— Пока шрамы зарастали, глазу требовалось лечение и ограничение в освещении, чтобы не ослепнуть, а потом заметил, что с повязкой люди меня больше побаиваются, да и привык. Плюс эти шрамы, — он указательным пальцем коснулся изуродованного виска, — совсем не украшают. Те, кто их видел, в отличие от тебя, не считают это красивым.

— А какой подарок к свадьбе от меня хочешь ты? — откровенность за откровенность. Врага надо знать получше.

— Минет, — ухмыльнулся Мэд. — Хочу, чтобы вы познакомились заранее и ты знал, что тебя ждет.

Мужлан. Что от него еще можно было ждать? И кто меня за язык дергал?

— Я не умею.

— А ты попробуй, — ухмыльнулся он.

— Что, здесь и сейчас? — Я оглянулся на дверь без защелки, в которую мог войти кто угодно в любой момент. — У нас до свадьбы еще шесть дней. — Ага, ага, жди давай, надейся и верь. Вечером меня и след простынет.

— А ты сам как думаешь? — он провел рукой по выпуклости в штанах, лежавшей наискосок через весь живот.

— Чтобы ты не думал, что герцог Биллиат Лау не держит слово и не знает, что такое честь, так и быть — сделаю тебе такой подарок. Только без повязки. Хочу видеть твое лицо.

Я почему-то покраснела. Хуево быть герцогом. Эххх, а раньше я мечтала побыть принцессой… Очередная мечта лопнула, как мыльный пузырь.

Мэд подскочил со стула, — ишь как загорелась береста получить свой подарочек, — подхватил ширму, стоявшую сложенной у стены, раскрыл ее, отгораживая закуток с дверью в ванную комнату, расстегнул и спустил штаны и прислонился к стене.

Логично. Если кто-то зайдет, то за ширмой будет время хоть как-то привести себя в порядок.

Я посмотрела на дубинку, раскачивающуюся в паху Мэда, и в горле пересохло.

«хвастать, милая, не стану,

засажу так засажу,

хоть до сердца не достану,

но по почкам повожу»

всплыло в памяти и было очень близко к теме.

— И всё-таки, что-то от кентавра в тебе есть, — несмело улыбаясь, подошла к Мэду и взялась за горячий и твердый член рукой. Во рту было сухо. Я приникла поцелуем к жениху, поглаживая член. Мэд был выше меня на голову и ему пришлось наклониться, чтобы поцеловать.

— А ты смешной, тоу, — хрипло ухмыльнулся он, с усмешкой глядя мне в глаза. Видеть его без повязки было необычно. Пусть его красота не сбивала с ног, но она была завораживающей.

Я опускалась на колени между его ног, проводя руками по его груди в рубашке, задев ногтями соски, не отрывая взгляда от лица. Кажется, так делали в порно? Ведь главное — не между ног, а в голове.

Он смотрел, не отрываясь, и взгляд его был… страшен? Нет. Что-то другое было во взгляде.

Обхватив рукой его член, мои длинные пальцы даже не сошлись. Все еще глядя ему в глаза, лизнула головку с выступившей каплей влаги на конце. На вкус… нормально. Мэд закрыл глаза, откинув голову.

Я провела языком вокруг головки, слюны к тому моменту набралось достаточно, и вобрала в рот округлую, мякенькую головку, пососав ее, втягивая щеки, и стараясь не задеть зубами.

Мэд задрожал и посмотрел на меня, тяжело дыша. Зрачки затопили радужку и затянули меня в свой омут.

Водя двумя руками по всему стволу, я сосала головку, постанывая, вначале специально, чтобы он быстрее кончил, а потом незаметно втянулась и стонала непроизвольно.

Орудие впечатляло, и представить, что это может поместиться во мне, было невозможно. Даже в голове не укладывалось.

Мэд ухватил меня за волосы, намотал на кулак длинный хвост, и стал подталкивать голову, насаживая на свой член по чуть-чуть. Продолжать смотреть на него не получалось, надо было сосредоточиться на члене. Действо увлекло, я с удовольствием ласкала член Мэда, поглаживая его яички, оглаживая ствол, насаживаясь, на сколько позволял рот.

Вдруг Мэд сдернул меня за хвост прочь, и ухватившись за член, пару раз провел рукой, направив в сторону, и кончил, выстреливая мощными толчками белой жидкостью.

