— В то же время ты прямо здесь и сейчас сам смог решить, что тебе делать дальше, — отметил Николай, — но есть одно правило относительно всех идей: переспи с ней ночь, и на утро станет ясно, так ли ты хотел действительно или это был лишь сиюминутный порыв необдуманного энтузиазма. Не зря с давних времен бытует пословица «Утро вечера мудренее», а пословицы и поговорки, созданные людьми и прошедшие испытание временем, всегда были народной мудростью, которая никогда не подведет.

Марк уже стоял в прихожей, быстро обулся, накинул куртку, которая уже успела высохнуть в домашнем тепле, и улыбнулся.

— Если все же ты соберешься в путь, как надумал, зайди ко мне напоследок, — сказал Николай.

— Обязательно, — произнес Марк.

Друзья обменялись рукопожатием. Пожелав другу спокойной ночи, Марк вышел из его квартиры. Николай тихо прикрыл за ним дверь и направился обратно на кухню. Он сел за стол и еще долго сидел и обдумывал все, о чем они говорили, допивая свой уже холодный чай и вглядываясь в ночную тьму, в которой бушевала непогода.

Глава 4

Внезапно Марк поднял голову и огляделся по сторонам. Он лежал на мокрой траве посреди луга, который простирался, на сколько хватало взгляда позади, по правую и по левую сторону от юноши. Было пасмурно, но в тоже время безветренно. Тяжелые серые облака стремительно неслись, застилая весь небосвод. В воздухе висел запах сырости, жухлых листьев и грибов. Марк резко поднялся на ноги, в смятении вертясь и оглядывая ландшафт вокруг. Впереди, метрах в ста от него, стояла стена темного влажного смешанного леса, и над самыми кронами деревьев вдалеке висел еле видимый в тумане силуэт, похожий на башни замка. Было пять шпилей разной высоты, и в одном из них, в среднем, то загорался, то гас, то снова загорался желтый небольшой огонек.

Все это время Марк не слышал ни звука, лишь собственное учащенное дыхание посреди неестественной тишины. Все казалось мертвым, хотя внешне так не выглядело: ни криков птиц, ни шелеста и шума леса, — абсолютно ничего.

«Где я?!» — первая мысль резко хлестнула Марка, заставив сжаться все его внутреннее естество.

— Это ведь не сон, — уже вслух с тревогой произнес Марк, — я слишком реально все это ощущаю, это не может быть сном, такого не бывает.

Он ощупал всего себя, с силой похлопал себя по щекам и даже ущипнул для верности руку, как подобает в случаях проверки нахождения во сне, по крайней мере, так говорили об этом фильмы и книги, и парень не стал отказываться от этих методов сразу. После того как он убедился в том, что остался также и на том же месте, и вокруг не произошло никаких изменений, Марк сел на траву, чтобы перевести дух и попытаться проанализировать и понять, что вообще происходит. Неужели его недуг довел его до того, что он начал сходить с ума, и пришел непонятно куда и непонятно как и каким путем. Юноша читал и слышал много таких историй, когда человек внезапно оказывался в каком-то месте и не помнил, как он туда попал, но при этом все эти люди еще и не помнили, кто они есть вообще и откуда. Марк же все-таки помнил все, кроме того, как он оказался в этом странном месте так внезапно. И все бы ничего, но больше всего его сбивал этот силуэт вдалеке за лесом, высившийся над верхушками деревьев в тумане. Все это походило на сказку, но если взять во внимание реальность, то юноша как минимум должен был быть тогда в окрестностях какого-то замка какой-либо европейской страны, если этот далекий силуэт вообще был замком. Но слишком уж это сооружение походило по форме на то, что Марк видел в книгах и фильмах.

И это как-то соизмерялось бы с тем, что юноша собирался пуститься в далекое путешествие, но он абсолютно не помнил тогда ни момента отправления, ни прибытия, ни получения виз, которые были бы обязательны для посещения данной страны, ни поездок в каком-либо транспорте — вообще ничего. Всего этого как будто и не было, как будто Марк просто каким-то таинственным образом телепортировался прямо в это место.

