- Это уже немало, Люк, - хмыкнул папа. - А теперь... Мэри, все равно не спишь, свари кофе на всех! Посидим до утра, а там тебе и в школу пора...
- Ага... мистер Малфой, а можно вопрос? - не удержалась я, ставя турку на плиту.
- Я же вроде стал дядей Люком? - съязвил тот.
- Но вам же не нравится, когда я вас так называю, - резонно ответила я. - Пап, вам кофе с гвоздикой, корицей, еще чем?
- Давай с корицей... Что там у тебя за вопрос-то?
- А! Мистер Малфой, а нельзя факультет поменять? - спросила я. - Понимаете, я слышала, что Гарри предлагали на выбор Гриффиндор или Слизерин. Он выбрал первое. Ну и как я должна за ним присматривать, если ему там постоянно Уизли в уши дуть будет? Да и прочие тоже не отстанут...
- Я не знаю таких прецедентов, - покачал тот головой. - Но поспрашиваю, идея богатая... С другой стороны, учиться вам там осталось недолго... я надеюсь.
- Люк, ты мне, кстати, покажешь, в какую дыру намерен нас затащить? - встрял папа. - Мэри! Хватит уши греть, если кофе убежит - плиту будешь языком вылизывать!
- У меня не убежит!
- Покажу, покажу... Детей вот в школу отправим, и можем отправляться.
- Папа, фотки мне потом пришли! Я тоже хочу посмотреть! - крикнула я с кухни.
Мужчины засмеялись, а я достала чашечки из парадного кофейного сервиза и аккуратно расставила их на подносе. Леди из меня, конечно, никакая, но не грохнуть все это богатство я вроде бы в состоянии...
Самое удивительное - я вообще не думала об Энн, будто ее и не было рядом все эти годы. С другой стороны... да, мы неплохо ладили, она меня кое-чему учила (из того, чему отец точно научить не сумеет), мы болтали по вечерам, но и только. Я знала, что ей время от времени перепадает от папы, но, поскольку мне влетало точно так же (и всегда за дело, прошу не забывать!), то я полагала, что это в порядке вещей. Многих моих одноклассников родители лупили так, что те приходили в школу с разбитыми губами и носами, заплывшими глазами, распухшими ушами, порой без парочки зубов, а кое-кто и с переломами... Меня отец никогда не бил по лицу, а что сидеть неудобно после ремня, ну, пережить можно! Синяков он не оставлял, только вот сейчас неудачно получилось.. А сама Энн не жаловалась: ее вроде бы все устраивало.
Значит, я ее и не любила особенно, заключила я. Наверно, отношение папы тоже сказалось: для него она была всего лишь женщиной, которую он взял в дом ради присмотра за ребенком и хозяйством (этакая бесплатная домработница!). Он ее отродясь не любил, а что переспал... ну, это со всеми случается! А так - ему было удобно... Красивая женщина в постели, в доме чисто, дочь не одна, еда... гм, ну ладно, об этом я уже рассказывала.
Может, это не очень-то красиво, но сама Энн о чем думала, когда заявилась к папе, хорошенько пошлявшись перед этим? Что он станет кормить ее деликатесами, наряжать в дорогущие платья и водить по всяким там балам, театрам... куда еще аристократы ходят? Видела же, к кому идет, как папа живет... Конечно, всех его причуд за одну ночь не узнаешь, но раз уж не сбежала потом, могла бы кое-что и усвоить! А про материнские чувства ко мне лучше и не говорить. Кажется, Энн нарочно стала вести себя со мной как с подружкой: так было проще. Папа со мной и то больше возился, даже когда приходил с дежурства смертельно уставшим... Ну и ничего, зато я самостоятельной выросла, не то что некоторые!
И тут же я подумала о Гарри: его подкинули тетке, когда ему был годик с небольшим, если не ошибаюсь. То есть возни-то порядочно, а у тетки ведь еще свой сын имелся, пусть и чуть постарше... Ну а раз Гарри все-таки вырос, жив-здоров, значит, им хоть немножко, да занимались! Вполне могу поверить, что эта тетка меняла ему пеленки, скрипя зубами, но не оставляла же сидеть в вонючей луже, тем более, я слышала, она жуткая аккуратистка... А почему его так одевали... Ну а кто сказал, что Дурсли богатые? Дом у них симпатичный, но, может, за него еще кредит не выплачен! Мать - домохозяйка, отца целыми днями нет дома, и что-то мне подсказывает, будто торговля дрелями - не самое прибыльное занятие. Своего пацана Дурсли, конечно, баловали, а что до его старых вещей... Рону Уизли вон даже палочка и фамилиар от старших братьев по наследству перешли, я уж молчу о мантии и прочих шмотках! Во многих семьях так: младшие донашивают за старшими, никто особо и не возмущается, понимают, что денег мало, а дети растут быстро, на всех новых вещей не накупишь, это же чистое разорение... Так что, заключила я, все услышанное надо делить на десять, а то и на двадцать. Может, эти Дурсли по рассказам Гарри - ужас что такое, но, подозреваю, про папу он сможет рассказать что-нибудь похуже!
