежно засмеялся, поглаживая по щечке малышку. — Тебе придется спать с бабкой. А давай мы назовем ее Лиана? Мне кажется, Мишка возражать не будет. Или потом добавит свое имя и у нее будет двойное. Что скажешь, дедуля?

Мэд улыбнулся: — Покажи мне ее еще раз.

Я поднес малышку ближе к экрану и лицо мужа расплылось в умильной улыбке.

 — Ээээй, лапушка, — нежно протянул он. — Кто у нас тут такая красавица, вся в бабушку? И правда на Мишку очень похожа. Ну, что же, придется проталкивать новый закон про гражданство в системе Риата для рожденных на наших планетах иномирцев. Конечно, это Лиана. Лучшее имя ты и придумать не мог, Ли.

Мэд погладил рукой виртуальный экран:

— Не целуй ее от меня. Прилечу вечером, сам обцелую. Что с юридическим правом?

— Я вызвал юриста. Завтра будет у нас. Оформим документы на приемного ребенка. Ждем тебя дома, дорогой. Надо же Мишке сообщить. Столько всего сразу надо! Детям я ее еще не показывал. Ох, сколько им придется объяснять, оххх.

— Лечу домой, Ли. Мы обязательно что-нибудь придумаем, бабуля. Люблю тебя. До связи!

Я посмотрела на детку, зевающую во весь свой беззубый ротик:

— Лианочка, солнышко, у тебя самый замечательный дед в мире. Всё у нас будет замечательно. Вот папка-то твой обрадуется, когда узнает про тебя!

Малышка натужилась, покраснела и внезапно пукнула.

— Ай ты моя умница! Ай ты мое золотко! Ой, зацелуем-замилуем свою жемчужинку!

— Мапа? Это кто? Когда ты успел родить еще одного ребенка? — Ежи замер в дверях с изумленной мордашкой и таращился на нас, замерев от удивления. Лотти, выросший из трехмесячного щенка в большую собаку, сидел у его ноги, помахивая хвостом.

— Ежинька, познакомься, это Лиана, дочка твоего брата Миши с планеты Земля.

— Как дочка? Я же собрался за него замуж! — удивление мгновенно сменилось обидой и слезы закапали из зеленых глаз, как будто кто-то нажал на кнопку.

— Замужество отменяется, милый. Зато сегодня прилетит отец, а завтра будет большой праздник — с фейерверком и виртуальным шоу.

— Мапа! Ты отнимаешь у меня всех моих потенциальных женихов! Так я никогда замуж не выйду!

— Ежи, милый, всё у тебя еще будет, я тебе обещаю! Ты же мне веришь?

— Ох, мапа-мапа… — вздохнул Ежи. — Даже уже и не знаю…

Первое слово дороже второго.

Перед тем, как укладывать детей спать, я учил Косю говорить. Как и Мишка, мой младшенький не спешил разговаривать.

— Поа-поо. Пуа-пуу… Поо-поа. — Кося старательно повторял, но у него плохо получалось. — По-па! Пооо-пааа!

Ежи засмеялся, схватившись за живот. — Мапа, ты теперь попа!

Ну, Ксю, которая йожег, еще давно, на Земле называла меня «жопа с ручкой, только без ручки», вот и сынок младшенький сподобился. Упрямый альфа, чувствую, что теперь эта «попа» прилипнет ко мне надолго.

— Кося, скажи — ма-па, мапа!

Но толстощекий, голубоглазый, темноволосый малыш, потряхивая кудряшками, с упорством, достойным лучшего применения, твердил раз за разом одно и то же полюбившееся ему слово.

— Мапа-попа, попа-мапа

У тебя большая шляпа.

Мапа любит всех детей

А я люблю тебя сильней!

Ежи, творческая натура, пробовал себя во всех начинаниях. Недавно его пробило на написание стихов и никто не был защищен от его внезапных экспромтов. Семья стоически терпела его попытки рифмоплетства, и все мы мучительно надеялись, что это скоро пройдет и забудется, как дурной сон. Рисовать у него получалось неплохо, нанятый после чебурашечной эпопеи учитель все время нахваливал талант Ежи и помогал развивать его. Но попытки рифмовать — это было внезапно и сокрушительно. Главное было не смеяться. Мэд даже предложил однажды нанять ему учителя, чтобы тот обучал его правильно писать стихи, но я упросил подождать немного, возможно, это временное увлечение и оно пройдет так же, как и другие его многочисленные хотелки.

Позже, когда Мэд прилетел и мы разглядывали с ним малышку, положив ее на кровать, он, улыбаясь, смотрел на Лиану, а она очень серьезным взглядом рассматривала его, ухватившись ладошкой за большой палец мужа.

— Ли, она прелесть! Такая маленькая! — и он поцеловал маленькую пяточку. — Моя левая ножка!

— А моя правая! — наша обычная игра с малышами стала традицией. Видеть, как Мэд тает, легко гладя кончиками пальцев девочку, было так невыносимо прекрасно, что у меня защемило сердце от нежности.

— Ты Мишке сообщил? Оформил приглашение?

— Да, по каналам правительственной связи пришлось действовать. Надеюсь, через два-три месяца он прилетит. Буду ждать от него ответ, сразу же сообщу тебе.

— А ты ему сказал про ребенка, или просто срочно вызвал, не объясняя причину?

— Написал про малышку. Пусть привыкает к этой мысли постепенно. А ты что планируешь в отношении Мишки и Эльчи? Как он, кстати? Что из себя представляет?

— Пока трудно сказать. Он напуган, отбивается, не хочет видеть малышку, называет ее чудовищем. Однако то, что он не отдал ее на опыты, хоть на него давили родители и сотрудники роддома, кормил весь этот месяц, ухаживал и подбросил именно нам, говорит в его пользу. Я как представлю, что нашу деточку могли отдать на опыты и мы бы ничего об этом не узнали… Мне становится дурно каждый раз.

— Ты поэтому выпил коньяка? — Мэд приподнял одну бровь и с сочувствием посмотрел на меня.

— Я решил, что лучше коньяк, чем таблетки.

Мэд наклонился и поцеловал меня в лоб:

 — Милый, все хорошо. Теперь все будет хорошо. Как предлагаешь поступить с папой Лианы?