Гидеон тихонько прокрался по темному, пустому кабинету Уиллиса. Дверь в спальню была заперта. Гидеон встал на колени, достал свои инструменты и, с бесконечной осторожностью и мучительной медлительностью, открыл дверь.

Комната была погружена в ночной полумрак, и Гидеон смог рассмотреть — к своему огромному облегчению — что Уиллис спал один.

Взломщик бесшумно подошел к кровати, и тихо положил на ее край рулон скотча. Потом он склонился над Уиллисом, который спал на спине, а затем одним плавным движением крепко надавил коленом на его грудь, прижимая его к кровати, одновременно приставляя лезвие острой бритвы к шее мужчины.

— Если только дернешься или издашь хоть звук, я перережу тебе горло, — хрипло прошептал он ему на ухо.

Гидеон предварительно притупил лезвие, но Уиллис этого не знал. Как только бритва слегка впилась в его шею, борьба закончилась. Уиллис остался лежать неподвижно, а белки его глаз беспокойно сверкнули в темноте. Его глаза стали еще шире, когда он узнал Гидеона сквозь весь это черный грим.

Все еще держа бритву у горла, Гидеон сказал:

— Открой рот. Шире.

Мужчина подчинился. Гидеон засунул в него дуло «Кольта Питона», и только после этого убрал лезвие.

— Сделаешь все, что я скажу. Понял? Моргни, если да.

Через секунду Уиллис моргнул.

— Вставай: медленно и спокойно. И не пытайся избавиться от ствола.

Гидеон отошел от Уиллиса, и тот встал, как и было сказано.

— Руки за спину.

Как только Уиллис выполнил и это требование, Гидеон связал его запястья кабельными стяжками. Он вынул ствол изо рта мужчины, взял рулон скотча и заклеил пленнику рот.

— Теперь мы с тобой немного прогуляемся. Я собираюсь держать ствол этого пистолета прижатым к твоему затылку, и если что-нибудь выкинешь, то я сразу же спущу курок. Мы выйдем из этой двери, спустимся по лестнице и покинем ранчо. Повторяю: если кто-нибудь нас побеспокоит, я прострелю тебе голову. Поэтому это твоя проблема, чтобы нас никто не побеспокоил. Кивни, если ты согласен.

Последовал кивок.

— Здесь наверху кто-нибудь еще спит?

Кивок.

— Покажи где.

Со скованными руками Уиллис указал на соседнюю комнату, где Гидеон раньше видел женщину, которая возлежала на кровати.

— Хорошо. Если она проснется, ты умрешь. Теперь спускайся по лестнице и следуй к боковому выходу.

Уиллис вел себя совершенно послушно. Он в точности делал все, что было сказано. Через минуту они уже оказались под покровом темноты деревьев. Гидеон включил светодиодный фонарь, направил Уиллиса к отверстию в заборе и провел полмили по лесу до того места, где была вырыта могила.

Когда они туда добрались, и в свете лампы Уиллис разглядел могилу, он тут же пошатнулся от страха. Гидеону пришлось поддержать мужчину, после чего тот издал приглушенный стон сквозь ленту.

Гидеон потянулся и сорвал ее со рта мужчины. Уиллис ахнул и снова пошатнулся. Парня буквально трясло от испуга.

— Давай, ложись в могилу.

— Нет. О, Боже мой. Нет…

— Я сказал, в могилу.

— Почему? Зачем в могилу?

— Потому что я собираюсь убить тебя и похоронить. Располагайся.

Уиллис упал на колени, рыдая, слезы заструились по его лицу.

— Нет, пожалуйста. Не делайте этого. Не делайте этого, не надо, не...

Его голос сорвался. Он расклеивался буквально на глазах.

Гидеон толкнул его, и Уиллис упал, скатившись в яму, но тут же вскочил в ужасе. Прицелившись, Гидеон подошел к нему на шаг.

— Открой рот.

— Нет. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, нет, нет, нет...

— Тогда я просто застрелю тебя и зарою тело.

— Но почему, за что? Я сделаю все, все, что угодно, просто скажите мне, что вы хотите!

Голос пленника растворился в захлебывающемся рыдании, его тело содрогалось от всхлипов, и у его промежности стало расползаться темное пятно. В довершении ко всему его пару раз вырвало, из-за чего он задохнулся и подавился.

