— Зачем ей это делать?

— Она всегда так говорит.

— На самом деле она этого не сделает. Она говорит это только тогда, когда ты плохо ешь.

Какое-то время он молчит.

— Как ты думаешь, где мама и папа?

Я смотрю на него очень серьезно.

— Я скажу тебе секрет, но ты никогда никому не расскажешь, хорошо?

— Хорошо, — шепчет он, глядя на меня огромными глазами.

Я наклоняюсь к его уху и говорю:

— Я думаю, что они поехали в Америку, чтобы найти для нас дом.

— Откуда ты знаешь? — также шепчет он мне на ухо.

— Потому что я слышал, как они говорили об этом. Они сказали, что найдут дом, а потом мы все переедем в Америку. Мы все сможем ездить на машине, есть бургеры и картошку фри, и пить кока-колу.

— Правда? — Его глаза сияют.

— Да. Но ты не должен никому рассказывать.

Он торжественно кивает головой.

— Я не буду. Пусть волки вырвут мне сердце, но я никому не скажу.

Я улыбаюсь.

— Так говорит мама.

— И я с ней согласен.

— Все будет хорошо. Я позабочусь о тебе.

— Я хочу к маме, — говорит он и начинает плакать.

— Шшш... — успокаиваю я, прижимая его маленькое тело к себе, раскачивая так, как делала мама и Дуся, когда у него температура и он не может заснуть.

Мы вместе забираемся на раскладушку в этой холодной комнате и смотрим на пустые серые стены. Мы оба пребываем в состоянии глубокого шока. С трудом верится, что мы из теплой своей комнаты, где мне было скучно делать домашнюю работу и Дуся готовила сытное рагу, попали в одно из самых страшных и враждебных мест, которые только можно себе представить для ребенка в России.

В детский дом.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ 

Стар

Я просыпаюсь пораньше и сразу же проверяю свой новый телефон. Никаких звонков и смс-ок. Направляюсь в красивую мраморную ванную комнату и принимаю душ. Завернутая в пушистый халат, сажусь на кровать и звоню бабушке. Она спрашивает, как я себя чувствую, я говорю ей, что лучше, и что увижусь с отцом завтра.

— Да, это было бы хорошо. Он спрашивал о тебе вчера.

— Я увижусь с ним завтра, — повторяю я.

— Чем вы с Найджелом сегодня занимаетесь?

Я закрываю глаза. Эта часть для меня очень болезненная.

— Не многим. Мы, наверное, останемся дома сегодня.

— Это хорошо. Лучше тебе не выходить из дома, пока не почувствуешь себя лучше.

— Да, точно.

— Если хочешь, я приготовлю тебе суп, и дедушка привезет его тебе.

— Нет, не нужно. Мне уже намного лучше.

— Уверена, дорогая? Потому что ему заехать к вам это не проблема.

— В этом нет необходимости. Роза сказала, что принесет что-нибудь.

— Тогда все хорошо.

— Я позвоню тебе завтра.

Я вешаю трубку со вздохом и звоню Розе.

— О как раз время рассказать о сексе, — говорит она. — Как все прошло?

— Я не знаю.

— Что это значит?

— Мне кажется, я запуталась.

— Ну, я бы тоже запуталась, если бы оказалась в постели с одним из самых богатых людей в мире. Я не могу поверить, что ты сообщила мне, что его зовут типа Николай или как-то по-другому, когда он Николай Смирнов — член российского клуба миллиардеров.

— Значит, ты знаешь о нем?

— Конечно, знаю. Каждый в моей сфере знает о нем. Он встречается с моделями и разбил пару сердец.

Мгновенно у меня в животе появляется странное движение. Я не подхожу под модель. Я среднего роста и не тощая.

— Он ведь восхитительный, не так ли?

— Ммм.

— Ммм? Что это значит? Он выглядит намного лучше, чем Найджел.

— Ты не могла бы не сравнивать их, — чувствуя смущение прошу я.

— Не отключайся. Я хочу намазать маслом тост. Выходим в Facetime через две минуты. Мне нужны все подробности.

— Наверное, я не смогу воспользоваться Facetime.

— Это еще почему?

— Не думаю, что у этого телефона имеется такое приложение.

— У тебя что новый телефон? У тебя был старый телефон, когда я вчера встречалась с тобой, — удивленно говорит она.

