— Почему?

Потому что это заставит меня снова возненавидеть тебя.

— Как ты и сказала, вместо этого, я хочу смотреть в будущее.

— Хочешь, но не делаешь.

— В течение десяти тысяч лет я жил определенным образом. А пару дней назад моя жизнь кардинально изменилась. Я очень, очень старый демон, который не привык меняться.

— О-о, мне кажется очень-преочень, — сказала она. — Кстати, ты уже навестил своих наложниц?

Наложниц? Какие еще удивительные вещи она себе напридумывала, пока он был отдален от ее мыслей? Сиан сцепил пальцы в замок.

— Тебя это волнует?

Скажи «да»…

— Они есть у всех правителей. И ты предупреждал меня.

— Ты о чем?

Вообще-то он действительно нанес им визит.

— Я уяснила, что ты с самого начала знал, что я — твоя пара. После этого я переиграла наш вчерашний разговор в этом контексте. Ты самодовольно заявил мне, что, женившись, сохранишь свой гарем. Я осознала, что все время ты имел в виду именно меня.

Очередной не лучший поступок Абиссиана.

— Ну так попроси меня избавиться от них, — сказал он, хотя уже заплатил наложницам и распустил гарем. — Я могу пойти навстречу моей новой жене.

— Значит, ты сам не планировал расстаться с ними? — Она постучала розовыми ноготками по бокалу. — Ты говоришь так, будто я могу попросить тебя о таком одолжении. И ты будешь столь великодушен, чтобы удовлетворить мою просьбу.

Возможно ли, что Каллиопа желает, чтобы он был только ее? Если бы она ощущала хотя бы сотую часть его душераздирающего собственнического инстинкта по отношению к ней…

— Ты правишь мной. Прикажи мне распустить их, и я сделаю это.

Она одарила его полным отвращения взглядом.

— Если я должна об этом просить, то этот жест бессмыслен.

— Разве? Я думал, ты никогда не согласишься с кем-то делить мужчину.

— Я имела в виду моего жениха.

У Абиссиана скрутило кишки. Никто не мог ранить его сильнее этой женщины.

— Значит, ты не стала бы делить его — мужчину, которого выбрала сама. Того, которого ты хотела.

— В любом случае жизнь, на которую я рассчитывала с ним, отличается от предложенной тобой.

Опустив руки, Сиан вонзил в ладони когти. Я знаю! Некоторые вещи невозможно изменить. Его внешность, дом, союз, в котором он состоит. Тип детей, которых он может ей дать. И так же, как тысячелетия назад, Абиссиана уничтожал тот факт, что он не может дать своей паре то, что она так хочет.

— Тем не менее я знаю из достоверного источника… моего прикосновения… что ты все еще девственница. У тебя не было искушения отдать ему свою невиновность?

— Сам факт того, что ты назвал мою девственность «невинностью», демонстрирует, насколько сильно мы несовместимы.

Сиан чуть не стер клыки в порошок.

— Возможно, мне настолько понравится наслаждаться тобой в постели, что тебе даже не придется просить меня о верности. Как только я предъявлю на тебя права, Каллиопа, обещаю, ты захочешь, чтобы мое внимание сосредоточилось исключительно на тебе.

— Я уже однажды выразила сомнение в том, что ты способен удовлетворить двенадцать женщин и уж тем более чертову дюжину. Этот брак — шутка. Я бы попросила об аннулировании; но, увы, я — цена безопасности моего королевства.

— Ты заикаешься об аннулировании только потому, что до сих пор надеешься вернуться к жениху! — Его жена, его пара, мечтает о другом. Багровый туман застил взгляд Сиана. — Я ждал десять тысяч лет не для того, чтобы передать тебя другому мужчине. Я найду его и оторву ему голову голыми руками.

Так же, как ее первому мужу.

— Слова истинного Møriør, — прошипела она в ответ.

— Может быть, твой бывший и пытался соблазнить тебя, но ты не поддалась его чарам. Однако не устояла против моих прикосновений. В ванной ты начала молить меня о большем раньше, чем я даже пальцем пошевелить успел.

Сиан ухмыльнулся…

По его лицу потекло вино. Девчонка выплеснула на Сиана содержимое своего бокала? Сквозь капли он заметил ее надменную усмешку.

Глава 41

— Маленькая ведьма! — фыркнул демон, стирая вино с лица.