- Ты нашел какие-то варианты? - негромко спросил папа, явно возвращаясь к прежнему разговору.
- Нашел, - кивнул мистер Малфой, отставил чашку и нервно переплел пальцы, стиснув их так, что костяшки побелели. - Говорят, это реально. Если очень повезет, рука уцелеет, но действовать я ею, вероятнее всего, не смогу. Ты же видел, где метка находится... Но я, как ты говорил, не левша, переживу...
- Люк, посмотри-ка на меня, - серьезно сказал отец. - Ну посмотри, посмотри!
В глазах мистера Малфоя читался откровенный страх, это даже мне было очевидно.
- Понятно, ты боишься остаться вовсе без руки, - по-прежнему негромко произнес папа. - Только вот что... Помнишь ребят из нашего взвода? Тех, что покалечились?
- Конечно... - тот передернулся. - Я не раз и не два пожалел, что вообще сунулся в эту маггловскую мясорубку! Знаешь, Энди, наши пыточные заклятия по сравнению с вашими минами - сущая ерунда! А к чему этот вопрос? Хотя нет, не говори, сам догадаюсь, - поднял он руки. - Я ведь сказал тогда, что сумею прожить и так, а ты напомнил о тех несчастных мальчишках... каково им теперь? Даже подумать боюсь!
- Ну как тебе сказать... - отец закурил. М-да, похоже, правило насчет курения в доме отменяется. - Ларри Вессон, помнишь его? Подорвался на самодельной мине, остался без ног...
- Энди, я был бы счастлив это забыть, но не могу!
- Но это же ты помог мне дотащить его до лагеря. И, похоже, поколдовал, иначе он бы по пути от шока загнулся, - заметил папа.
- Ну... да, кое-что сделал, - неохотно сказал мистер Малфой. - Теперь думаю, что, наверно, напрасно. Мальчишке было лет двадцать, верно? И что с ним сталось? С таким-то увечьем...
- Он сейчас преподает в высшей школе, - с удовольствием произнес отец. - Ну что ты вытаращился? Да, преподает! У него голова золотая, а чтобы вдалбливать студентам физику с математикой, необязательно уметь бегать стометровку. Кстати, Ларри женат, у него двое детей.
- Не может быть!
- Ну так ему же ноги оторвало, а не что-то другое, - хмыкнул папа. - Ходить он, в принципе, тоже может, протезы сейчас хорошие делают... В инвалидном кресле, конечно, удобнее, но, знаешь, во Вторую мировую у русских был безногий летчик. И если уж он на своих кошмарных деревянных протезах не то что самолетом управлять, а даже сплясать мог, то Ларри просто грех задницу просиживать...
- Гм...
- Дерек Скотт. Такого помнишь?
- Смутно... что с ним было?
- Снайперская пуля. Парализован ниже пояса.
- И?..
Я затаила дыхание, чтобы меня не заметили и не прогнали. Я уже говорила, что папа крайне редко и неохотно вспоминает о той войне, и теперь ловила каждое слово.
- Да ничего, работает. Он же радистом был, потом, когда его списали, занялся компьютерами, пишет какие-то там программы... я в этом ничего не понимаю, но платят ему бешеные бабки. Опять же, чтобы стучать по клавишам, ноги не нужны, голова важнее.
- Гм... - произнес мистер Малфой.
- Фрэнк Дуглас, - продолжал папа. - Ну, этому еще, можно сказать, повезло. Всего одной ноги лишился, так что теперь довольно бодро бегает. По бабам бегает, хочу отметить, герой, мать его... а еще участвует в паралимпийском движении.
- Это что такое?
- Господи, дремучий ты человек! Про Олимпиаду слышал? Ну а это то же самое, только для инвалидов, - пояснил папа. - Хоккей на инвалидных колясках, заплывы безногих и безруких и все в том же роде. Зрелище на любителя, но, знаешь, лучше уж что-то делать, чем побираться на улице!