— Николай разбил мой телефон об стену, поэтому купил новый.

Устанавливается ошеломляющая тишина на пару минут.

— Он разбил твой телефон? У меня плохое предчувствие. Не хочешь мне хоть что-то сказать, прежде чем я надумаю все сама?

— Я разговаривала с Найджелом вчера вечером, когда он пришел ко мне. Он так разозлился, что даже стал угрожать Найджелу, чтобы он не смел мне звонить, пока я живу у него в доме, иначе он его покалечит. А потом он бросил мой телефон об стену. Он был похож на зверя в тот момент, Роза.

— О боже мой. Где этот мужчина все эти годы скрывался? Послушай, мне не кажется, что он был похож на зверя. Наоборот, я думаю, что он совершенно правильно повел себя в данной ситуации. На его месте я бы поступила также.

— Что?

— Конечно. А как ты думаешь, Найджел фактически продал тебя на месяц в обмен на списание огромного долга. Представь себе, если бы этот дебитор попытался вернуть часть этого месяца. Я бы сошла с ума.

— Но Найджел так опустошен.

— И это хорошо. Я бы с большим удовольствием посмотрела на него, когда русские отводили бы на нем душу.

— Роза, — зову я.

— Подожди, я хочу все закончить намазывать маслом этот тост. — Я слышу, как она скребет ножом по тосту. – Что Роза? Найджел это заслужил, если он только всего лишь подумал, что может тобой погасить долг?

— Я же говорила тебе, что я сама это предложила.

— На что я ответила тебе, что это полное дерьмо собачье.

Я не хочу с ней вступать в спор, поэтому молчу.

— Знаю, ты мне не веришь, но, если честно, я не чувствую даже малейшего сожаления к Найджелу. Он сам себе вырыл яму. На самом деле, я рада, что его вынудили проснуться и трезво взглянуть на ситуацию. Он считал себя таким неуязвимым, таким умным, что у него может быть все. Как отправить тебя к другому мужчине, чтобы выплатить его долг и до сих пор он держит тебя на коротком поводке по телефону. Могу тебе сказать, что на этот раз он совершил огромную, мать твою, ошибку.

Я даже не знаю, что ей ответить, поэтому молчу.

— Итак, какой телефон теперь у тебя?

— Vertu.

— Что?! Настоящий Vertu?

— Я не знаю. — Я отвожу телефон от уха и внимательно рассматриваю его. — Он гладкий с перламутровой инкрустацией, и с белым чехлом из кожи аллигатора.

Она визжит в трубку.

— Что?

— Этот телефон стоит почти £18,000!

— Что?!

— Да, эти маленькие камни выбраны основными элементами для бриллианта Принцесса! И камни на лице телефона — сапфиры.

— О, боже мой!

— Господи Иисусе. Этот парень не шутит, не так ли?

— Зачем он купил мне такой дорогой телефон? – шепчу я.

Я слышу, как она достает свой тост.

— Понятия не имею, но знаешь что?! Мне этот парень нравится все больше и больше. Все, давай, рассказывай мне о сексе.

Передо мной тут же всплывает воспоминание его пальцев внутри меня, пока я совершенно обнаженная корчусь на его антикварном столе, смачивая его своими соками. Мне тут же становится жарко и внутри что-то затягивается. Будь он проклят. Я не хочу никому рассказывать о нем. Мне слишком стыдно.

— Послушай. Мне уже пора идти на завтрак, я позвоню тебе позже.

— Хорошо. Позвони позже. Стар?

— Да.

— Что я должна сказать Синди?

— Я сама позвоню ей позже и все расскажу.

— Хорошо. Повеселись там, детка.

— Ты тоже.

Я вешаю трубку и направляюсь к шкафу, выбираю платье без рукавов синего цвета. Оно совершенно простое и на вид очень милое. Я начинаю рыться в коробках в нижней части шкафа и нахожу белые балетки. Провожу серебряной расческой по волосам, заплетаю длинную косу, которая болтается по спине и спускаюсь вниз.

Коридор пуст, поэтому я прямиком направляюсь в комнату, куда меня сразу же отвели. Она тоже пустая. Тогда я медленно направляюсь по коридору к столовой, проходя мимо открытой двери. Эта комната заполнена солнечным светом, поблескивающем на пианино. Я замечаю Селин, сидящую за столом с открытым ноутбуком.