Марк глубоко вздохнул, по привычке пощупал пульс — он был ровный, хотя и немного учащенный — и ощутил, что уже промок снизу, сидя в мокрой траве. Юноша встал и попытался спокойно оценить обстановку взглядом. В три стороны — бесконечный луг, и в четвертой, прямо перед ним, темный лес с силуэтом в тумане. Парень начал пытаться прислушиваться к окружению. Даже на несколько секунд задержал дыхание и превратился в одной большое ухо, надеясь, что сможет услышать любой звук, который дал бы ему хоть какую-то информацию о его местоположении или о том, что ему предпринять дальше, но это было бесполезно: вокруг была тревожная тишина. Надо было что-то решать, оставаться все время на одном месте он не мог.

«Ладно, мне придется решить в какую сторону двигаться дальше, — подумал Марк, — и эти шпили впереди как бы намекают, что нужно идти к ним, но этот лес совершенно не внушает мне доверия, как, впрочем, и этот замок. В то же время нет никакого смысла идти вдоль леса в любую из сторон: он может простираться на многие километры и туда и обратно, тем более что степь ровная, никаких возвышенностей, за которыми можно было бы надеяться увидеть что-то еще. Все видно и так на несколько километров. Тоже самое с обратным путем ровно от леса. Что ж, придется идти через лес. По крайней мере, визуально есть этот силуэт с огоньком как цель, а значит уже проще. А раз есть огонек, значит есть и люди, и там я уже и выясню, куда я попал и как отсюда выбраться, но того факта, что нужно относиться ко всему с осторожностью, и более всего как раз к людям, это не отменяет».

Марк двинулся в сторону леса, постепенно успокаиваясь от внезапных обстоятельств, обрушившихся на его голову. Он подходил к лесу медленно, приглядываясь к его темным прогалам между деревьев, и думал о том, что вовремя сообразил не кричать на всю округу в поисках людей: пока что было целесообразно и правильно оценить обстановку вокруг и понять, где он, кого может встретить и чем это будет ему грозить.

Несмотря на свою некоторую невротичность и тревожность Марк обладал рациональным мышлением и в некоторые моменты мог трезво прикидывать ситуацию, не мечась, как буриданов осел между стогами сена, между различными крайностями, которые могут одинаково погубить того, кто действует необдуманно.

Юноша ступал мягко по траве, и когда до линии леса оставалось метров пятнадцать, убедившись, что все спокойно и нет ничего подозрительного, быстро покрыл это расстояние бегом до ближайшего к нему дерева. Прижавшись щекой к коре и ощущая запах древесины, приобняв ствол, Марк потихоньку выглянул и обошел его, вступая во владения леса. Он стал спиной прямо к дереву, придерживая его в качестве ориентира руками за спиной за покрытую мягким пушистым мхом кору, в то же время, как будто боясь, что дерево могло отбежать от него куда-то в сторону, открывая его незащищенную спину. Разум парня рисовал различные жуткие образы в мыслях, пока его глаза медленно привыкали к тьме леса. Марк скорчил гримасу и встряхнул головой, как бы отгоняя от себя эти наваждения, зная, что сейчас они обусловлены лишь древней генетикой человека, вложенной в него веками эволюции с первобытных времен. Тогда люди наделяли все предметы вокруг какой-то душой и силой, и теперь в голове парня проявлялись страхи десятков тысяч поколений перед неизвестным, таящимся во мраке глуши.

Постояв так с минуту, юноша вдохнул глубже, отпустил руками дерево, и как пловец, нырявший в морскую гладь, начал погружаться в чащу влажного леса. Марк тихо прошел шагов двадцать, стараясь не подавать никакого звука, следя за тем, на что наступает и обернулся. Ровные стволы деревьев стояли, как прутья решетки, на фоне более светлого луга и неба за ними. Юноша снова вздохнул — в его груди опять вздымались страх и тревога — и медленно пошел дальше вглубь.

Поначалу Марк старался идти бесшумно, следя за каждым своим шагом. Он периодически резко останавливался, то вглядываясь во тьму леса, то прислушиваясь к звукам вокруг, но после примерно часа такой выматывающей ходьбы, так ничего не услышав и не увидев, немного расслабился и пошел быстрее. В какой-то момент юноша поднял голову и посмотрел на пасмурное небо над кронами деревьев, которые закрывали его плотно лишь местами. Облака все также стремительно куда-то летели, создавая впечатление, что там наверху достаточно сильный ветер, внизу же был полный штиль. Парень видел примерно на тридцать шагов впереди себя. Кустарников было не так много в лесу, не превращая его в непролазные дебри, и передвигаться было относительно легко. Земля под ногами была немного рыхлой, устланной полотном из старых листьев и сухих веток.