— Демон! Демон! — орали несостоявшиеся насильники на разные голоса, а я, признаться, удивлялась — раскраски на мне боевой нету, и вообще, какой я им демон? Они ж не клановые, я их бабайкой не пугала. Я даже челюсть втянула и когти на ногах убрала, развлекалась в человеческом виде, то отпуская цепь, то снова рывком подтягивая всю гроздь верещащих и брыкающихся тел поближе. Ну знаю, знаю, садизм это. Чистой воды. Они вчетвером не могли удержаться за прутья, если я как следует дергала. А с другой стороны — будь все иначе, они бы меня пожалели? Ага, два раза!

Очень хотелось покусать как следует… ой, да кому я вру! Хотелось порвать глотки всем четверым. Но я же умная девочка… местами. Зачем мне оставлять на их телах такие явные улики? Мы еще не настолько далеко ушли от улья, чтобы демонстрировать мои способности открыто, а без следов этим уродам никто не поверит. Что я им и озвучила, угостив самого визгливого фирменным чугунным пирожком напоследок.

Эффект получился противоположный. Нет, урод затих. Орать начали остальные, причём на три голоса и как-то неправильно. Не так, как они орали до сих пор, когда я за цепь дёргала.

Твои же пирожки с оборотнятами!

Увлёкшись, я упустила, когда скрип клетки из обычного стал подозрительно громким. Стенка за которую цеплялись уроды, тряслась от моих рывков как припадочная, и, наконец, не выдержала надругательств. Взяла и вывалилась. Твою…! Нет, в принципе, можно и без стенки, конечно. Лишняя деталь, и всё такое. Главное, остальное не развалить!

— Тихо! — рявкнула я, в очередной раз дергая за нашу общую цепь, как за поводок непослушной псины.

Ага, как же. Придурки заметались по клетке, как стая летучих мышей, которым в задницу по горящему фитилю вставили. Один из уродов, не переставая вопить, прыгнул в угол на моей стороне. Авоську тряхнуло особенно сильно, и шерстистый рыжий придурок, молча тараща вылезающие из орбит буркалы, вывалился наружу.

— Держись, идиот! — заорала я.

Без толку.

Вывалился.

Сдохнуть бы нам всем, но хорошо, я успела крепко ухватиться за прутья. Нас всех резко дёрнуло, но удержаться удалось, главным образом потому, что все эти четыре придурка так и висели на одной цепи со мной

— Затаскивай его! — рявкнула я ближайшему дикарю. — Ты, утырок, затаскивай! Иначе все улетите к хренам собачьим!

Беззубый дебилоид замотал головой, блея что-то трусливое и невнятное. Вот зараза, так бы и огрела кулаком по кумполу, но только хуже сделаю — отобью остатки мозга, и туша повиснет на мне же дополнительным грузом.

— Ща, — буркнул до этого больше всех молчавший и вообще меньше всего себя проявивший четвертый дикарь — молодой пацан с клоками выстриженной белобрысой башкой и узкими щелочками глаз под густыми бровями. Он довольно ловко зацепился за клетку ногами, откинулся, ухватился за цепь ниже придурка и медленно начал втягивать выпаданца обратно в клетку.

Слава пряникам!

Развлекательную лавочку придётся прикрыть, но в целом, доедем. Уж как-нибудь.

— Висеть тихо, не дергаться! — скомандовала я притихшим дикарям, когда они кое-как разместились в разваливающейся авоське. — Кто будет буянить, — длинный и острый медоедий коготь на глазах сжавшихся мужиков плавно отрос на тонком девичьем пальчике, — руки отрежу и падаль вниз скину, понятно?

Все четверо дружно закивали. Эх, жаль, я раньше до этого не додумалась — сделала бы на конечной станции вид, что сама в глубоком шоке и обмороке, а куда остальные подевались — понятия не имею. А теперь пока буду ловить, держать и резать — клетка окончательно развалится.

Она и так трещит все сильнее, мужиков трясет все заметнее… нда.

— Значит так, уроды, — тут, главное, голос уверенный, и морду кирпичем. — Жить хотите? Понятно, хотите. Тогда запоминайте: команды выполнять с первого раза, молча и БЕГОМ! В разговоры с другими дикарями и охраной не вступать! Кто пикнет — пузо вспорю и кишками удушу. Кто понял, кивнуть! Ай, малацца… какие понятливые. Тогда вы двое — в тот угол! — я ткнула в сторону выпавшей стенки и грозно рыкнула для острастки, чуть изменив гортань и показав клыки. А прикольная это штука — частичная трансформация. Прям отлично действует на людей!