— Тебе было нужно остыть.

Ухмылка Лилы стала шире.

Он в ответ прищурился.

— Ты отлично развлеклась. — Переместившись к ней, он смел со стола посуду. — Теперь моя очередь.

Прежде, чем Лила успела хотя бы моргнуть, он рывком усадил ее на стол и втиснулся меж ее бедер.

— Демон, прекрати сейчас же, — сказала она; ее голос звучал хрипло и взволновано… а не решительно и возмущенно.

Во время ужина она поневоле заводилась каждый раз, когда взгляд его пронзительных зеленых глаз останавливался на ее груди.

Абиссиан нагнулся, чтобы поцеловать ее, но она отвернулась. С рычанием он повернулся и потерся носом о кончик ее уха… не о сами уши… заставив веки Лилы отяжелеть от желания. Он вычислил ее слабости раньше, чем она сама узнала о них.

Затем поцеловал ее в шею, покусывая кожу, спустился к ее плечу.

— Око за око, — прохрипел он.

Глаза Лилы распахнулись, когда по ее груди потекла холодная жидкость.

— Засранец!

В руках Абиссиана была бутылка, очевидно, наколдованная. Охлажденное вино? Лила толкнула его, но он не сдвинулся с места.

— Теперь тебе необходимо ощутить жар моего языка. Посмотрим, как тебе нравится лед и пламя.

Демон нагнулся, его теплое дыхание ласкало твердую горошинку ее соска. Собственное дыхание Лилы участилось.

Он лизнул кончик сквозь тонкий материал, посылая по ее телу разряд удовольствия. Его язык был горячим. Затем Абиссиан сжал эту вершинку губами, посасывая ее своим обжигающим ртом.

— О, боги!

Лила резко выгнулась, от остроты ощущений кружилась голова.

Он сосал ее сосок. Терся об него. Стонал. Затем принялся также ласкать вторую грудь. Пощипывая в это время тот сосок, который теперь изнывал без внимания. Между посасываниями Абиссиан сказал:

— Я чувствую запах твоего возбуждения. Только для меня.

Лиле нужно сказать ему, чтобы он прекратил. Гордость побуждала ее отвергнуть его ласки, но тело было несогласно.

Всего несколько секунд и тогда она оттолкнет его. В любую секунду она сделает это.

Абиссиан отстранился.

— Ты всю ночь дразнила меня этими грудями. И после этого меня же обвиняешь в несправедливости?

Он расстегнул застежку на ее шее, позволяя промокшему материалу упасть ей на колени. Она разомкнула губы, чтобы сказать ему «нет», но не успела, потому что он сжал ее своими огромными демонскими ручищами.

Лила прижималась к его шероховатым ладоням. Она забыла, как дышать, когда Абиссиан снова наклонился к ней. Он начал сосать ее сосок, одновременно прищелкнув его языком.

— О. Боги.

От каждого посасывания все внутри нее сладко сжималось.

Сжимая Лилу в объятиях, демон принялся ласкать второй сосок, играя с вершинкой, полизывая и посасывая ее. Когда он втянул сосок глубже, Лила начала задыхаться.

Абиссиан снова вылил вино на ее тело, затем слизал его с ее груди. А после целовал грудь и шею Лилы, пока его губы не оказались возле ее ушка. Демон опалял его своим дыханием, пока Лила не начала извиваться.

— Твою киску когда-либо ласкали языком?

Ушки Лилы подергивались, как сумасшедшие.

— Н-нет.

Собираются поласкать? Есть причина, по которой нужно это немедленно прекратить. Почему Лила не может вспомнить причину? Ее соски пульсировали настолько сильно, что она не могла думать.

Демон повернулся и поставил стул напротив Лилы, затем сел. Потому что планировал сделать «это»? Как волнительно.

Он задрал ее платье, оставив лишь в чулках и подвязках.

— Хочешь узнать каково это?

Лила кивнула. Но она не должна позволять ему это делать. Или должна?

Задрав ее платье, он положил ладони на бедра Лилы и раздвинул их.

— Я покажу тебе, что может сделать демон своим остроконечным языком. Я хочу испробовать твой мед. — Лила ощутила легчайшее движение воздуха на своих пропитанных влагой завитках, в тот же момент демон прорычал: — Всемогущие боги.