— Я сделаю все, что угодно... — удалось проскрипеть ему. Изо рта его от рыданий свисали отвратительные ниточки слюны.

Время пришло.

— Расскажи мне о ядерной бомбе, — сказал Гидеон, после чего настала тишина, сопровождаемая непонимающим пустым взглядом.

— Ядерная бомба, — повторил Гидеон. — Расскажи, что ты собираешься делать с ядерной бомбой. Бомбой, которую ты планируешь взорвать в округе Колумбия, в Вашингтоне, если говорить точнее. Расскажи мне о ней, и я отпущу тебя.

— Бомба? — Уиллис смотрел на Гидеона совершенно непонимающим взглядом. — Что за ядерная бомба?

— Не строй из себя идиота. Расскажи мне о ней, и будешь свободен. В противном случае... — и Гидеон указал пистолетом на могилу.

— Что? О чем вы говорите? Пожалуйста, я не понимаю... — широко раскрыв глаза, Уиллис уставился на пистолет, и его последующие мольбы превратились в бессвязный лепет.

Гидеон смотрел на мужчину, и на него снизошло ужасное осознание: этот человек ничего не знал. Он мог быть лидером культа, эгоцентричным и параноидальным дерьмом с раздутой манией величия, но он явно был невиновен в ядерном терроризме. Гидеон совершил ужасную ошибку.

— Прости, — Гидеон нагнулся, схватил Уиллиса и поднял его из ямы. — Прости. Боже мой, мне очень жаль.

Он разрезал стяжки и убрал пистолет.

— Иди.

Уиллис непонимающе смотрел на него, не в состоянии осознать сказанное.

— Ты меня слышал? Убирайся отсюда — ты свободен! Иди!

Тем не менее, мужчина так и не побежал. Он продолжал смотреть на Гидеона глупым, ошеломленным взглядом, явно парализованный страхом. Снедаемый отвращением к самому себе, Гидеон отвернулся, пересек кусты, сел в «Джип», завел его и тронулся. Машину занесло на грязи, но он резко крутанул руль, выровняв ее, и поддал газа. На данный момент его единственным желанием было убраться от этого места настолько быстро, насколько это возможно.

51

Когда Стоун Фордис вернулся в Лос-Аламос после инспекции поисковых бригад, прочесывавших озеро и берега реки, уже наступила полночь. И эта полночь ознаменовала начало следующего дня — последнего перед Днем-Икс.

Фордис смертельно устал, но мысль о грядущей ядерной атаке не позволила бы ему сейчас сомкнуть глаз. Когда он добрался до Технической зоны, оттуда его перенаправили в новый командный центр, который был развернут на заброшенном складе, расположенном за пределами периметра безопасности. Его поразило, что за время его отсутствия здесь так быстро все организовали.

Когда он продемонстрировал свой допуск у входа, охранник сказал:

— Стоун Фордис? Вас хочет видеть шеф. Пройдите в дальнюю часть центра.

— Шеф? Кто такой?

— Миллард. Этот парень недавно приехал.

«Вас хочет видеть шеф». Фордису это не понравилось.

Он оставил охранника позади, прошел мимо уймы дешевых столов, на каждом из которых стояло по компьютеру и телефону, и направился к кабинету, спешно возведенному у задней стены здания и занимавшему одну из нескольких зон склада с окном. Дверь была открыта, позволяя увидеть стоявшего за письменным столом невысокого худощавого мужчину в костюме, обращенного ко входу спиной и разговаривавшего по телефону.

Фордис вежливо постучал по открытой двери, сообщая о своем приходе. Все его профессиональные инстинкты говорили ему, что от этой встречи ничего хорошего ждать не следует.

Мужчина обернулся, поднял указательный палец вверх, жестом давая понять, чтобы посетитель подождал, и продолжил разговор. Фордис остался стоять. Он не знал Милларда, даже не слышал раньше имени этого человека, но в подобном расследовании это было не удивительно: сейчас любой и каждый стремился урвать свой кусок территории. К тому же кто-то должен был взять на себя ответственность на местном уровне — с многочисленными людьми, на которых было возложено командование, вся ситуация в целом становилась только более хаотичной, и невозможно было проследить четкого разграничения полномочий.