— Цепь растянуть. Так… Вы двое — лезете со мной наверх. Не скулить! Встали рядом и расшатываем крышу… расшатываем, я сказала!

Нерадивому «лидеру», попытавшемуся что-то возразить, я без долгих сантиментов вогнала коготь в задницу — тряпку свою он потерял и сверкал пятой точкой на всю округу.

Очень помогло в плане дисциплины, мужики моментально поняли, что я от них хочу, расшатали верхнюю планку, подставили мне спины, когда я выбралась на крышу клетки и высвободили нашу общую цепь на такую длину, чтобы я смогла, перемахнув через гудящий от напряжения канат, захлестнуть этой самой цепью узел, на котором держалась наша клетка.

Вовремя я это сделала, фуникулер наш и сам по себе двигался неровно — рывками, и авоська совсем уже разболталась, но еще пара метров, резкая остановка и следом легкое провисание каната… и клетка не выдержала.

Первым окончательно вывалилось дно, потом посыпались стенки, и воющие от ужаса дикари повисли, вцепившись в цепь, из рабских оков мгновенно превратившуюся в единственное спасение.

— Не орать, — спокойно оборвала я этот вой, когда первый шок у мужиков прошел, и они поняли, что висят, но не падают. — По одному. Влезаем на крышу и садимся в середине. Без резких движений, уроды, а то лапы оторву и скину нахрен!

Короче, когда через два часа остатки клетки втащило на причальную площадку чужого улья, меня окружали на редкость смирные, дисциплинированные, услужливые и молчаливые молодые люди.

Карл:

Погрузившись в таратайку на верёвочке, я дождался, когда мы скроемся с глаз охраны и тихо, но прочувствованно рявкнул на своих сокамерников, чтобы сидели и не вякали. Вышвырнуть бы их за борт, но спалиться раньше времени мне хотелось меньше, чем избавиться от их паскудного общества.

Сокамерники вняли, присмирели. Таратайка плавно покачивалась, путаясь в клубах утреннего тумана. Я даже начал наслаждаться путешествием. После вонючей норы «Древорубов» лететь над сельвой было втройне приятно. Пешочком по джунглям это несколько дней пути, если вообще дойдешь.

Я наслаждался… наслаждался…

Пока не увидел, куда мы прибыли. Твою дюзу через реактор обратным синтезом! В тумане непонятно было, куда мы от улья двинули, но мог бы и догадаться… А теперь едва сдержался, чтобы не перекинуться и не начать крушить всё без разбора.

Ярость ударила в голову хуже убойного пойла. Я перестал соображать, из пальцев появились когти. Пришлось прятать руки под задницу. Удержаться помогло только смутное воспоминание, что всё позади, а я иду за Шеей. Да, Шея моя цель, надо успокоиться.

И всё же смотреть спокойно на место, куда нас привезли когда-то, протащив через нелегальный портал, я не мог. Неожиданно и странно было снова оказаться в сердце ада.

Я узнаю эти руины с первого взгляда. Сам тут всё разрушал. Вижу обломки камней, плесень по стенам и первые ростки сельвы, а перед глазами совсем другая картина — как мы здесь с братом и другом, они ещё живы и даже ещё не сломлены, и мы проходим жестокую муштру.

Почему?! Почему именно сюда?!

Могли бы воспользоваться другой дорогой, их ведь несколько. В принципе, догадываюсь, что после уничтожения клана руины считаются дурным местом. Ну да, я пару раз возвращался… по старой памяти.

Теперь с Древорубов никто не потребует дани за проход, а они каждую крошку нынче считают. И мне, пустотного им в дюзу, приятно осознавать, что я приложил лапу к их трудностям. Такие же нелюди, как бывшие хозяева этих развалин.

Неровная цепочка рабского каравана медленно втягивалась в полуразрушенный проход, а меня уже натурально трясло. Горло сдавило спазмом. Мозги опять начали отключаться. Сейчас я всех тут поубиваю… Нет! Нельзя.

Из горла вырвался жутковатый, переходящий в хрип, рык. Сокамерники шарахнулись. Я опомнился и немного запоздало изобразил испуг, метнувшись за ними. Типа я не я, рыка не моя.