Лила вскользь просмотрела его письма, все до одного рукописные… потому что интернета здесь нет. Определенно удар по Пандемонии.

Электронная почта против морских змей…

Несколько писем было написано на языках, которых Лила никогда не видела. Ей надо будет поинтересоваться у Абиссиана, сколько языков он знает.

Внимание Лилы привлекло письмо с изящным почерком. Оно совершенно точно написано женщиной. Но Лила не могла определить язык.

Подумав обо всех женщинах, с которыми он имел связь за всю свою долгую жизнь — немыслимое число — Лила ощутила жгучую ревность.

Она вспомнила, как ее бесчувственная мать сказала ей, что Сейт и после брака сохранит любовниц, потому что «именно так и поступают короли».

Благодаря спокойным, логическим рассуждениям, Лила пришла к выводу, что в ее случае не может даже речи быть о сохранении любовниц; в ее понятии король и королева должны были быть единым целым… и между ними ничто и никто не должно стоять.

Когда Лила представила Абиссиана с другими женщинами, от спокойствия и логики не осталось ни следа.

Ее внимание привлек свиток. Лила сняла ленточку и развернула бумагу, внутри она увидела письмо на Демонском, написанное другой женщиной.

Лила прочитала:

Башня Похоти? Как это блядски мило. Но прикол в том, что он все еще не лишился демонской печати.

Освободившись от нее, будет ли Абиссиан посещать свой гарем? Конечно, Каллиопа видела, что этот демон все больше привязывается к ней, но она никогда не сможет родить ему нормальных наследников.

Он сказал, что хочет малышей, но никогда не станет отцом грязнокровных. Лила посмотрела на свое кольцо. Это — не символ брака; это — метод предохранения.

Мало того, демон предупредил ее, что ему нравится вызов и разнообразие. Он категорично заявил, что намерен сохранить королеву и гарем. Это было вчера ночью.

У Лилы округлились глаза. Он говорил не гипотетически! Он с самого начала знал, что она — его пара и, говоря о королеве, имел в виду именно ее.

Лила была очень самонадеянной, когда говорила, что скорее ад замерзнет, чем она станет одной из его наложниц. На данный момент он, вполне возможно, уже включил ее в очередь. И, может быть, прямо сейчас находится в Башне Похоти с одной… или несколькими… демонессами.

Сделав глубокий вдох, Лила свернула лист и вернула назад ленту. Может быть, ей не стоит торопиться с выводами. Она никогда раньше никого не ревновала и понятия не имела, как с этим справляться.

Лила, размышляй логически. Но логика подтверждала ее выводы! Много ли известно королей воинов, у которых не было наследников? И с чего бы вдруг Абиссиан отказался от услуг профессиональных любовниц, которые держат его «весьма удовлетворенным» и исполняют «каждое грязное желание»?

В его замке имелась целая гребаная башня, посвященная похоти!

Его династия действительно заждалась наследников, и как только Абиссиан потеряет печать с Лилой, то сможет… как он выразился… посеять свое семя на любом поле, кроме фейского. Кроме ее поля. Опять же, на тот момент ему уже было известно, что она — его пара.

Представив, как им будут оплодотворены все двенадцать наложниц, Лила ощутила тошноту. Абиссиан никогда не позволит ей спать с другим мужчиной и уж тем более родить от него. Придется ли Лиле жить в замке со всеми детьми своего мужа… детьми среди которых не будет ни одного ее?

На хуй. Лила сгорала от желания отколошматить этого чертова демона. Может быть, она сможет использовать свою новоприобретенную власть над ним…

Демон, ты можешь смотреть, но не можешь прикасаться.

Лила поспешила в свою гардеробную. В шкафу появлялось одно беззастенчиво сексуальное платье за другим.

Она остановилась на самом вызывающем экземпляре — рубиново красном платье с открытой спиной и глубоким декольте. Материал был не просто обычным шелком…

Приняв ванну, Лила представила черные чулки и красные подвязки, после чего надела платье. Затем уложила волосы. Кажется, демону нравилось тереться носом об ее ушки, поэтому она сделала на них акцент свисающими сережками с ониксом.

Что он подумает?

Абиссиан появился в спальне через полчаса, он недавно принял душ и надел официальную одежду.

Лила промурлыкала:

— Я ждала тебя.

Его резкий выдох стоил любого смущения.

Глава 40

«Моя пара обнаружила в себе чары», — подумала Сиан, любуясь ею за столом.

Материал приталенного платья был прозрачным, и помогите ему боги, на ней не было лифчика. Сможет ли Сиан пережить этот ужин?

Сидя по правую руку от него, Каллиопа пила вино и со скукой осматривала комнату. Его пара едва притронулась к еде.

Каллиопа сердилась, но Сиан понятия не имел, что могло произойти за время его отсутствия.

Она с легкостью отгородилась от него. Но он больше не мог этого выносить.

— Мои комплименты, Каллиопа. Ты выбрала платье, которое не могло не понравиться твоему мужу.

Она посмотрела на него.

— Мой муж выглядел настолько очарованным моей грудью, что я решила продемонстрировать ее в максимально выгодном свете.

— Моя умная жена демонстрирует мой десерт.

Она выгнула брови.

— Ты надеешься на угощение после ужина?

— Еще одно преимущество твоего платья в том, что… я могу видеть, как приготовленное тобой угощение реагирует на меня. Оно хочет, чтобы я посмаковал его.

Грудь Каллиопы залил румянец.

Еще больше признаков возбуждения его пары. Как будто он не знал, что ее желание возросло! Сиан ощущал этот аппетитный аромат. И сомневался, что она надела трусики.

Он представил, как опрокидывает Каллиопу на стол, задирает ее платье и всаживает свой член в ее киску. Такую мокрую и тугую…

— Я все еще привыкаю к бессмертию и его влиянию. На данный момент я разборчива, как бродячая кошка.

Это — единственная причина, по которой Каллиопа отвечала ему во время их встреч. На это мизерное время… на каких-то несколько часов… Сиан забыл о своей внешности.

Каллиопа добавила:

— Но я смогла взять под контроль мои желания. Тебе больше не нужно беспокоиться о том, чтобы «заботиться» обо мне.

— Так вот в чем дело? Я всего лишь дважды смог разделить наслаждение с моей женой? — Он покачал головой. — Твои сигналы сбивают меня с толку, и после этого ты называешь меня угрюмым? Как всегда, лед и пламя. И за прошедшие тысячелетия мое отношение к этому не улучшилось.

— Кари была, как лед и пламя.

— Ты полыхала, как пламя, пока тебе было нужно разведать мои секреты, а потом стала холодной, как лед. Полностью отключила эмоции. Я никогда не видел ничего подобного.

Когда он принес ей в жертву самое дорогое, что у него было, она хладнокровно отвернулась.

Кровь стекала по его лицу, а он просто стоял и молил ее обернуться и посмотреть на него. Понять, что он сделает ради нее все что угодно. Кари, обернись. Посмотри на меня…

Стиснув зубы, Сиан абстрагировался от этого воспоминания…

Каллиопа сказала:

— У фей есть такой талант.

— Талант? Ты хотела сказать — проклятие. — Он отхлебнул демонского варева. — Я привык, что ты извечно то лед, то пламя, но не одновременно же. Это платье не соответствует твоего внезапному приступу раздражения.

— Ты продолжаешь возвращаться к прошлому, но хочешь, чтобы я поверила, что с местью покончено?

— Я покончил с местью. И я стараюсь не думать о прошлом. Но одно навязчивое воспоминание постоянно пытается пробиться на поверхность… И я стараюсь не допустить этого.