— Первым узнал о нем я, — сказал Седьмой, — Мне сообщил об этом бывший спикер клана Кее'рр, который теперь принадлежит фамильному алтарю Тирр и чья обрезанная плоть ныне находится в третьей пирамиде Объединенного города. Вы, я полагаю, знакомы с семьей Тирр клана Кее'рр. Один из членов этой семьи, исследователь Тирр-джилаш, оказался настолько глуп и неопытен, что позволил представителю людей-завоевателей бежать из плена.

— Да, я знаю исследователя Тирр-джилаша, — сказал председатель. — Я не сказал бы, что у него нет опыта.

— Ему следовало, по крайней мере, убить пленника, — фыркнул Седьмой. — В мое время воины-джирриш поступали именно так.

— Да, он мог бы сделать это, — согласился председатель. — Тогда люди-завоеватели превратили бы его и всю исследовательскую группу в старейшин.

— Нет ничего позорного в том, что джирриш становится старейшиной, — выпалил Двенадцатый.

Но если бы они все стали старейшинами, кто позаботился бы о раненых мракианцах до того времени, когда прилетел «Дилиджент»? Более того, кто предотвратил бы высадку людей-завоевателей на планете изучения, где находились очень важные записи экспериментальных работ? Вам очень хочется, чтобы корабли врага летали над Окканвой?

— Успокойтесь, председатель, — примирительно заметил Восемнадцатый. — Никто не собирается обвинить исследователя в том, что он действовал не как закаленный в боях воин, вам известно, что Тирр-джилаш покинул Окканву?

Председатель нахмурился:

— Я не знал этого. Когда это случилось?

— Ранним премидарком, по всей вероятности, — сказал Восемнадцатый. — Дежурный по Верховному клану не знал об этом до тех пор, пока брат Тирр-джилаша, командир Тирр-мезаз, не установил с ним связь. В течение нескольких тентарков дежурный выяснил, что исследователь отбыл на Грии.

— На Грии? — спросил Пятнадцатый. — Что, во имя восемнадцати миров, он намерен там делать?

— Он помолвлен с исследователем, которая работает там, — вздохнул председатель. — Это Клнн-даван-а, Дхаа'рр. Мне бы следовало догадаться, ведь информация об этом давно имеется в досье.

— У меня создалось впечатление, что вы держите всех членов экспедиции на Мрак в этом комплексе, — сказал Седьмой.

— Исследователь Тирр-джилаш попросил моего разрешения навестить своих родителей, — сказал председатель. — Я позволил ему съездить к ним.

— Вы разрешали ему покидать планету?

— Об этом разговора не велось, — ответил председатель. — Я предполагал, что он может покинуть Окканву. Не вижу в этом никакого вреда для нации.

— В самом деле? — вскричал Двенадцатый. — Джирриш, знающий о «Цирцее», блуждает по всему свету, а вы не видите в этом никакой опасности для нации?

— Успокойтесь, — сказал председатель. — Все в порядке. Он никому об этом не расскажет.

— Вы уверены? — спросил Двенадцатый.

— Да, уверен, — твердо отвечал председатель. — Как я уже сказал, мне известно его досье. Он специалист по инопланетным цивилизациям. Закончил высшее учебное заведение с отличием. С самого детства ведет себя безупречно. Понятно, что он молод, но совсем не глуп. Он не импульсивен и не беззаботен. Кроме того, он, также как и мы все, сознает, какую опасность несет раскрытие тайны «Цирцеи». Он ничего никому не скажет.

— Доверие является благородной чертой председателя Верховного клана, сказал Седьмой с иронией. — Однако, нужно доверять, но проверять. Могу ли я просить вас о том, чтобы сведения о Тирр-джилаше концентрировались здесь, в комплексе посредством наших связных?

Председатель нетерпеливо махнул рукой.

— Действуйте, если это нужно для вашего спокойствия.

— Спасибо, — сказал Седьмой с холодком в голосе и исчез.

— Интересно, — заметил Восьмой, задумчиво глядя на председателя: — Надеюсь, что этот юный исследователь оправдает ваше доверие.