Секунду постояв, прислонившись к стене спиной, он подтянул штаны, заправив слегка опавший член, застегнул брюки, и поднял меня с пола.

Прижал к стене, поцеловал нежно, мягко, но коротко. Рванул мои штаны, пуговица отлетела в сторону, расстегнул их и приспустил до колен вместе с трусами, а затем поднял, прижав к стене, за подмышки, и засосал мой член, сразу заглатывая весь и целиком. Я только успела схватиться за его плечи, придерживаясь, и тут же взвыла от невозможного наслаждения.

Мэд трахал меня ртом, пропуская член глубоко в горло. И мне хватило намного меньше времени, чем ему, чтобы кончить, содрогаясь всем телом. Он не выпустил меня, глотая, пока я не кончила извергаться, после этого опустил по стене на пол, облизывая губы.

— Вкусный. Мой тоу, — и прижал к стене, целуя.

Потом донес до кровати, потому что идти я не могла, положил на нее, надел повязку на глаз, поправил на себе одежду, и ничего не говоря, вышел из комнаты.

А я наконец-то отрубилась.

8.

Я открыла глаза, за окном серело. Та же комната.

Белочка, филонишь! Жаль, что я не в другом мире проснулась.

Черт! Побег! Который час?

Обвела взглядом комнату, но часов нигде не увидела. Приехали. Как же без них узнать время?

Села на постели, снимая с себя брюки и рубашку. От брюк разило сексом. Пять минут на душ и надо бежать узнавать время, а дальше по обстоятельствам.

Тело слушалось нормально, никакого обморочного состояния не наблюдалось.

После душа — да славится разработчик той сушилки для волос, быстро, сухо, чистое тело без чужих запахов — это кааайф! — обвела комнату взглядом.

Мысли метались, стучась о стенки черепа, и отскакивали обратно в хаотичном порядке.

Бежать узнавать время? Собирать сумку? Порыться в поисках заначек и достать тетрадку, спрятанную под столом?

Так. Стопэ. Главное — который час. Если опоздаю на тот транспорт — как же его назвал Тусио? Да неважно — то все остальное уже будет абсолютно пофиг. Значит, вперед и с песней.

Вышла в коридор и тихим, крадущимся шагом направилась вдоль дверей, прислушиваясь.

А мысли не переставая настойчиво сверлили мозг.

Может, никуда не убегать? Что меня ждет с этим мутным Ромео? Безвестность. Это если не попадемся. Без денег, без знаний, вдвоем с неизвестным мне человеком через весь континент? Бред же. Невыполнимая задача.

Мэд… Лучше всего и правильнее — остаться, выдержать свадьбу, консумацию, и уехать с Мэдом в… темницу. Воспоминания о женихе всколыхнули что-то жаркое в груди.

Давай! Давай, Лиана, продолжай делать глупости. Вспомни, за свои тридцать пять лет хоть один мужик, с которым ты имела дело, изменился? Хоть один? Жены их изменялись, превращаясь из куколок в бабищ, обросших детьми и хозяйством, из веселых подружек — в задроченных домохозяек, утративших интерес к жизни и растерявших былое веселье.

Да и мне не удалось перевоспитать ни одного мужика. Только если подстраиваться под них.

А тут не мужик, тут альфа. Да еще и с замашками маньяка. На людях вроде приличный, а наедине из него лезут… и тут вспомнила, что из него лезло в последнюю встречу и как он заглатывал мой член.

Дура! Когда ты начнешь думать головой, а не отростками?

Впереди по коридору послышались голоса.

Я метнулась к ближайшей двери, тихо, без скрипов и шума отворила ее — за ней было темно, в льющемся свете из окон виднелись стеллажи и полки. Шмыгнула туда, в сумраке пробираясь между стеллажами подальше. Пахло книжной пылью. Библиотека, наверное.

Дверь открылась, ворвавшийся воздух принес дуновение. Я резко присела, где стояла. Зажегся свет и голос Мэда приказал: — Выключи!

Свет погас.

Два человека тихо прошли к окну и заговорили вполголоса.

— Тир, мне кажется, я сделал самую большую ошибку в жизни, — впал в откровения Мэд.

— Мэд, дружище, ты сам не свой. Еще ни разу не было, чтобы ты не вышел победителем по жизни. И тут справимся. Ну, хочешь, давай расторгнем помолвку, я обращусь к королю, и свадьбу отменим.