— Это очень ценная личность, — сказал председатель. — После того как я ознакомился с его досье, мне стало ясно, что он необыкновенно умен. Как специалисту по инопланетным цивилизациям ему нет равных. Кроме того, его поведение безупречно. Такие индивидуумы очень нужны нам для борьбы с людьми-завоевателями.

— Правильно, — вставил Четырнадцатый. — А если он захотел выдать тайну, то тут уж все равно ничего не поделаешь.

Появился Седьмой.

— Мы установили канал наблюдения, — сказал он, бросая взгляд на председателя. — Может быть, теперь займемся нашим непосредственным делом?

— Пожалуйста, — сказал председатель.

— Очень хорошо, — фыркнул Седьмой. — Речь идет о матери Тирр-джилаша: Тирр-пификс-а. Ранее, этим фулларком, она приехала к фамильному алтарю семьи Тирр и чуть не украла свой обрезанный орган фсс. — Он пожирал взглядом председателя. — Очевидно, она не хочет становиться старейшиной.

— Понятно, — сказал председатель. — И что же дальше?

Седьмой нахмурился.

— Ей удалось выкрасть его? — спросил председатель.

— Нет, — ответил Седьмой. — Главный хранитель алтаря не дал ей сделать это.

— Что ж, постоянно находятся фанатики, которые пытаются выкрасть свои органы фсс, — сказал председатель.

— В том-то и дело, что Тирр-пификс-а не сумасшедшая и не фанатичка. Поэтому-то она и опасна. Она просто спокойная, старая женщина. Вполне в своем уме. Но она решила не становиться старейшиной. Она предпочитает умереть.

— Извините, но в чем тут проблема? — спросил председатель. — Чего вы боитесь? Уж не думаете ли вы, что она начнет широкомасштабную кампанию против старейшин?

— В этом деле есть один философский аспект, — сказал Восемнадцатый. — У этого дела есть подоплека.

— Правильно, — сказал Двенадцатый.

— Прошу вас, — раздался тихий голос.

Все остальные старейшины разом притихли, а председатель вытянулся чуть ли не в струнку, когда произнесший эти слова старейшина направился к нему. Это был не просто бывший председатель, а первый председатель Верховного клана. Джирриш избрали его прямо на дымящемся поле сражения во время Третьей войны старейшин. Он был их последней надеждой. При нем прекратилась война и наступил продолжительный мир. Он добился успеха в своем начинании.

Первый редко выступал на собраниях. Но если он говорил что-то, его слушали с большим вниманием и уважением.

— Может быть, вы и не понимаете истории, Двадцать девятый, — сказал он своим тихим голосом, потому что рассматриваете прошлое со слишком большого расстояния. Все три войны старейшин велись за право каждого джирриш держать свои органы фсс в неприкосновенности, как это делали до этого вожди кланов. Войны велись также во имя равенства между старейшинами и простыми джирриш.

Председатель кивнул.

— Я понимаю вас, Первый, — сказал он.

— Хорошо, — сказал Первый. — Тогда задумайтесь хотя бы на ханбит о сути притязаний Тирр-пификс-а. Она хочет, чтобы старейшинство стало привилегией.

Председатель нахмурился. Об этом он как-то не задумывался.

— Я понимаю, о чем вы говорите, — сказал он. — Но разве старейшинство не может быть и правом, и привилегией?

— В теории это возможно, — сказал Первый. — На практике, однако, такой баланс невозможен. Двадцать второй прав в том, что примеру Тирр-пификс-а могут последовать другие, более радикально настроенные джирриш, которые станут отрицать старейшинство как таковое. — Он сделал жест рукой в сторону Второго. — Такое случалось дважды в то время, когда мой сын являлся председателем Верховного клана.

— Один раз такое случилось, когда председателем был я, — заметил Девятый.

— В мою бытность председателям такое тоже произошло, — сказал Шестнадцатый.

— Нет нужды перечислять все случаи, — сказал первый. — Суть в том, что на протяжении всей истории общества джирриш находились индивидуумы, которые пытались оспаривать право джирриш становиться старейшинами. Если мы позволим одному джирриш отказаться от старейшинства, то другие станут требовать такое же право для остальных. Чтобы избежать этого, надо пресечь все дело в корне.

— Значит, сама мысль об этом должна быть — вне закона, — сказал председатель.